Эра безумия. Колыбель грёз (СИ) - Анненкова Валерия - Страница 43

Она неожиданно остановилась, мягко покусывая его сосок. Руки мужчины вцепились в простыню, крепко сжимая ее. Он сдерживал хриплый стон, так отчаянно рвущийся из груди. Прекрасное личико Агнессы светилось каким-то иным, незамеченным ранее огоньком сладострастия. Ее язычок скользил вниз, обследуя торс. Девушка резко отбросила одеяло. Вновь прикосновения ее пухленьких губок, такие дразнящие и возбуждающие. Она сводила его с ума, ласкала напряженную плоть. Ее развратные движения дарили ни с чем не сравнимое наслаждение. Мужские пальцы путались в густых черных волосах красавицы, не позволяя ей поднять голову. Он бы ни за что не позволил ей прервать эту проказу. Остренький язычок разрушал остатки его терпения. Не было больше сил сдерживать стоны. Она больше всего ждала, когда услышит его голос, прорезающий тишину...

***

Тем временем, пока супруги нежились в постели, Андре надеялся узнать подробности той ночи, когда был буквально выброшен на улицу собственным отцом. Молодой человек уже несколько часов расхаживал по собору следом за архидиаконом, умоляя того рассказать о том, как тот стал свидетелем столь жестокой сцены. Но, похоже, Армель не особо хотел разговаривать на эту тему, жалея, что рассказал студенту одну из самых страшных тайн в своей жизни. Кюре до сих пор не понимал, что именно в тот момент помешало ему пройти мимо, не обратив внимания на то, что какой-то подозрительный мужчина избавлялся, как он тогда думал, от ненужной вещи. По воле рока Жан остановился тогда на мосту и, внимательно всмотревшись в непроглядную ночную тьму, увидел, что в руках у незнакомца было что-то завернутое в белую пеленку.

- Святой отец, - обратился к нему Андре, - что произошло в ту ночь? Как вы нашли меня?

- Зачем тебе знать это? - Армель остановился возле входа на галерею королей. - Разве не достаточно того факта, что де Вильере - твой отец?

- Я должен знать, где родился, кем была моя мать и как меня чуть не убил собственный отец! - студент взял за руку архидиакона, посмотрев ему в глаза.

О, этот сверлящий любопытный взгляд, свойственный юноше с самого детства, был способен разговорить любого, даже самого черствого человека. Армель часто сравнивал ребенка с его отцом, с каждым годом находя все больше общих черт в этих людях, которые поначалу казались совсем разными. Действительно, маленький мальчик не сразу становился похожим на своего отца, ибо все дети рождаются добрыми и милыми ангелочками, и только потом становятся чем-то похожими на своих родителей. Таковыми их делают два злодея: люди, злостью превращающие жизнь любого живого существа в ад, и мир, славящийся своей жестокостью.

Но время всегда берет свое. Андре унаследовал от своего отца и хорошие, и плохие черты. Внешность, правда, больше была от Ревекки, нежели от де Вильере: бледно-голубые добрые глаза, светло-золотистые вьющиеся волосы и искренняя улыбка. От королевского прокурора же молодому человеку передались другие, более заметные и дурные качества: вспыльчивый нрав, подавляемый сдержанностью, предвзятое мнение к окружающему миру, скрываемое под личиной благородства, и самое ужасное - та губительная привлекательность, что становилась роковой для всех парижских дам. Теперь у студента и представителя власти была еще одна общая черта - одержимость молодой и красивой девушкой, незнающей ничего о родственных связях этих мужчин. Они оба любили ее, но совсем по-разному; та любовь, что вырывалась из груди де Вильере, кипела страстью, отравляя этим кровь в его венах, а любовь в сердце Андре была более нежной, более целомудренной.

- Тебе интересно, как твой отец попытался избавиться от тебя? - произнес архидиакон.

