Проклятие виселицы (ЛП) - Мейтленд Карен - Страница 73

— Такой же, как о твоём сыне? — резко сказал Рафаэль. — Разве не странно, что за твоими снами всегда следует смерть? Можно сказать, что это хуже убийства — это похоже на колдовство.

Элена удивлённо смотрела на его спину. Он не мог так сказать.

— Но мой сын жив. Я говорила вам... говорила, что его забрала Гита. Я думала, вы мне поверили. Ведь вы помогали мне потому, что я невиновна, разве не так?

— Я больше не знаю, во что верить!

Рафаэль с такой силой ухватился за край оконной створки, что Элене показалось, он оторвёт её голыми руками. Несколько мгновений он стоял неподвижно, опустив голову, сжимая побелевшие пальцы. Потом снова взял себя в руки.

— Ты не должна больше никому говорить о своих снах, — тихо произнёс он. — Если Матушка или другие женщины узнают — подумают, что укрывают ведьму, и тогда не позволят тебе оставаться здесь.

— Но я не хочу, чтобы меня здесь держали, — сказала Элена. — Это небезопасно.

Впервые с того момента, как она вошла в комнату, Раф обернулся, пристально, как незнакомку, разглядывая её. Элена поняла, что он только теперь заметил её окрашенные волосы. Она подняла руку, натягивая чепец поглубже на завитые локоны, но не могла скрыть брови. Люс настояла на том, чтобы окрасить и их, утверждая, что её светло-рыжие слишком уж отличаются от чёрных волос.

— Твои волосы, что случилось с твоими прекрасными волосами? — спросил ошеломлённый Рафаэль.

— Люс их покрасила. Матушка настаивала, на случай если вернутся люди шерифа.

Раф продолжал изумлённо смотреть на неё, потом как будто вспомнил, где находится.

— Тальбот сказал, что сюда никто не возвращался и не расспрашивал об убийстве. Это хорошо. Значит, они не связывают смерть Рауля с тобой.

— Но как же Хью? — спросила Элена. — Он видел меня. Кажется, не смог меня вспомнить, но сказал, что я показалась ему знакомой. И он расспрашивал обо мне Финча. Я больше не могу оставаться здесь. Что если он вернётся?

Лицо Рафа исказилось от потрясения и ужаса. Он схватил Элену за плечи, так яростно глядя в глаза, что ей пришлось опустить взгляд.

— Что это ещё за дела с Хью? Он был здесь? Когда... когда он был здесь?

— Больше недели назад...может, две.

— Он искал тебя?

— Не думаю, — сказала Элена. — Он был здесь, чтобы... попользоваться маленьким мальчиком. И случайно увидел меня. Но что если он вспомнит, где видел меня раньше? Вы должны забрать меня отсюда.

Рафаэль отступил от неё на шаг, рассеянно провёл ладонью по густым седеющим волосам.

— Заберу... заберу, обещаю, но не сейчас. Я должен кое-что сделать, и пока не закончу, я не могу быть рядом и присматривать за тобой. Это единственное безопасное место, где я могу тебя оставить.

— Но здесь совсем не безопасно! — вскрикнула Элена. — Что если он вернётся?

Рафаэль мерял шагами пол и грыз ноготь большого пальца.

— В поместье Хью видел тебя лишь мельком, среди десятков слуг. Его не было там, когда тебя обвинили. В поместье каждому известно, что крестьянка сбежала от виселицы. В окружении Осборна не найдется человека, который не знал бы, что тот заплатит целое состояние, лишь бы схватить тебя. Но всё-таки Хью не свяжет лицо с именем. Даже если он и был тем человеком, чей разговор о "Святой Катарине" ты подслушала, ты сама говорила, он не видел твоё лицо.

Элена внезапно пошатнулась и ухватилась за край стола, стараясь удержаться от падения.

— Хью! Вы думаете, я слышала в комнате леди Анны именно Хью? Но... но я не понимаю. Той ночью, когда я рассказала вам об этом, вы сказали, что это был кто-то из слуг Осборна.

Рафаэль нетерпеливо потряс головой.

— Да, помню. Я сказал так потому, что не понимал кто это мог быть. Ты говорила, тот, кого ты подслушала, сражался на Святой земле, но даже тогда мне не пришло в голову, что это может быть Хью. Он — хладнокровный негодяй, но я не мог поверить, что Хью мог опуститься так низко, предать своего короля и страну. И не поверил бы, если бы собственными глазами не видел, как он, скрываясь в лесу, наблюдал за "Святой Катариной". Он ждал тот корабль. Должно быть, он именно тот, кого ты услышала в комнате, иначе откуда ему знать? И почему он пытался скрываться, если не боялся, что его схватят люди короля?

