Эра безумия. Колыбель грёз (СИ) - Анненкова Валерия - Страница 77

- Слушай ты... - вскипел Андре, почти накинувшись на студентика.

Он был в ярости, буквально желая рвать и метать, дабы доказать обратное. Только сейчас, когда Франсуа и еще два человека удерживали его от жестокого поступка, ведущего прям в бездну, юноша начал осознавать и оценивать истинную стоимость человеческой жизни, равную нулю. Да, жизнь всех присутствующих в данном месте ничего не стоила. Жаль только, что Андре осознал это слишком поздно, после того, как наслушался лекций королевского прокурора о жизни, ее пустом смысле и неминуемом конце. Если бы кто-то раньше вбил эти мысли молодому человеку в голову, то, возможно, он и не ввязался бы историю с революцией. Но, когда юноша грезил мечтой о славе в пылу сражения за свободу, де Вильере не было рядом, чтобы объяснить ему безрассудность сей идеи. Он невольно вспомнил один из вечеров, проведенных в поместье отца. Но воспоминания омрачила страшная мысль о том, что теперь уже исправить что-то было слишком поздно - смерть составила свой список, и менять его она явно не собиралась.

Той ночью, что вспоминал Андре, город затих и, казалось, полностью погрузился в блаженство сна. Темно-синие небо обнажило серебряный серп месяца, звезды застили, будто танцующие призраки, а ветер стал подыгрывать тихую мелодию, написанную специально для этой природной скрипки. По приглашению отца молодой человек зашел в его кабинет, изо всех сил сдерживая порыв кинуться в спальню к Агнессе, застав ее в предсмертном состоянии. На тот момент юноша еще не видел в представителе власти человека, о котором мечтал все детство - истинного родителя, готового дать любой совет. Но до момента, когда все сомнения, мешающие восприятию этой истины, должны были рассеяться, оставалось всего каких-то несколько минут. Эти мгновения студент проводил перед дверью в кабинет, воображая разговор с отцом.

Тихо постучавшись в дверь, Андре зашел в кабинет и окинул его удивленно-оценивающим взглядом, вполне обычным для бедного юноши. Внутреннее убранство комнаты вполне впечатляло: стены из дорого светлого дерева, шкафы с множеством книг, резной стол темно-коричневого цвета, на котором лежала пара стопок бумаг, кожаное кресло и диван. Де Вильере стоял возле большого открытого окна, всматриваясь куда-то вдаль. Блеклый ночной свет, излучаемый месяцем, косо падал на лицо мужчины и пропадал где-то в глубине его сияющего взгляда. Кабинет освещала небольшая люстра, висевшая на потолке, и свечи, расставленные возле стола. Из-за этого в помещении было светло, почти как днем. Молодой человек обращал внимание и на причудливые тени, прилипшие к стене, словно маленький ребенок к своей матери. Тут резко его слух отвлек мощный раскат грома, похожий чем-то на звук ударного инструмента из оркестра. Одновременно с этим вступлением начался сильный дождь, продолживший мелодию.

Де Вильере развернулся к молодому человеку и вполне понятным, но в то же время несколько игривым жестом приказал ему сесть на диван. Это было легкое движение сомкнутых среднего и указательного пальцев руки, напоминающее два раза повторенный прощальный взмах. Именно этот самый жест указывал на дворянское происхождение королевского прокурора, ведь такие движения были излюбленными у королевских особ. Даже тогда, собираясь просто поговорить с сыном, представитель власти не мог избавиться от своей чертовой склонности к величию, обыденной для всех людей того времени. Студенту ничего не осталось, кроме того, как послушаться отца и присесть на диван.

- Андре, - обратился мужчина, отойдя от окна, - ты ничего не хотел мне сказать?

- Нет... - растерялся юноша, - если бы я хотел что-то вам рассказать, господин де Вильере, то сделал бы это прямо, а не ждал бы момента для разговора!

- Вот как... - мужчина удивленно приподнял бровь и присел рядом с сыном. - Можешь не притворяться, я и так вижу все по твоим глазам.

Андре немного замешкался, постаравшись отстранить взгляд от загадочного выражения лица представителя власти, так привлекавшего внимание. Студент с замирающей в душе тревогой осознавал, что перед ним был очень сильный человек, как в моральном плане, так и в физическом. Но у всех, как правило, есть свои страхи, и страх сильных людей заключен в панике перед угрозой оказаться слабым и беспомощным. Де Вильере, безусловно, боялся этого, а посему и прикрывался высокомерием, несвойственным ему настоящему. Королевский прокурор - вот его маска, за которой он чувствовал себя спокойным, но стоило только снять ее, как тут же непривычная тень робости падала на него. Единственной проблемой Виктор была неспособность поставить себя на место другого: с одной стороны - это делало его идеальным юристом, хладнокровным и справедливым, а с другой - порождало в его сердце безжалостность. Но, несмотря на это, де Вильере удавалось оставаться прекрасным психологическим стратегом, умеющим разбираться в людях.

- Андре, - мужчина положил руку ему на плечо, - меня не беспокоят твое отношение ко мне и твои мечты, касаемые Агнессы... нет, они меня совсем не интересуют! - молодой человек резко дернулся и отсел подальше от него. - И не пытайся, дитя мое, надеяться и ждать чего-то от моей супруги! Просто пойми, ты молод, а, значит, еще можешь вырваться из глупых сетей грез. Так давай же! Пойми, революция - это шахматная игра, придуманная тем бесом, что зовет себя Господом. Но даже в тени восстания не меркнет блеск юности, так зачем же ее губить?

- Я приношу ее в жертву ни себе, ни вам, отец, и ни королю, как вы! - студент не мог унять внутреннюю дрожь, пронизавшую его от головы до ног.

- Тогда я не могу понять, чего же ты именно желаешь? - королевский прокурор бросил усталый взгляд на него. - Ты хочешь славы, верно? Позволь, в таком случае, мне привести один пример, который, несомненно, можно считать самым ярким. Я говорю об Александре Македонском. Слышал же про него, так? - юноша кивнул в ответ. - Чудесно! Так вот, Македонский за семь лет полностью покорил Персидскую империю, что до него никому не удавалось. Он прославился, как самый великий царь из династии Аргеадов. К концу своей жизни Александр создал самую огромную мировую державу, став чуть ли не Богом. Но так получилось, что в тридцать три года он умер от тяжелой болезни, хотя многие подозревали, что это было убийство... но это не столь неважно. Важно другое, что после его смерти величайшая держава, созданная им, как Олимп Зевсом, распалась на мелкие кусочки. От тех завоеваний ни осталось ничего, но память о великом царе Александре Македонском до сих пор живет в веках. Вот я и спрашиваю, ты такой славы хочешь?

- Отец, - Андре, конечно же, в глубине души мечтал о подобном, но соглашаться с представителем власти не хотел. - Я делаю это только ради свободы!

- А что есть «свобода»? - де Вильере задавал этот вопрос, желая поставить сына в тупик. - Известно ли тебе это чувство? Я отвечу, что такое «свобода». Это не состояние человека, когда он ни от чего не зависит, вовсе нет! Свобода - это явление, когда ребенок убегает из отчего дома, зная, что впереди его ждет множество испытаний и бед, но он все равно стремится оказаться подальше от родителей! Свобода - это когда отчаявшийся человек, потерявший все, находит в себе силы идти дальше, забывая о прошлом! Свобода - это когда мужчина, страстно любящий совсем юное прекрасное создание, имеет возможность доказать ей свои чувства!