Level Up. Герой - Сугралинов Данияр - Страница 9

– А что преподает? – интересуется Витек.

– Русский и литературу. Родители сейчас на пенсии.

– Пенсионеры, стало быть… – делает какие-то одному ему известные выводы дядя Леша.

– И какие нынче пенсии у пенсионеров? – спрашивает тетя Тома. – Сплошные слезы! Родителям-то помогаешь?

– Помогаю по мере возможности. – Я вспоминаю, как вкалывал у бати на даче, и формально не вру, но отчего-то испытываю угрызения совести, ведь речь однозначно о финансовой помощи. – Сестра у меня еще есть старшая – Кира, в банке работает…

– Замужем? – перебивает меня мама Вики. – Сестра-то твоя?

– В разводе. Сына воспитывает, он чуть младше Ксюши. – Я с готовностью отвечаю, удовлетворяя ее любопытство, но вопросы мне не нравятся, уж больно прямолинейно. Похоже на собеседование на роль зятя.

– Ну-ну, рассказывай дальше… – снова дядя Леша. – Не мальчик уже, чего добился в жизни?

– Вика-то вон наша – кто бы мог подумать, в городе карьеру сделала – замшей работает на производстве! – гордо замечает тетя Тома.

– Замшей? Заместителем? – уточняю я.

– Ну да! – Она так недоверчиво смотрит, будто удивляется моей непонятливости. – Ты-то должон знать, раз уж работали вместе. А?

– Томка, да дай ты ему уже о себе рассказать! – раздражается отец Вики.

– Молчу-молчу! – она застегивает рот на замок.

Витька все это время поглощает торт, пользуясь тем, что на него никто не смотрит, уже смолол как минимум треть. Челюстями малой работает – дай бог каждому. А вот насчет того, что Вика, оказывается, заместитель, надо будет с ней поговорить, чтобы случайно не разрушить легенду.

Ее родители ждут, когда я отвечу. Собираюсь с духом и рассказываю:

– Окончил институт. По специальности – экономист. Правда, работал по профессии всего ничего, только когда практику проходил. Все остальное время, последние лет десять, жил, плывя по течению, как то самое, что не тонет…

Ловлю полуулыбку на лице отца Вики – значит, самоиронию оценить может. Следующие слова выбираю так же аккуратно, как сапер на минном поле.

– В общем, занимался продажами какое-то время…

– В магазине продавцом, что ли? – сделав кислую мину, уточняет дядя Леша.

– Не совсем. В магазине не стоял, больше сам ездил, предлагал разные товары и услуги.

– Так товары или услуги? – хитро прищурив глаз, спрашивает он.

– Смотря где работал, дядя Леша. Тарелки спутникового ТВ – товар? А реклама в газете – услуга? Больших успехов не достиг, в общем, и ушел в писательство.

– А что ты написал? – удивляется мать Вики: как же, настоящий писатель у нее на кухне!

– Вы не так поняли, теть Том. Я статьи всякие писал на заказ – для сайтов разных, для компаний… – Меня больше не перебивают, и я заканчиваю отвечать на их вопросы на одном дыхании, словно на исповеди, правда, опуская все, связанное с Игрой. – Тоже, в общем, особо не заработал этим. Из-за того и жена моя первая – Яна – ушла. Четыре года терпела, все ждала, когда я чего-то добьюсь или за ум возьмусь, а вышло так, что за ум я взялся только тогда, когда потерял ее. В тот майский день меня как по башке чем-то стукнуло! Помню, вышел на балкон и оглянулся назад, посмотрел на жизнь: что сделал, чего добился? А ничего ведь и не добился! Тридцать два мне зимой исполнилось, а что за душой? Ни кола, ни двора, ни работы, ни детей. Жену – и ту потерял! Ох и пробрало же меня!..

Тетя Тома, проникшись, открывает рот, схватившись за щеку, и продолжает размешивать давно растворившийся сахар в кружке. Дядя Леша играет желваками, и даже Витька замер с куском торта во рту. Давай, давай, харизма, жги, коммуникабельность, работай, эмпатия!

