Проклятие виселицы (ЛП) - Мейтленд Карен - Страница 57

Его еще называют Дьяволов член, Кровавые пальчики, Ангелы и демоны, Разбуди Робина, дикий арум и Зеленый Джек.

Это растение вызывает у нас отвращение своим нахальством. В отличие от мандрагор, растущих у подножия виселицы, этот сорняк заявляет, будто вылез на свет у подножия Святого креста, вот так. Его темные листья, как утверждают смертные, забрызганы кровью Христа, в то время как мы можем претендовать лишь на семя бесчестного человека.

Более того, смертные считают, будто он может служить противоядием. Они также говорят, что он возвращает женщине месячные, и она может зачать, даже когда ее детородные годы позади, а также, что это сильное приворотное зелье.

И многие глупые юнцы поют перед праздником или веселым танцем: "Положил тебя я в башмаки, ты девиц мне завлеки".

Но не обманывайтесь, Дьяволов член - это лишь слабая тень того, на что способна мандрагора.

Травник Мандрагоры

Раф затащил Тальбота под укрытие ивовых ветвей на берегу реки.

— У меня мало времени, я должен вернуться, пока меня не хватятся, — Раф оглянулся через плечо в сторону усадьбы. — Хью должен был отправиться ко двору вместе с братом, но покинул его посреди дороги и вернулся сюда, якобы из-за лихорадки, хотя я никогда в жизни не видел более крепкого и здорового человека.

— Чёрт возьми! — Тальбот сплюнул в реку. — Вот некстати. Я ведь пришёл сказать тебе, что в Ярмуте есть корабль, отплывающий послезавтра, так что нужно отправить груз вниз по реке сегодня ночью. Сможешь провернуть это дело, когда за тобой рыскает Хью?

— Я это сделаю, — мрачно заявил Раф. — Чем раньше тот человек уйдет, тем безопаснее для нас.

Раф подумал о леди Анне, но не упомянул о её участии в этом деле. Тальбот ненавидел и презирал всех дворян, а также и женщин — просто по праву рождения. Незачем сообщать ему сведения, которые он с удовольствием продаст.

Чуть ниже по течению, согнувшись в своей посудине, сидел лодочник, жевал полоску сушёного угря и строгал ножом маленький кусок дерева. Время от времени он бросал взгляды на беседующих, но понимал, что безопаснее не проявлять интереса ни к каким делам, в которых замешан Тальбот.

— Лодочники будут ждать рядом с пристанью, у рыбацкой таверны, около полуночи. Они отвезут его вверх по реке, до Ярмута. Покажи им этот знак. Иначе они могут и горло тебе перерезать. В наши дни никто никому не доверяет. Смотри, приведи пассажира к таверне сегодня вечером, иначе корабль уйдёт без него. Люди Иоанна сторожат все порты, так что пройдут недели, а то и месяцы, прежде чем мы отыщем другого капитана, согласного рисковать своей шеей.

— Он там будет, — сказал Раф и собрался уходить, но Тальбот ухватил его за рукав.

— Погоди, есть ещё кое-что. Ты знаешь человека по имени Рауль?

— Он один из людей Осборна, — нахмурился Раф. — Но теперь мне кажется, я уже несколько дней не видел его в поместье. Однако уверен, он не поехал ко двору вместе с Осборном. Почему ты спрашиваешь? Что тебе о нём известно?

— Что он мёртв, вернее убит. Его труп нашли во дворе таверны "Адам и Ева".

— В Норвиче? Но что он там делал?

— Задавал вопросы о твоей девчонке. Похоже, он думал, что она в городе.

Раф ощутил, как от лица отхлынула кровь. Встревожившись, он схватил Тальбота за плечо.

— Рауль узнал, где она?

— Трудно сказать, но одно известно точно — она узнала, где он. Это твоя девчонка его убила.

— Нет! — вырвалось у Рафа так громко, что лодочник вскинул голову и поглядел на них, прежде чем вспомнил, что не должен слушать.

— Твоя девчонка всё равно что призналась. Да и доказательства есть.

— Это безумие... — Раф чувствовал себя, как будто его ударили под дых. — Он не могла. Как... зачем она?

— Этот Рауль пришёл к Матушке в ту ночь, перед смертью. И твоя девушка его развлекала. Наверное, потом пошла вслед за ним, поскольку, закончив с ней, он ненадолго остался выпить в гостевом зале, и никто не видел, как он уходил.

