Греческая любовь (ЛП) - Фолсом Тина - Страница 42

— А вот это было жестоко. Ты становишься стервой. Недотрах замучил? Ну да, кому ты нужна? Кто захочет спать с инвалидом?

— Пошёл вон! Убирайся из моего дома и не возвращайся назад! Я свяжусь с полицией, и если ты подойдёшь ближе, чем на пятьсот ярдов ко мне или к моему дому, тебя арестуют.

— Ты делаешь большую ошибку, София. Я тебя предупреждаю.

— Я сказала убирайся.

София расслышала приближающиеся шаги. Видимо, их яростный спор привлёк внимание кого-то из рабочих.

— Ты об этом ещё пожалеешь! — произнёс Майкл ледяным тоном, от которого кровь стыла в жилах. Вот теперь она точно чувствовала в нём зло.

— Всё в порядке, мисс Бейкер? — голос Грега доносился от дверей.

София подавила в себе пробудившееся вдруг отвращение.

— Можете проследить, чтобы этот мужчина покинул мой дом?

— Нет необходимости, — отрубил Майкл. — Я ухожу. Но это ещё не конец.

Как только дверь за её кузеном захлопнулась, плечи Софии поникли. Их ссоры всегда доходили до полного безобразия, но эта оказалась хуже всех. Только подтвердив то, что она всегда подозревала: внутри Майкл был именно таким плохим, каким казался. И не важно, сколько шансов она ему даст, ничто его поведения не изменит. Он ни перед чем не остановится в попытке заполучить то, чего хочет. Сегодня, после визита к доктору, она пойдёт в полицию, послушает, что они посоветуют.

— Я попрошу Элис сделать вам чашку чая? Джонатан ещё по магазинам ходит.

София кивнула:

— Спасибо, Грег.

Через минуту его жена поднялась с нижнего этажа.

— Какой шум. Этот юноша, кажется, немного рассердился. Ваш парень?

— Мой кузен.

— Родственников не выбирают, — пробормотала Элис. — Хотите немного печенья? Оно вот-вот будет готово.

Только теперь София почувствовала запах выпечки, витающий в доме. Печенье — это как раз то, что ей сейчас нужно.

— На что ты уставился, Грег? У тебя работы нет? — одёрнула Элис своего мужа.

— Да я что, я ничего, — пробормотал он в ответ. София поняла, что мужчина немного поколебался, прежде чем выйти из комнаты.

* * * * *

София сидела в одном из смотровых кабинетов у доктора Циммермана, Джонатан ждал снаружи, около регистратуры. Доктор уже осмотрел её, провёл пару тестов, а затем, извинившись, удалился, чтобы проконсультироваться с коллегами. Это было десять минут назад.

Она держала руки на коленях, стараясь не обращать внимания на ставшие влажными ладони, и с каждой минутой нервничала всё сильнее. Почему же так долго? Разве доктор не понимает, что ожидание для неё просто пытка?

После всего что случилось за последние несколько дней, ей нужны были хорошие новости. По-настоящему хорошие. При мысли от Тритоне разочарование всё больше охватывало её. Он оказался мошенником, тем, кто её обманул. И вся его помощь, вся доброта и забота были всего лишь игрой, чтобы медленно, но верно взять её под контроль. И она поддалась. Действительно поверила, что он заботился только о ней.

Но это оказалось ложью.

Что у него были за планы, ей, наверное, уже не узнать, но она была уверена, он крутился рядом, чтобы вытянуть у неё всё, чем она владела. Как один из тех брачных аферистов, о которых рассказывали по телевизору: мужчины, прикидывающиеся влюблёнными в богатеньких вдовушек, а затем обдирающие их до нитки. И разве она не была лёгкой добычей? Практически слепая, одинокая, нуждающаяся в помощи. Да тут ни один мошенник бы не устоял.

Несмотря на всё безобразие их ссоры с Майклом, в одном он был прав: ей нужна помощь. И хотя Джонатан, её новый медработник, великолепно справлялся со своими обязанностями, он никак не помогал ей с ремонтом. Да и с чего бы? Это ведь не было его работой.

