Вира Кровью (СИ) - Пересвет Александр Анатольевич - Страница 20

И его деньгами. Виталик Чупрына был не из тех, кто излишне прост. В байку, что он должен дать выход, машину и сопровождающих, чтобы бешеный капитан съездил в Лисик купить своей бабе лекарства, он бы не поверил ни разу. И вполне мог уйти в отказ. Ибо и первокласснику было бы ясно, что обиженный капитан воспользуется его услугами только для того, чтобы устроить неприятности своим врагам в тылу у украинцев. Чем не только попалит проходы Лысого на ту сторону, но и его самого. И тогда ему останется до конца жизни умолять ГБ подержать его на своём подвале, где до него не доберутся рассвирепевшие укропы.

Нет, Виталику просто предложили подумать, что он хочет предложить за свою жизнь и свободу. То, что он оплатит операцию и все лекарства капитановой подруге, — это само собой! И лично подберёт ему квартиру взамен разрушенной — тоже. Тут, веско заявил ему Мишка, лично он блюдёт не только интересы друга, который пострадал по его, Лысого, вине, но и интересы самого Чупрыны. Мол, ты сам видел, что гневается капитан на тебя. А он такой человек, что в пылу дискуссии иногда бывает не сдержан. И если он тебя убьёт — а он это сделает, если с его женщиной всё пойдёт нехорошо, — то пострадают интересы дела. Мы же с тобой ведь продолжим взаимовыгодное сотрудничество, не так ли?..

Алексей — были поводы — несколько раз уже подмечал за Митридатом эту особенность: при простецких, даже порой панибратских манерах в нём словно сидел, за этими манерами прячась, некий древний ящер. И в иных ситуациях он не то чтобы показывался… Но будто приоткрывал немигающий змеиный глаз. А при том — улыбка. Только не обычная Мишкина, на которую непременно хотелось улыбнуться в ответ. А такая, будто к глазу ящера добавляются его зубки. И это производило впечатление. Становилось не по себе даже тем, кто был с Митридатом в одном окопе. А уж какой эффект проглянувшие ящеровы зубы должны были произвести на побитого и надломленного Лысого — Алексей мог только представить…

В итоге Виталик согласился на всё. И на сотрудничество, и на квартиру («и чтобы не дай боже, сам понимаешь»), и на деньги на лечение пострадавшей. А также на сто тысяч долларов за жизнь и свободу («и зацени, насколько я добр, — ты ведь своим бандитам столько в месяц платишь», — что было не совсем верно, но в данном случае неважно).

На этом фоне практически незаметным и проскочило предложение переправить по своим каналам неких ребят от контрабандистов, у которых подлючие майданутые активисты с Киева пережали канал. Ну, типа, общественное расследование, как это товары с Украины попадают к сепарам в обход перекрытых законных путей. И теперь у мужиков остался выкрученным товар на той стороне, а сумму на договориться, сам знаешь, через блок-посты просто так не перевезёшь. А у тебя, Виталя, каналы как раз для перевозки есть, ты же сам про них рассказал. Вот и помоги добрым людям, дай команду своим ребятам. А там можешь намекнуть, чтобы подобрали адвоката и сумму, после передачи которой он тебя отсюда и выведет.

И все разойдёмся довольными. Ты — на свободе с почти чистой совестью. «Контрабасики» — ну, ты не дурак, сам понимаешь, что мы с ними вместе играем — так прямо не отблагодарят, но дальше относиться будут с симпатией. Может, что и замутишь с ними — с нашим участием, конечно. Капитана, врага твоего, мы предупредим, чтобы тебя не трогал. А ты его ублаговолишь, когда твои ребятишки привезут лучших лекарств с той стороны. Причём совет им добрый поторопиться с этим. Ну, а мы — ты сам большой мальчик, всё сам осознаёшь…

Нет, в бандиты хлюпиков и неженок не берут. Точнее, они там не выживают. Виталик Чупрына выжил и даже поднялся. И неплохо. Поэтому всё Лысый прекрасно осознавал. Что его вербанули на раз. И что теперь он будет ходить под гэбнёю. Как вон те же «контрабасы» ходят, которых тоже, поди, на чём-то вот так же прихватили и заставили работать теперь в долю ГБ.