— Значит, вы должны забрать меня отсюда прежде, чем он вернётся, вы должны... если Хью узнает, что это я его подслушала, он меня убьёт!

— Я не могу! — отрезал Рафаэль. Он глубоко вздохнул, в голосе послышалась усталость. — Хью не может знать наверняка, что ты что-то услышала. Вообще-то, он наверняка считает, что ты не слышала ничего. Я никому не рассказывал о своих подозрениях, чтобы он не понял, что ты подслушала. Хью наверняка слышал, что беглая крестьянка Осборна — рыжая, и если он мельком видел той ночью у комнаты твои рыжие кудри, вполне мог связать всё вместе. Но... — Рафаэль предупреждающе поднял руку, увидев, что она снова собирается возразить, — но разве тебе не понятно, это значит, он ищет рыжую? Это всё, что ему о тебе известно, а ведь ты теперь не такая.

Рафаэль подошёл к ней, стянул чепец, вынул из косы шпильки, и волосы упали. Потом с любопытством, почти как ребёнок, провёл по косе пальцами, расплетая её, и длинные тёмные волосы мягкими кольцами скользнули через его ладонь. Элена, всё ещё поглощённая мыслями о Хью, была слишком смущена, чтобы двигаться. Рафаэль нежно погладил пальцами завиток волос, скользнул взглядом по лицу девушки, потом приблизил к ней лицо, и Элена ощутила на губах его горячее дыхание. Она замерла, отшатнувшись. Рафаэль тут же выпрямился, отпустил её волосы и резко отвернулся назад, к окну, но Элена успела заметить, что его щёки залила краска.

— Твои глаза, — произнёс он странным прерывистым голосом и откашлялся. — Люс хорошо постаралась над твоими волосами, и цвет бровей меняет форму лица, но всё же кто-нибудь может узнать тебя по глазам. Хотя насчёт Хью не стоит из-за этого беспокоиться, сомневаюсь, что он хоть когда-нибудь обращал внимание на женские глаза.

Элена, потрясённая резкой переменой его тона, только молча смотрела на него.

Рафаэль подошёл к двери и отворил её.

— Если Хью вернётся, просто не попадайся ему на глаза, — сказал он, не оглянувшись.

Увидев, как он зашагал прочь, Элена пришла в себя. Она побежала за ним и схватила за руку.

— Пожалуйста, мастер Рафаэль, пожалуйста, возьмите меня с собой. Я могла бы остаться в таверне или найти работу служанки в городе. Вы же сказали, никто меня не узнает.

Он опустил взгляд на пальчики, стиснувшие рукав, на миг ей показалось, что он готов согласиться, но Раф схватил Элену за запястье и грубо оттолкнул назад, в комнату.

— Я сказал, ты останешься здесь! Думаешь, я — Атен или какой-нибудь деревенский пахарь с лягушачьими мозгами, которому больше делать нечего, только заискивать перед тобой и исполнять твои прихоти? Я спас тебя от верёвки, чего ещё тебе от меня нужно? И больше ни слова о снах, поняла? Лучше признаться, что ты собственной рукой вонзила нож в спину человека, чем в том, то что убила его колдовством. Это опасно, неужели ты не понимаешь, дурочка? В следующий раз меня может не оказаться рядом, чтобы спасать твою жалкую шею.

Дверь за ним захлопнулась, а Элена осталась стоять, потирая запястье. На глаза навернулись слёзы — от страха, ярости и гнева, но больше от горя. Она внезапно поняла, что единственный человек в мире, которому она по-настоящему доверяла, единственный, кто верил в её невиновность, только что покинул её. До этого момента она никогда по-настоящему не представляла, как можно чувствовать себя такой одинокой и покинутой в окружении стольких людей.

Шагая через две ступеньки, Раф поднялся по лестнице в комнату Матушки Марго. Он постучал в тяжёлую дубовую дверь и, не дожидаясь ответа, ворвался внутрь. Комната оказалась пустой. Ставни как всегда плотно затворены, а на стене, за креслом со змеями, горела единственная свеча. На столе, на деревянном бруске, сидел накрытый клобуком ястреб-перепелятник. Сквозняк из открытой двери взъерошил перья на груди, и птица недовольно захлопала крыльями. Раф инстинктивно потянулся погладить её, пробормотав что-то успокаивающее, но яростный удар крючковатого клюва заставил его отдёрнуть палец и сунуть в рот, чтобы остановить кровь.