Тритон её разбаловал. Если оставить его обман в стороне, он по-настоящему заботился о её нуждах. Эти три дня, проведённые в саду, помогли ей восстановить энергию и набраться сил. И то, как он разобрался с Чарли, заставил его переделывать то, что было испорчено, без дополнительных вложений с её стороны, что ж, сама она не добилась бы такого.

Но во всех его действиях был расчёт. Он поступал так не потому, что она ему нравилась, или он заботился о ней, а потому что хотел получить что-нибудь от неё. А это было неправильно. И София прекрасно понимала это, умом. Вот только, к несчастью, стоило прислушаться к сердцу, как оно говорило, что Тритон не так уж плох, и что его чувства к ней не были обманом.

Когда Тритон занимался любовью с ней, она ощущала именно это — любовь. Глубокую связь, нечто большее, чем страсть или похоть. И как он обнимал её той ночью, когда упал вентилятор, ни один мужчина никогда не обнимал её так. Он волновался о том, что с ней может случиться что-нибудь. Она чувствовала.

Или это было частью игры? Подстроить несчастный случай, чтобы она испугалась и бросилась в его объятия? А он прикинулся героем и якобы спас её? София задрожала, стоило подумать об этом. Нет, она не хотела верить, да и сантехник и электрик ведь не нашли ничего, ни в случае с душем, ни с вентилятором. Его друзья это подтвердили. Его друзья? А что если они лгали, прикрывая Тритона? Они могли быть просто сообщниками.

Её сердце выстукивало бешеный ритм в груди. Нет, плохая идея раздумывать над всем этим и переживать о вещах, которых ей всё равно не понять. Прошлое надо оставить в прошлом, выкинуть из головы и забыть. Она уже делала так раньше, сможет и сейчас.

София несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Она пройдёт через это, забудет о своём разочаровании, как о любом другом плохом опыте. Она будет сильной.

К тому времени как открылась дверь и доктор Циммерман шагнул внутрь, Софии удалось справиться с негативными мыслями.

— Извините, что так долго, — произнёс он, когда дверь за ним закрылась.

Когда доктор откашлялся, подходя ближе, грудь Софии вдруг сдавило от нехорошего предчувствия.

— Мисс Бейкер, я поговорил со своим коллегой, доктором Норбертом, и мы оба пришли к одному выводу. — Он помолчал. — Об этом нелегко говорить. Но то, что я сегодня увидел при осмотре, к несчастью, не вызывает сомнений…

— Доктор Циммерман, пожалуйста, просто скажите мне, сколько времени понадобится на лечение. Если дольше, чем вы ожидали, то ничего страшного, я справлюсь. Просто дайте какие-то временные рамки, чтобы я могла планировать свою деятельность.

Софии нужен был точный ответ. Если выздоровление идёт медленнее, чем они думали вначале, то придётся нанять ещё кого-то, чтобы присматривал за ремонтом.

Доктор взял её руку и слегка сжал. Она тут же ощутила прилив адреналина, что-то было не так.

— Извините, но операция не принесла результата. Ткани слишком хрупкие, чтобы можно было попробовать ещё раз приживить сетчатку. Она так и не прижилась. Там, где мы использовали лазер, по краям уже идёт отторжение. Начала скапливаться жидкость между сетчаткой и зрительным нервом. Это только ускорит процесс.

— Какой процесс? — София осознала, что дышит часто и неглубоко.

— Мисс Бейкер, сетчатка снова отслаивается. То, что вы смутно различаете сейчас, вы будете видеть всё хуже, и через несколько недель та небольшая возможность видеть, что пока есть у вас, исчезнет навсегда.

Её мир замер. Никакого движения. Только звук собственного пульса в ушах. Громкий, как барабанный бой. Каждый удар словно взрыв. И от каждого взрыва она цепенела всё больше.

Навсегда.

Слово звоном отдавалось в ушах.

Слепая, навсегда.

София схватилась за подлокотники, пытаясь встать со стула. Двигаясь автоматически, словно робот, на одних рефлексах собственного тела. Она словно со стороны наблюдала, как пытается устоять на дрожащих ногах. Будто это могло что-нибудь изменить. От её побега из кабинета заключение врача не изменится.

— …другая операция, — проник голос доктора сквозь туман в её голове, — …шанс на успех не больше десяти процентов…

Вокруг потемнело, комната начала вращаться вокруг.

— Мисс Бейкер, — голос доктора звучал взволнованно.