Греческая любовь (ЛП) - Фолсом Тина - Страница 41

— Нет времени. Если бы ты не напился и не позволил себя избить, этот медработник не ушёл бы от тебя.

— Вот дерьмо, — ругнулся Дионис. Он приподнял голову и с сожалением взглянул на Тритона. — Что произошло?

— Это я тебя спросить хотел, — ответил Тритон и встал. — Он заявился в дом этим утром, и накрылась вся моя легенда.

— Слушай, Тритон, ты должен мне поверить. Это была не просто драка в баре. Трое парней пришли именно за мной. Я никогда не видел их раньше, но это не было обычной дракой, они знали все мои слабые места. Они просто знали. — Искренность в голосе и глазах Диониса заставили Тритона замолчать и задуматься. Кто-то нацелился на бога вина, потому что тот укрывал у себя медработника?

— Уверен?

Дионис кивнул, и Тритон заметил, что движение было для него болезненным.

— Кто-то рассказал им, как со мной справиться. А такое мог знать только другой бог.

Тритон кивнул. У каждого бога было, по крайней мере, одно слабое место. Если знать, куда бить, даже смертному довольно просто вырубить такого сильно бога как Дионис. Вот только смертные должны были откуда-то узнать, где это место. А знать об этом не мог никто, кроме другого бога.

— Ты почувствовал кого-нибудь рядом? — Если какой-то бог был рядом, Дионис мог узнать об этом. Это как ощущение чьего-то присутствия. К несчастью, без своих сил Тритон не мог почувствовать ауру ни одного из своих друзей.

— Нет. Кто бы ни направлял этих типов, он оставался достаточно далеко, пока я был в сознании. Хотя у меня есть идеи о том, кто это мог быть, особенно если эта личность пыталась добраться до тебя, а не просто повеселиться, наблюдая за моим избиением.

А богов, с удовольствием побивших бы Диониса, было немало. Но его друг прав, это было связано с Тритоном и его заданием.

— Я не должен был втягивать тебя, — сказал Тритон, готовый извиниться перед своим другом. Это было новое чувство, он никогда в жизни ни перед кем не извинялся.

— Поздно, теперь это личное. Никому, кто посылает за мной кучку громил, такое с рук не сойдёт. Поверь мне, я узнаю, кто за всем стоит.

Тритон кивнул. У него было собственное предположение о том, кому совсем не понравилось бы, выполни он задание Зевса.

— Орион. — Они с Дионисом произнесли имя одновременно.

— Родственников не выбирают, — заключил Тритон.

— Но ты можешь выбирать друзей.

Тритон хлопнул Диониса по плечу, заставив того поморщиться.

— Извини.

— Ну так расскажи мне, что происходит. Как там продвигается соблазнение той слепой женщины?

— Соблазнение? — Тритон хмыкнул, не уверенный в том, кто кого соблазнил в итоге. София полностью завладела им, и от одной мысли, что она его теперь ненавидит, что-то больно сжималось в груди. — Она заполучила меня целиком и полностью. А прямо сейчас думает, что я псих.

Дионис рассмеялся:

— Ну что ж, если это всё — я уверен, мы справимся.

Глава 29

— Говорил же тебе, что он жиголо, так нет, ты не желала слушать, да? — Голос Майкла действовал на нервы. Интересно, как долго он собирается сыпать соль на рану, прежде чем получит достаточно удовлетворения от того, что заставит её чувствовать себя ещё хуже, чем есть?

София взмахнула рукой, прерывая его.

— Это не твоё дело! Я делаю, что хочу. И не перед кем не обязана отчитываться, особенно — перед тобой. — Она понятия не имела, как он узнал о том, что случилось, но вот, вытаптывал пол у неё в доме уже на следующий день после того, как она выгнала Тритона.

Майкл подошёл слишком близко, чтобы ощущать себя комфортно.

— Ты не пустишь моё наследство по ветру, я тебя предупреждаю.

София глубоко вдохнула:

— Это не твоё наследство, а моё!

— С твоей привычкой попадать в глупейшие несчастные случаи, однажды оно станет моим.

Сердце Софии забилось в два раза быстрее. Он что, ей угрожает? Он действительно зайдёт так далеко? Против своей семьи?

— О каких несчастных случаях ты говоришь?