С другой стороны, оно ведь и не так плохо — под ГБ работать. Всё же сила. Да, крыша теперь у него будет красная — но зато с большой буквы. В конце концов, при нынешнем беспределе в этом будет большой плюс. И этот плюс — к свободе. Которую он получит, ежели нормально проведут его ребята этих «контрабасов» гэбэшных. А там, глядишь, и в депутаты с помощью чекистов пройти удастся. Вон они какие — вполне продажные чмыри. Ещё и подняться помогут…

Не знал Лысый одну из любимых фраз Митридата, которая и была реализована в дело в сговоре с Бураном: «Нужно уметь проигрывать. К этой мысли следует постепенно приучать всех своих противников»…

И ещё одного он не знал: что «продажность» была заложена в сценарий сыгранного с ним спектакля. И когда адвокат действительно занёс деньги следаку, тот честно сдал их под роспись в соответствующую кассу.

Прикрутить к операции контрабандистов предложил именно Мишка, когда его быстро вызвонили и приказали явиться в небольшое здание на Карла Маркса, где был организован штаб операции и где стояла та самая «военторговская» аппаратурка.

Дело в том, что лидер контрабандистов Сто первый, в гражданской жизни Артём Марташов, был приятелем Митридата. Причём — это соображение Алексей не выказывал, но в голове держал, — похоже, по линии ЦК, а не ГБ. И был этот Сто первый личностью в некоторых кругах известной, даже легендарной. Алексей тоже про него слышал — как, наверное, и каждый, кто заходил в республику через Изварино.

Там Сто первый начинал — в первые же дни после начала «Русской весны». Под его началом поставили блокпост на входе. Вскоре наладили трансграничный обмен. Шла как гуманитарная помощь, так и оружие. Как рассказал Мишка, тот первым через Краснодон, через территорию Российской Федерации, через свои ходы наладил снабжение оружием из Южной Осетии — «для тех ребят, которые воевали». Тут имелся в виду Беглов, который тогда оборонял Славянск. Беглов в благодарность назначил его комендантом Изварино, после чего Сто первый на вполне законных основаниях стал набирать и вооружать своих людей.

А когда до Изварина летом добрались украинские каратели, он, опять же по словам Митридата — Алексей этого не знал, — «свой дом отдал под огневую точку». В отряде у него было уже больше трёхсот человек.

Укропы тогда на какое-то время всё же смогли оттеснить их. Заняли погранпереход, отрезали границу, дорогу на Луганск блокировали полностью. Но ребята Марташова через границу ходили уже два десятилетия, с самой незалежности, и знали каждую складочку на местности. И трафик пошёл, что называется, степями-полями. А реально — через укромные уголки вдоль границы, которых, в конкретных географических условиях Северного — Изварина — Нижней Гарасимовки и российского Донецка, было более чем достаточно для вдумчивой, хотя и ночной работы. Добровольцев тоже тайно от властей переправляли.

В общем, когда у ребят Сто первого появились даже миномёты, укропам у Изварино резко поплохело. А там и общая обстановка поменялась, киевскую группировку у Изварино, из 72-й, 24-й мехбригад и 79-й аэромобильной бригады состоявшую, окружили и стали интенсивно множить на ноль.

Так парни Сто первого выстояли, а сам он был назначен начальником военной полиции Краснодона и Краснодонского района. Это было понятно: к тому времени под ним ходило уже полторы тысячи бойцов.

Правда, в октябре его сняли, но, как сказал Мишка, «не по злобе», а из высших соображений: «Он ведь у них как папа, у контрабандистов, сам понимаешь. А тут всё-таки государственный пост».

«Под руководством Сто первого мясо по ночам везут с Украины, — поделился Митридат оперативными данными. — Договариваются с военными: «Мужики, вы стрелять не будете?» Те: «Нет». Приходит паром, мясо везут, сигареты, всё такое. ВСУшники и комендачи тоже договариваются между собой — жрать-то надо…».

В какой-то мере контрабандисты оказались нужны и выгодны всем — и гражданам по обе стороны линии соприкосновения, и военным, и даже более высоким представителям конфликтующих сторон. Ну и самим себе, разумеется. И даже нацики из нацбатов имели с этого свой гешефт.