– Так пробрало, что в голове прям что-то перемкнуло. По утрам бегать начал, работу сразу нашел, в качалку, на бокс записался… На работе в той компании, где я с Викой познакомился, все наладилось… Продажи делал, шеф большие премии выдал, хотел, чтобы и дальше работал, но я к тому моменту уже твердо решил, что хватит на дядю горбатиться! – Я умышленно использую эту фразу, чтобы донести ее смысл прямым ходом в мозг родителей Вики. – На днях уже офис нашел, через пару-тройку недель, зависит от того, как быстро зарегистрирую компанию, все запущу. В общем, взялся за ум. Дочь вашу люблю и приехал не просто с вами познакомиться, а попросить ее руки…

В мертвой тишине раздается звон упавшей на стол ложки, вывалившейся из рук тети Томы. В ожидании ответа или хоть какой-то вразумительной реакции на мои слова я поднимаю кружку и отпиваю крепко заваренный чай, чтобы смочить пересохшее горло. Слышу, как открывается входная дверь и раздается звонкий голос Вики:

– Мы пришли! Вы закончили пытать моего Филечку?

– Филечку? – Витек закатывает глаза и смеется ломаным подростковым смехом.

– Баба, я пить хочу! – заявляет появившаяся на пороге кухни Ксюша.

Тетя Тома вскакивает, чтобы налить воды внучке.

– Спасибо, мам, все было вкусно! – Витек встает из-за стола. – Я пойду, поиграю, пап?

– Сядь! – командует Викин отец. – Мы не закончили! Виктория, иди к нам, тебя это тоже касается.

Пока Ксюша пьет, Витек уступает свое место сестре, и она садится, озабоченно оглядывая наши лица.

– Значит так, Виктория! – подводит итог нашей беседы Алексей Викторович. – Послушал я твоего хахаля, подумал. Он, конечно, складно поет, заслушаться можно, да только веры ему никакой. Ты уже взрослая, замужем побывала, так что живи как хочешь, да только родительского благословения на брак с этим тунеядцем от нас не жди!

– Не жди, не дадим! – часто кивает тетя Тома. – Не верим мы ему, и ты не верь!

– А ты помолчи пока, Томка! Тебе слова не давали! – Викин отец стукает кулаком по столу и звенящим голосом выносит вердикт. – Спекулянт… Бизнесмен хренов! У нас с матерью в его годы уже комната, какая-никакая, да своя, была! Гараж! Дача! Ты обута-одета-накормлена, да и Витек на подходе… И все мы с твоей мамкой сами тянули, всю жизнь лямку тащим и не жалуемся! А этот чего? Голь перекатная! Он за твой счет пытается выбраться из той жопы, в которой оказался по своей лени беспросыпной. Небось и на работу к себе ты его устроила? А начальство увидело, каков балаболка, да и погнало в шею? А ты все байкам егошним веришь? Или нарочно прикрываешь? Головой думай, Виктория, а не передком! У него на то и расчет: охмурить, окольцевать, на твоей шее вылезти, да жену свою заменить, чтобы постель грела! Увидел, что баба при должности, при квартире собственной, не страхолюдина – вот и решил в лямур сыграть! Чтобы ноги этого лодыря в моем доме больше не было.

Последние слова он произносит тихо и размеренно, и от того смысл их особенно страшен – не на эмоциях человек говорит, а рассудив все по-своему и приняв окончательное решение.

Ваша репутация у Алексея Викторовича Коваля понизилась!

Текущее отношение: Враждебность 10/30.

Вам нанесен критический урон словом: -50 % к духу и уверенности.

– Дядя Леша… – Смахнув убийственные уведомления, я еще пытаюсь хоть как-то исправить неисправимое, но он качает головой, не желая слушать.

– Я все сказал, – тихо говорит он. – Пошел вон из моего дома.

Медленно, не веря происходящему, встаю, чтобы уйти, но едва не падаю – меня знобит, тошнит и одновременно накрывает слабость. Взгляд мой туманится, и мне хочется протереть глаза, чтобы стереть с них эту непонятную пелену.

Сообщение о рухнувшей перед Викиной матерью репутации я убираю, не вчитываясь, и так понятно, что муж и жена, в данном случае, – одна сатана.

Моя девушка тем временем удерживает меня под локоть, прося, чтобы я не уходил, и, сидя прямо и глядя в одну точку, словно окаменев, говорит ровно, рублено и без эмоций:

– Филипп, подожди. Ксюш, собирайся. Поедем домой.

– Вот еще чего не хватало! – возмущается ее мать. – Нечего ребенку в одном доме с чужим мужиком делать! Срамота, господи!