Он всматривался вдаль, наблюдая за восходом солнца, такого яркого и светлого, что невольно обжигающего душу умиротворением. Но сейчас это чувство спокойствия было недоступно для Армель, ведь рассказ о той ужасной ночи не мог принести что-то хорошее, неизвестно, как на эту историю отреагировал бы студент. За столько лет священник научился по-настоящему сопереживать своему подопечному, видя его постоянные страдания и муки. Жан понимал, что ребенку, особенно мальчишке, очень трудно, практически невозможно, сжиться с миром, в котором правят жестокость и обман, не замечая поддержки родителей. Он старался заменить Андре отца, пытаясь всеми силами не допустить встречи молодого человека с королевским прокурором, предполагая, к каким жертвам это могло бы привести. И вот наступил тот самый момент, когда эти двое встретились, при этом выказав друг другу явную ненависть и нескрываемое презрение. А все из-за чего, из-за Агнессы? Да, ведь если бы студент не встретил ее, то и не стал бы врагом номер один для де Вильере, трепетно охраняющего свою молодую супругу.

- Раз так, то я расскажу тебе, что произошло той ночью. - Армель тяжело вздохнул. - Итак, в ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое мая тысяча восемьсот пятнадцатого года лил сильный дождь, гремел гром и молния разрезала небо на две части. Казалось, сам Господь был разгневан и желал уничтожить виновников своей злости. Я, не помню зачем именно, но вышел в такую погоду на улицу и решил пройтись по мосту возле собора. В один миг я увидел человека, его из-за белой рубашки было не трудно разглядеть сквозь мутную сеть, созданную падающими каплями дождя...

- Что дальше? - заинтересованно спросил Андре.

- Дальше? - архидиакон возмущенно посмотрел на студента. - Мне стало интересно, зачем этот призрак спускался под мост. Внимательно приглядевшись, я заметил в руках у него небольшой комочек, замотанный в белую пеленку. Я начал медленно и незаметно приближаться к месту, где находился этот незнакомец. Подойдя как можно ближе, я сумел слабо разглядеть черты его лица, и весьма удивился тому, что увидел - то был де Вильере, на тот момент служащий еще только помощником королевского прокурора. Он с некой заботой опустил сверток в Сену и исчез в тумане дождя. В моей голове промелькнули кошмарные мысли и догадки, касаемо того, что это могло быть. Я из любопытства кинулся вытаскивать комочек, надеясь, что там оказалась бы просто какая-нибудь ненужная вещь, но я ошибся... - Жан прервал рассказ, судорожно сглотнув. - Вместо какого-то хлама в пеленку был завернут новорожденный младенец, который, казалось, был мертв. Я взял его на руки, желая уже замотать в пеленку и опустить обратно в реку, но в следующую секунду произошло чудо - он чихнул и задышал...

- И этот ребенок... - монотонно произнес Андре.

- Да, этим младенцем был ты. - Армель заметил, как на глазах студента заблестели слезы.

- Кто была моя мать? - молодой человек с надеждой посмотрел на священника.

- Я не знаю, - архидиакон пожал плечами, - мне неизвестно, на ком раньше был женат де Вильере. Помню только, что она покончила с собой через год после этих событий.

Андре молчал; волна каких-то смешанных чувств захлестнула разум, боль, будто свинец, впилась в сердце, и мрачные мысли вновь переплелись в один комок домыслов. Он опечалено опустил олову, и больше не смотря на священника, поплелся прочь от галереи королей, надеясь побыстрее уйти из этого места и постараться забыть то, что услышал. Молодой человек уже сто раз пожалел о том, что вообще спросил о событиях той ночи у Армель. Раньше он, не зная ничего о своих родителях, жил спокойно, и лишь иногда, когда яркая звезда падала с неба, с надеждой в сердце загадывал желание увидеть этих людей и понять зачем они так поступили. Но теперь студент жалел о том, что это желание, загаданное им еще в детстве, сбылось. А хотя, к чему ворошить прошлое, обвиняя маленького ребенка в самом сокровенном желании обрести самое дорогое, что может быть у человека - семью. И вот, когда Андре узнал, что у него все-таки есть отец, и когда-то была мать, он не заметил радости, которую ожидал ощутить. Вместо этого светлого чувства появилось другое, более темное и злобное - ненависть к отцу, виновному в его несчастной судьбе и смерти матери. Почему-то студент был твердо уверен в том, что это именно из-за де Вильере, из-за этого подлого самовлюбленного мужчины его мать покончила с жизнью.