Эра безумия. Колыбель грёз (СИ) - Анненкова Валерия - Страница 42

Размышляя над этим, мужчина не заметил, как Агнесса, сладко потянувшись на постели, проснулась. Она повернулась лицом к супругу и, ласково улыбнувшись, встретилась с ним взглядом. Серые бездонные глаза де Вильере очаровывали девушку, не позволяя думать о чем-то другом, кроме их блеска. Какая-то притягательная, таинственная и мрачная сила скрывалась за светом, который излучал взгляд Виктора. Красавица глядела в его глаза, которые, если присмотреться, можно было сравнить с маленькими блестящими осколочками льда. Она настолько была заворожена этим гипнозом, что не заметила, как руки представителя власти стали поглаживать ее тело, а суховатые губы - покрывать его пылкими поцелуями. Затем Агнесса услышала его тихий шепот:

- Доброе утро, любимая!

Девушка, словно послушная кошка, прильнула к де Вильере, положив голову ему на грудь и с упоением вслушавшись в тот ритм, в котором билось его сердце. Она, довольствовалась этими сладкими мгновениями, проведенными в кровати с любимым мужчиной, которого считала самым дорогим человеком на свете. Сейчас красавица испытывала то самое наслаждение, что заставляет молодую девушку, проснувшуюся утром от ласк любимого, трепетать, с замиранием сердца, ожидая сладострастного поцелуя. В такие моменты и оживает честность и открытость человека, ибо никто не способен лгать с самого утра.

Агнесса помнила, как вчера ночью сама ощутила то чувство, когда в груди вспыхивает адское пламя страсти, и как сама затащила де Вильере в кровать. От одного только воспоминания об этом, счастливая ангельская улыбка девушки сменялась демонической ухмылкой обманчивого смущения, на которую она не обращала внимания. Да, красавица хоть и замечала некоторую растерянность, но тень стыда, прежде окутывавшая ее разум бледной пеленой, куда-то исчезла. Она уже не боялась смело признаться в том, что больше всего на свете желала своего супруга, что начинала трепетно ценить моменты, проведенные с ним. Теперь молодая графиня думала, что королевский прокурор неспроста обладает чарами, околдовавшими ее, отныне она обращала внимание на то, что раньше считала обыденным: на стальные глаза, блестящие дьявольским светом, на бархатный, упоительный голос и движения, ловкие и несколько скованные. Все это - лишь меньшинство из тех мефистофельских черт, свойственных де Вильере, оставшиеся пока еще просто не были замечены Агнессой.

- Смотрю на тебя и думаю: Не дьявол ли во плоти предо мной? - она сильнее прижалась к мужу.

- Может быть! - королевский прокурор, казалось, не был удивлен этаким вопросом. - Но, если я - демон, то ты - ангел. Ведь противоположности притягиваются, так?

Мужчина продолжал обследовать тело супруги умиротворенно-страстным взглядом, любуясь его очертаниями: хрупкие плечи, нежная грудь и тонкая талия были обнажены, а бедра и ноги - скрыты под шелковой тканью алого одеяла. Он замечал, как красавица, медленно поднимая руку, игриво касалась аккуратными пальчиками кончика его носа. Королевский прокурор, расплываясь в блаженной улыбке и ощущая эти невесомые ласковые прикосновения, наслаждался своей нынешней жизнью, в которой, как казалось, не могло быть ничего плохого, кроме единственной проблемы - выходцев с того света.

Де Вильере вновь вспомнил об Андре. Виктор до сих пор не мог решить, какие чувства у него вызвала новость о том, что его единственный сын, которого он считал умершим, по воле какой-то высшей силы выжил. С одной стороны королевский прокурор получил шанс увидеть своего ребенка живым и невредимым, а с другой - он стал преступником, он превратился в убийцу. Мужчина помнил, как лично опустил маленькое тело младенца в воду, а затем ушел, не остановившись и не оглянувшись. Но в тот момент что-то все равно мешало ему просто так идти, забывая о том, что с каждым шагом он все больше отдалялся от маленького мертвого комочка нежности, о котором они с Ревеккой так давно мечтали. Чья-то невидимая стальная рука словно держала де Вильере за руку, пытаясь остановить. На несколько мгновений он захотел обернуться, подбежать к берегу и, схватив тело ребенка, вернуться с ним обратно. Но что-то заставило прокурора смириться и уйти.

А именно сейчас, узнав о том, что кто-то спас его сына, де Вильере осознал, что, вероятнее всего, был замечен этим ангелом-хранителем, вытащившим младенца из реки. Но, если до сих пор никто не заявил о том, как представитель власти сам попытался утопить ребенка, значит, этот человек преследовал другую цель. Осталось узнать, чего выжидает таинственный герой, какую плату он хочет за спасение новорожденного сына главного королевского прокурора. Узнав это, де Вильере, пожалуй, хотя бы на шаг приблизился к душевному покою, который он ни как не мог обрести.

От воспоминаний прокурора отвлек нежный, но в тоже время требовательный поцелуй в щеку, затем он услышал тихий шепот Агнессы, настолько приятный и мелодичный, что больше походил на музыку, ласковую и спокойную:

- И все-таки вы дьявол, господин де Вильере, да-да, Сатана, превративший мою жизнь из ужасного рая в прекрасный ад! Теперь я замечаю, как моя душа горит в сладострастном огне, поглощающим ее с каждой минутой все сильнее...

- Мадемуазель, - мужчина ответил на ее поцелуй, - вы, правда, считаете меня исчадием ада? Что ж, раз так, я продолжу похищать вашу душу, ибо она настолько чиста и непорочна, что не может не настораживать этими качествами.

- Ах, вот как! - красавица обиженно надула пухлые губки, отвернувшись от прокурора. - Допустим, пусть будет так... О, нет, Господи! Вот видите, месье, что вы натворили? Вы настолько околдовали меня, что я добровольно соглашаюсь на любые ваши предложения, вы превратили меня в свою марионетку и вертите мною как хотите!

- Милая моя, кто мог сказать тебе подобную глупость? - де Вильере слегка коснулся подбородка девушки, повернув ее лицом к себе. - Даже если так, то, что тут такого? Почему ты обижаешься?

- Я обижаюсь, не потому что это все правда, и я стала твоей вещью, нет! Я сама этого хочу. Мне грустно из-за другого, из-за того, что, ни твой дьявольский характер, ни бездонные серые глаза, ни ходящие о тебе по Парижу слухи - ничто из этого не мешает мне любить тебя, Виктор! И даже, пытаясь ненавидеть тебя, я еще больше замечаю страсть, вспыхивающую в моей груди...

Агнесса, как и вчера, набросилась на де Вильере с поцелуями, не давая ему даже возможности осознать то, что с ним происходило в данный момент. Легкие, любовные ласки, даренные представителю власти молодой супругой, с каждым разом становились все настойчивее, все горячее и все безумнее. Красавица вскоре отстранилась от мужчины, правда, только для того чтобы взобраться на него сверху. Прокурор не понимал, что за бес вселился в его жену, готовую в любую секунду сойти с ума от страсти; ее черные волосы были приведены в беспорядок, словно у ведьмы, глаза сверкали, как два изумруда, а нежная кожа в свете солнечных лучей казалась еще бледнее, чем была на самом деле. Вдруг мягкие губки девушки слегка коснулись щеки Виктора, затем опустились ниже, пересекая его шею, грудь...