Проклятие виселицы (ЛП) - Мейтленд Карен - Страница 58

— Тише, тише, — ласково произнесла Гита.

Кабан повернулся, и она увидела, что из глубокой раны на задней ноге в траву капает кровь. Этим утром Гита слышала отдалённый зов охотничьего рога и отчаянный собачий лай. Должно быть, этот зверь и стал их добычей. Он ранен, похоже, копьём. Теперь Гита поняла — он страдает от жажды. Несчастный кабан хотел только воды, учуял её. Гита медленно и осторожно вылила перед ним воду из ведра. Большая часть ушла в землю прежде, чем зверь успел до неё дотянуться, но он наклонил тяжёлую голову к грязному ручейку.

Он отвлёкся, и Гита воспользовалась этим, чтобы отойти от родника, освобождая животному путь. Влекомый жаждой, кабан проковылял вперёд и опустил рыло в холодную чистую воду. У вепрей плохое зрение, но Гита знала — он может почувствовать любое движение и напасть. Поэтому она стояла, затаив дыхание, надеясь, что зверь утолит жажду и уйдёт.

Послышался хруст веток, неуклюжие шаги, и оба — женщина и кабан — встревоженно подняли головы. Кто-то ломился к ним сквозь кусты. Кабан обернулся на звук с ловкостью, неожиданной для такой огромной туши, и фыркая опустил голову, готовясь к нападению. Кто бы там ни шёл, он не успеет понять, кто на него набросился, как его ноги разорвут клыки.

Выкрикнув предупреждение, Гита схватила камень и бросила на скалу за ручьём. Он упал, отозвавшись эхом, а после шлёпнулся в воду. Кабан обернулся на звук. Человеку в кустах хватило ума затихнуть. Зверь рванулся в сторону озера, потом замер, покрутил головой, нюхая воздух.

Гита снова подняла руку, твердя заклинание. Потом издалека донеслись звуки охотничьего рога и приглушённое тявканье гончих. Кабан зарычал, развернулся и бросился прочь сквозь подлесок, подальше от лающих псов. А Гита наконец опустила руку.

Из-за раздвинувшихся кустов показался человек, и Гита сразу поняла — это не угольщик. Прекрасные перчатки и сапоги из красной кожи шил скорняк не из здешних краёв. И охотился незнакомец явно не ради того, чтобы накормить голодное семейство — блеск золотых нитей отделки его камзола отпугнул бы зверей на мили вокруг. Он прихрамывал, и Гита решила, что он упал с лошади, ведь вряд ли такой человек пошёл в лес пешком, а из длинной глубокой царапины на щеке ещё сочились капельки крови.

Мужчина кивнул, но в холодных, серых как сталь глазах Гита не увидела ни капли почтения.

— Полагаю, мне следует поблагодарить тебя за столь своевременное предупреждение, госпожа?

— Вы охотились на этого кабана?

— Мои люди пытались загнать его, но упустили, идиоты.

— А ваша лошадь? — спросила Гита.

Лицо незнакомца вспыхнуло гневом от унижения. Ни один мужчина, а особенно высокородный вроде него, не желает признать, что не справился в глупым животным.

— Прямо в лицо мне бросилась амбарная сова, средь белого дня. Готов поклясться, целилась мне в глаза, — затянутые в перчатку пальцы коснулись царапины на щеке.

По телу Гиты пробежала дрожь, но она постаралась скрыть возбуждение. Тон её голоса сделался серьезным.

— Сова среди дня. Это плохая примета. Предзнаменование смерти.

Он вызывающе вздёрнул подбородок.

— Если решила напугать меня, женщина — не на того напала. Я участвовал в битвах, где людские кишки превращали в кашу. Я не стану дрожать из-за какой-то птицы, как старая деревенская баба.

Но Гита по-прежнему видела неуверенность в его взгляде.

— Есть вещи, с которыми не справиться при помощи меча, Хью из Роксхема.

На этот раз в серых глазах Хью мелькнуло что-то, похожее на страх.

— Откуда ты меня знаешь?

— Каждый в здешних краях слыхал о тебе и о твоём брате. Говорят, в вашей паре Хью самый красивый.

Хью рассмеялся.

— Тебе сказали правду, госпожа.

— А ещё говорят, у Осборна больше власти.

— Так говорят? — недовольно проворчал Хью.

Гита знала — искушать такого, как Хью, не разумнее, чем дразнить раненого вепря, но ей нужно было заманить зверя, чтобы он попался в ловушку.