Раф не мог поверить услышанному.

— Как тебе в голову взбрело позволить ему её увидеть, не говоря уж о том, чтобы развлекать, если ты знал, что он её ищет? — яростно сверкая глазами, Раф ухватил Тальбота за рубаху. — Ты же клялся, что сохранишь её в безопасности, мерзавец.

Тальбот не двигался. Хотя Раф и был намного выше, Тальбот, без сомнения, оказался бы лучше в любой схватке.

— Меня тогда не было. Я старался подыскать корабль для твоего друга, — твёрдо сказал Тальбот. — У ворот оставалась Люс, она и впустила Рауля. Но она и не знала, кто он, Рауль не назвал настоящего имени, а кто называет? Даже если бы он это сделал — для Люс оно пустой звук, его имя. Дело в том, что твоя девчонка исчезала из дома той ночью и точно знала, как умер Рауль ещё до того, как ей рассказали.

— Может, слышала чей-то разговор или догадалась... — слабо возразил Раф. — Но она не могла никого убить, она просто молоденькая девушка, такая слабая, что не убила бы даже птичку.

— А разве она не убила собственного ребёнка? — хрипло произнёс Тальбот. — Мы оба с тобой повидали немало женщин, дравшихся насмерть под знаменем крестоносцев в Святой земле. Помнишь ту деваху, которая уложила из длинного лука более сорока воинов, пока ее не сразили сарацины? Даже Саладин ею восхищался, хотя она и христианка. Когда у женщины кипит кровь, она беспощаднее любого мужчины.

— Элена не такая.

Рафу показалось что земля уходит у него из-под ног. С того самого дня, как её обвинили, он пытался убедить себя, что она не убивала своё дитя, но разве в нем никогда не закрадывалось крошечное семя сомнения? Бывало, что матери причиняли вред своим детям...Но не Элена. Он представил её широко открытые, невинные глаза, пристально смотрящие на него. Это не глаза убийцы.

Затем его осенила мысль.

— А как насчет тебя, Тальбот? Где ты был, когда погиб Рауль? Ты всегда торчишь в "Адаме и Еве", и если бы увидел, что это один из людей Осборна, то, недолго думая, убил бы его при первой же возможности.

— Я могу спросить тебя то же самое. Мужчина, охваченный страстью к женщине, способен на всё, чтобы защитить её, и если бы ты понял, что этот Рауль ее выискивает...

И Тальбот проницательно взглянул на него. Раф промолчал. Ему в голову пришла ещё более тревожная мысль.

— Люди шерифа подозревают в этом Элену? Они разыскивают её?

Тальбот коротко взглянул на него.

— Говорят, что Рауль задолжал денег завсегдатаям собачьих боев.

— А это правда?

Тальбот усмехнулся.

— Кто же знает? Стоило нашептать в нужное ухо, и не успеешь пересчитать когти у кота, весь городок будет уже уверен в этом, хотя никто и не припомнит, кто пустил слух. Понадобится некоторое время, чтобы разобраться. Но если Рауль — один из людей Осборна, то Осборн наверняка знает, что его беглянка в Норвиче. Но ещё не знает где именно, иначе его человек не задавал бы вопросов. И когда Осборн вернётся и узнает, что его человек убит, он будет в ярости. А его самого не так просто надуть, как его карманного шерифа с лягушачьими мозгами.

Гита, вытаскивавшая из родника ведро с водой, услышала за спиной яростный хрип и треск ломающихся веток. Она оглянулась. В нескольких шагах от неё стоял огромный кабан, бока вздымались от тяжёлого дыхания. Зверь открыл красную пасть, показывая жёлтые, закрученные вверх клыки, острые как кинжалы, и принюхивался, подняв чёрную косматую голову. Гита осталась совершенно спокойной. Она знала — одно быстрое движение этой огромной головы, и клыки разорвут ей живот. Говорят, когда на кабана охотятся, его клыки становятся такими горячими, что могут прожечь шерсть охотничьей собаки.

Гита испытывала уважение к огромному зверю, но не боялась. Она медленно подняла руку с открытой ладонью и тихо начала читать заклинание, призывая древних Фрейра и Фрею [28], чей священный вепрь с золотой горящей щетиной освещает самый мрачный шторм. Зверь не сводил с неё красных глазок.