Повисла короткая пауза, прежде чем он ответил:

— Что, ты уже забыла, как свалилась с лестницы и расшибла голову?

Нет, она не забыла, как и случай в душе, и падение вентилятора. Мог Майкл знать и об этих происшествиях тоже? Или хуже, иметь к ним отношение? При мысли, что её кузен готов пойти на всё, чтобы получить желаемое, её сердце сбилось с ритма. Нет, ну не мог же он быть настолько плохим?

— Это один несчастный случай. Какие ещё другие ты упомянул?

Она точно расслышала насмешку в его голосе, когда он продолжил:

— А тебе что, ещё нужно?

Он её запугивал?

— Выкладывай, о каких других несчастных случаях ты говорил.

— У тебя паранойя? Или ты всё-таки с ума сошла, как твоя мамаша?

Подлый удар, и он достиг цели. На минуту всё оказалось забыто перед страхом поддаться психическому заболеванию. С ней действительно всё это было, там, в душе? Могло это быть всего лишь её воображением, что не удавалось закрыть воду, и открыть дверцу кабинки? И в таком случае, может быть, Тритон всего лишь пытался утихомирить её, когда она запаниковала. Или хуже, решил, что можно воспользоваться ситуацией, чтобы затащить её в постель. И затащил. Воспользовался её уязвимостью. А она позволила ему это.

— О, этот взгляд я знаю, — прервал Майкл её размышления. — Я его достаточно часто видел, когда мы были детьми. Это вернулось, да? Ты снова видишь этих существ, верно?

София с вызовом подняла подбородок повыше.

— Это не правда. И у тебя нет никакого права поднимать эту тему. Я была ребёнком со слишком живым воображением. В этом нет ничего плохого. — Ей пришлось преодолевать себя и держать лицо, даже при том что самой себе она не верила. Нет, она не видела никаких потусторонних существ прямо сейчас, но очевидно начала воображать некоторые вещи и становилась параноиком.

— Живое воображение, да как же. Ты была чокнутой! И сейчас не в своём уме. Ни один здравомыслящий человек не подумал бы, что сможет превратить это место в гостиницу самостоятельно. Здравомыслящий человек попросил бы о помощи. Но нет, ты решила, что сможешь всё сама. Тебя жаба задушила. Просто делиться не захотелось, да?

— Ты описываешь себя, Майкл, не меня. Ты одержим жадностью. Ты воровал и обманывал. Не путай меня с собой. — Медленно к ней возвращались силы. Чем более дикими были его обвинения, тем легче ей было бороться с ним. Она не позволит ему вернуть разговор к своем психическому состоянию.

— Я сказал тебе, что изменился. Но ты у нас слишком важная особа, чтобы дать кому-то второй шанс. Раз сделал что-то не так и теперь должен до конца жизни расплачиваться? Никакого искупления, не так ли?

София поняла, что он хватается за соломинку, и это придало ей спокойствия. Наконец она ощутила, что силы вернулись к ней полностью, и её голос зазвучал невозмутимо, когда она ответила:

— Один раз? Ты сотни раз поступал неправильно. Не говори так, будто это был единичный случай. Ты обманывал Элени и меня всю свою жизнь. А сейчас ждёшь, что я возьму и прощу, приму твои слова за чистую монету?

— Ты сумасшедшая, если думаешь, что в состоянии развивать это дурацкое предприятие, и надеешься, что у тебя всё получится. Ты слепая, буквально и фигурально. Забыла об этом?

София задвинула поглубже страх перед этим словом — слепая. Как же она его ненавидела. Но ей не стоит давать Майклу возможность прийти в себя.

— Я слепая не навсегда. Это временно, я вылечусь. — Она надеялась, что не лжёт. Вечером будет известно больше, пришло время отправляться на приём к доктору Циммерману.

— А сейчас? Кто будет следить за ремонтом? Кто убедится в том, что подрядчик тебя не обманывает? Тебе не кому довериться, кроме меня.

— Доверие? Я сомневаюсь, что ты понимаешь значение этого слова, — выпалила она. Всё её доверие он вместе с деньгами продул в карты за последние несколько лет. Ничего не осталось. Она давала ему второй шанс, третий, четвёртый, но он ими не воспользовался. Так почему бы ему не признать это и оставить её в покое, раз и навсегда.