— Осборн родился раньше меня, разве не в этом причина? Старший сын получает и титул, и собственность, а объедки бросают младшему. — Лицо Хью запылало от ярости. — Мой глупый брат обращается со мной, как со слабоумным ребёнком. Вся власть и богатство — в его руках, а он не знает, что с этим делать. Он слепо повинуется тому, кто сидит на троне, даже если это ведёт к погибели. Его заставили дать взаймы целое состояние, оплачивать участие Ричарда и его людей в Святых войнах, а вернул он трофеями едва половину. А теперь Иоанн требует ещё денег на новые войны.

— Но что ты можешь тут поделать, — невинно сказала Гита. — Такова жизнь, естественный порядок вещей, когда младший повинуется старшему, а тот — королю.

— Иоанн не сидел, ожидая, когда по праву помазанника унаследует трон, — сказал Хью, и в его глазах сверкнула злость. — А иначе сейчас его королевский зад не покоился бы на троне. Но клянусь, мой брат не станет... — Хью внезапно понял, что сказал, схватил Гиту за запястье и дёрнул её к себе. — Тебе-то что до этого? Чего ты хочешь?

Гита постаралась не показать, что он причинил ей боль — это искусство она освоила ещё в детстве. Пришлось, ведь к детям знахарок ровесники нечасто хорошо относятся.

— Несправедливо, когда глупец верховодит мудрыми, — спокойно сказала она. — Я могла бы помочь получить то, чего заслуживает человек вроде тебя.

Хью презрительно фыркнул, бросив взгляд на заляпанну домотканую юбку Гиты.

— И что может нищенка предложить человеку вроде меня — деньги, людей, власть? Чем ты способна помочь?

— Сегодня я уже спасла тебя от смерти, — ответила Гита. Её рука скользнула в суму и извлекла длинную узкую полоску чёрного меха с кожаными завязками на концах. — Это защитит тебя от проклятия совы и поможет получить власть, которой ты жаждешь.

Растерявшийся Хью как будто против своей воли протянул руку и тронул пальцем мех. Потом, словно придя в себя, покачал головой и грубо оттолкнул его.

— Не смей принимать меня за дурака. Решила, что я куплю у тебя этот паршивый обрывок меха? Зарабатываешь на жизнь, дурача простофиль поддельными амулетами? Я могу как следует высечь тебя за это.

Гита пожала плечами и сунула мех обратно в суму.

— А как, по-твоему, мне удалось стоять рядом с раненым кабаном и остаться невредимой?

Она повернулась к ручью и медленно погрузила в него ведро. Минуту оба молчали, потом Хью подозрительно спросил:

— А что ты попросишь за это? Предупреждаю, не пытайся меня надуть, я знаю, чего стоят такие штуки.

Гита положила на голову плотно скрученное кольцо ткани и подняла полное ведро, чтобы поставить сверху.

— Ничего. Сейчас ничего не попрошу. А когда ты добьёшься власти, к которой стремишься, возможно, и вспомнишь меня.

Хью хрипло рассмеялся.

— Значит, думаешь, когда получу состояние брата, я не скупясь тебя награжу?

Гита совсем так не думала. Но она хорошо знала — люди с подозрением относятся ко всему, что получают задаром, и к любому, кто даром даёт. Она улыбнулась и опустила ведро на землю.

— Покажи мне руку.

Поколебавшись мгновение, Хью стянул перчатку. Гита провела пальцами по его ладони, поворачивая руку и так, и этак к солнечному свету, как будто внимательно её изучала. Но на самом деле это было не так. Ей ничего не расскажут линии этой ладони. Гита уже решила, что ему говорить.

— Ты влиятельный человек, Хью из Роксхема. Такие, как ты, сильней самого монарха.

Он удивлённо распахнул глаза.

— Ты знаешь... ты... ты можешь это увидеть? — Хью смотрел на собственную ладонь, как будто никогда раньше не замечал, что рука заканчивается такой странной штукой.

Гита отпустила его руку, и та безвольно упала. Потом знахарка снова извлекла из сумы полоску меха и подняла вверх перед жадными глазами Хью.

— Ты должен носить это на талии, как пояс, только на голой коже. Он будет вести тебя. Выполняй все, к чему он тебя приведёт. Доверяйся желаниям, которые он пробудит в тебе — удовлетворяя их, ты будешь увеличивать свою власть. Как только наденешь его, ты сразу почувствуешь голод, ощутишь, как в тебе растёт сила.