Разнести повсюду весть (ЛП) - Вилгус Ник - Страница 53

— Мать это отрицает, — сказала Хизер.

— Возможно, сексуальному насилию. И когда я читал его досье, там было кое-что, что я посчитал странным.

— Оу? — спросила она.

— У его матери нет ВИЧ.

— Нет, у неё нет.

— Я думал, что ВИЧ ему передался в утробе. Я предположил, точнее.

— Она принимала наркотики внутривенно, повсюду лежали иголки.

— Но Тони могли заразить в результате изнасилования.

— Есть такая возможность, да.

— Нам нужно докопаться до сути, вот о чём я говорю.

— Консультации не очень помогли, — отметила она.

— Я думал о них. Там был переводчик?

— Да.

— Значит, сначала ему пришлось говорить с чужим человеком, и в комнате был ещё один чужой человек, кто-то, кого он не знал?

— Ну, да.

— Но если бы переводчиком был кто-то, кого он знает, например, я или Вилли, возможно, нам повезло бы больше?

— Конечно.

— Значит, я хочу пойти по этому пути.

Я молчал, будучи, честно говоря, удивлённым. И, возможно, я злился. Тони, который сидел у меня на коленях, проводил пальцами по моей бородке, совершенно не обращая ни на что внимания.

Будто чувствуя моё настроение, Джексон сказал:

— Вилли думает по-другому.

— Вы очень тихий, — сказала мне Хизер, ободряюще улыбаясь.

— Джек прав, — признал я. — У Тони есть психологические проблемы, но я не уверен, что консультации и лекарства помогут. Ему нужно знать, что кто-то на его стороне и всегда будет, несмотря ни на что — не важно, каким плохим становится его поведение, не важно, как он злится, не важно, через какое дерьмо он заставляет нас пройти. Ему нужно знать, что он в безопасности, что он может пройти через всё и вывести это из своего организма.

— Но есть вещи, которые мы можем сделать, чтобы помочь, — убедительно произнёс Джексон. — Консультации — хорошее начало. Когда там будешь ты или я, он может немного открыться, и мы можем добраться до сути проблемы.

— Очевидно, кто-то причинил ему боль, — ответил я.

— Но ему нужно выяснить, как справляться с этим. И ещё ему нужно выяснить, что этого не повторится, что он теперь в безопасности. И консультации могут ему помочь.

— Согласен, — сказал я.

— Что ж?

— Я сделаю что угодно, но не откажусь от него.

— И я не хочу, чтобы ты это делал, — твёрдо сказал Джексон. — Я совсем не это имел в виду.

Он на мгновение улыбнулся, посмотрел на Хизер.

— Вы должны понять: Вилли — мама-медведица. То есть, мы говорим об инстинктах яростной мамы-медведицы. И я думаю, он бы прошёл через ад, если бы думал, что его ребёнок в опасности. И я знаю, что в этом смысле он прав. Тони нужно, чтобы за ним присматривала мама-медведица. Но я не думаю, что мы должны исключать другие источники, другие виды помощи. И ещё не думаю, что просить о небольшом совете, — это плохо.

Эта последняя фраза была направлена на меня, и он смотрел открыто, будто бросая мне вызов.

— Нет ничего плохого в том, чтобы просить о помощи, — согласился я.

— Итак, — произнесла Хизер, — мы разговариваем об этом потому, что поведение Тони стало… слишком беспокойным? Разрушительным?

— Вовсе нет, — сказал Джексон. — Я просто хотел сразу выложить это на стол и начать искать варианты.

— А что обо всём этом думает Амелия? — спросила она, поворачиваясь, чтобы взглянуть на Амелию, которая сидела на ручке кресла Джексона.

Амелия, казалось, занервничала от такого внезапного внимания.

— Он немного странный, — тихо сказала она. — Но он нормальный. Он действительно очень мил со мной. Сегодня утром он пришёл ко мне в комнату и пытался что-то сказать, но я не понимала. Тогда он схватил одну из моих кукол и убежал, будто хотел поиграть, так что я погналась за ним. И так и было — он хотел поиграть. Он хотел, чтобы я догоняла его. Так что я догоняла. Он нормальный. В смысле, он, конечно, мальчик, чего ещё от него ждать?

— Ты не думаешь, что он пытался украсть твою куклу? — спросила Хизер.

— Конечно, нет. Он просто хотел поиграть, хотел привлечь моё внимание. На самом деле, мы повеселились. Я всё время забываю, что он меня не слышит. Мистер Джек учил меня, как с ним разговаривать.

— Тебе нравится, что он твой младший брат? — спросила Хизер.

— Он нормальный, — сказала Амелия. – И я этого не ожидала.

— Чего ты ожидала?

— Я думала, мы будем постоянно ругаться. Как в фильмах. Но он просто хочет играть. Ему не нравится ругаться. И мы всё равно не смогли бы ругаться, потому что не можем друг с другом разговаривать. По крайней мере, пока. И я всё равно не думаю, что ругалась бы с ним.

— Почему нет? — спросила Хизер.

— Не знаю, — призналась Амелия. — Он… ну, он не тот, с кем хочется ругаться. Вы понимаете. Ученик с особыми нуждами. Я хочу сказать, не особо весело ругаться с такими, как он, потому что они не… ну, вы понимаете.

— У него и так достаточно проблем? — подтолкнула Хизер.

— Ага.

Мы проговорили почти час, пока Хизер делала пометки в блокноте.

На пути к выходу Хизер сказала:

— У вас хорошая квартира. Кажется, Тони здесь очень счастлив.

— Мы надеемся на это, — сказал я.

— Есть пара докторов, которых я бы порекомендовала для консультаций. Я позвоню вам и дам их номера, когда вернусь в офис. И увидимся с вами снова где-то через месяц. Пока всё хорошо.

Мы попрощались.

— Не злись, — сказал Джексон, закрыв дверь. Он смотрел на меня умоляющим взглядом.

— Я не злюсь, — сказал я. — Честно. Не злюсь.

— Я переживаю, что ты слишком втянешься в это и не увидишь очевидного. Я не хотел так на тебя набрасываться.

— Я тебе доверяю, — сказал я.

— Правда?

— Конечно. Ты работал с детьми. Ты знаешь, о чём говоришь. И ты более объективен. Я знаю. Ты более уравновешенный, чем я. Но ты прав.

— Насчёт чего?

— Насчёт шутки с мамой-медведицей. Если начнёшь говорить о том, чтобы отказаться от Тони, то узнаешь на своей шкуре, на что я способен.

Он улыбнулся, но нерешительно, потому что знал, что я шучу, но не совсем.

Амелия усмехнулась, наблюдая за нами.

— Мы не откажемся от него, — сказал Джексон. — Не сейчас. Никогда. Но может потребоваться что-то большее, чем твоё ослиное упрямство, чтобы исправить эту проблему.

— Я всегда твёрдо верил, что если ты игнорируешь что-то достаточно долго, то это просто исчезнет.

— Что ж, кажется, это не работает, когда дело доходит до Сары Пэйлин.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Боже, если бы.

— Кстати, ты был очень близок.

— Близок к чему? — спросил он.

— Если бы ты сказал, что это не работает, когда дело доходит до Сары Пэйлин и сифилиса, то было бы смешнее. Сифилис — это смешно. Не спрашивай, почему, но это так. Добавь в шутку сифилис, и люди перестанут сдерживаться.

— Я думал, сифилис — это твоя фишка, и я не должен её использовать.

— Если тебе нужен сифилис, отсыпь себе немного, детка. Бактерии не заразны.

— Что такое сифилис? — спросила Амелия.

— Не бери в голову, — сказал Джексон.

— Тебе не нужно делать домашнее задание? — добавил я.

— Ладно, — сказала она. — Я пойду посмотрю в словаре!

— В нашем словаре нет сифилиса, сладкая, — с усмешкой сказал Джексон.

Глава 77

Я знаю то, что знаю

— Мы уже проделали долгий путь, — сказал в тот вечер Джексон, заглянув в ванную.

Я сидел на краю ванны, наблюдая за купанием Тони. Сейчас он инсценировал войну с двумя резиновыми утками, которых мы ему дали. Он не обращал на нас никакого внимания, но не в плохом смысле. Пока я был в зоне видимости, он, казалось, мог расслабиться, играть и не переживать. Если я отходил слишком далеко, он волновался и начинал меня искать. Как только он меня видел, на его лице отражалось облегчение. И чем ближе он был ко мне, тем безопаснее себя чувствовал. Он всегда был очень замкнутым и осторожным, когда сидел напротив за обеденным столом, но если сидел рядом со мной, то расслаблялся и чавкал во время еды, будто имел полное на это право.