Девственница (ЛП) - Ле Карр Джорджия - Страница 27

Я медленно ползу по полу. Плача от дикой боли, я добираюсь до ванной и поднимаюсь на шатких ногах. Опираюсь на раковину, и заставляю себя посмотреть в зеркало. Отражение моего собственного лица пугает.

Он обычно не трогает лицо, потому что ему не хочется, чтобы кто-то узнал, что он жестоко избивает свою женщину, но на этот раз у меня синяк под глазом. По крайней мере, будет черный синяк, когда пройдет кровоподтек. Он уже сейчас выглядит просто ужасно. И отпечатки его пальцев уже проявляются вокруг горла. Он становится небрежным в своей злости. Нижняя губа тоже немного опухла от его первого удара, и голова болит. Он любит дергать меня за волосы. Однажды он так сильно дернул, что выдрал целый пук волос, у меня даже была залысина. Ему показалось это смешным.

Интересно, что заставило его дойти до такой ярости на этот раз. Что-то у него пошло не так. Вероятно, как-то связано с отменой поездки завтра. Должно быть, пришел сюда, чтобы вымести свою злость на мне. Именно поэтому он все еще держит меня здесь взаперти в этой квартире. Я — его боксерская груша. Я ему не нужна для секса, ясно же, что он использует очень многих женщин. Я чувствую их запах, когда он пьяный, спотыкается о мою кровать.

С бегущими слезами по щекам я нахожу в аптечке сильнодействующее обезболивающее, которым он так заботливо запасся для меня. Проглотив таблетки, я умываюсь. Мне столько всего предстоит сделать. По крайней мере, слезы тут же прекращают течь. Внутри чувство холода и пустоты. Как будто под моей кожей нет души, ничего нет. Я всего лишь оболочка.

Почему я решила, что Тайсон может вытащить меня из этого дерьма? Должно быть, я поддалась его страсти. При всех деньгах и связях, которые есть у Тони, Тайсон не сможет спасти меня. Никто не сможет. Я видела это по его глазам сегодня. Мое время на исходе. Но мне нужно позаботиться о Кристофере. Если со мной что-нибудь случится, он останется сиротой.

Мысль о Кристофере вытаскивает меня из спирали боли, в которую я падаю и падаю. Я должна с ним увидеться. Мне нужно вспомнить, что в моей жизни все еще есть что-то очень хорошее. Я надеваю свои самые большие солнцезащитные очки, накручиваю шарф на шею, прикрывая рот, и выхожу из квартиры, в которой Тони заставил меня жить. Ненавижу ее. Ненавижу соседей и любопытных людей. Вот почему ему нравится заставлять меня жить в этой квартире, естественно.

Когда его нет рядом слишком много глаз наблюдают за мной. Предатели. Они понятия не имеют, кто он на самом деле. Никто из них понятия не имеет. Я уверена, что они слышали мои крики, но они игнорируют их, делая вид, что ничего не происходит.

Я иду к телефонной будке и звоню по номеру, который Тайсон заставил меня запомнить. Он берет при первом же звонке.

Иззи, — тут же говорит он.

— Я не смогу завтра прийти к тебе и скорее всего никогда. Мне очень жаль. Прощай, Тайсон, — говорю я деревянным голосом.

— Иззи! — кричит он, но я вешаю трубку, прислонившись лбом к холодному стеклу телефонной будки, в голове пустота, сердце болит, потом я слышу звонок велосипеда. Мимо будки проносится ребенок на велосипеде. Хватит думать о себе. Мне стоит подумать о Кристофере и маме. Мне следует найти способ вытащить нас из этой страны, причем быстро.

Мама живет не далеко, и обычно я иду пешком, но сейчас у меня все болит. Короткая поездка на такси, доставляет меня к ее входной двери. Я почти плачу всякий раз от тоски давно ушедших деньков, вспоминая, когда я была молодой и жизнь была такой прекрасной. Всякий раз, когда я захожу к ней в дом, с ее яркими обоями и запахом свежеиспеченного шоколадного печенья, я чувствую себя настолько потерянной. Я вставляю ключ в дверь, и мама выходит в коридор с Кристофером.

— Посмотри, кто это! Это мама! — Мама держит Кристофера, чтобы я смогла забрать его у нее, но я отмахиваюсь, медленно, осторожно присаживаясь. У нее вытягивается лицо.

— Он опять…, не так ли?

Я киваю и снимаю очки.

— О, Изабелла, — с ужасом вскрикивает она.

— Все в порядке, мам. Выглядит хуже, чем кажется. Все пройдет. — Я забираю у нее своего сына и сажаю на край коленей. Я не могу прижать его к себе, поскольку у меня все болит, а Кристофер так любит махать руками и ногами.

Она печально качает головой.

— Как мой милый мальчик? Ты слушаешься бабушку?

— Папа, — говорит он.

Я прикусываю губу. Это единственное слово, которое говорит мой сын. Снова и снова. Каждый раз, когда я слышу его, чувствую себя виноватой за бардак, который устроила со своей жизнью. Если бы я тогда не пошла в тот бар тем вечером. Если бы я не согласилась на предложение Тони.

— Он ангел, как всегда, — говорит мама, возясь на кухне. Я слышу звон льда. Она делает мне пакет для примочку. Я осыпаю пухлые щеки, темные волосы своего мальчика поцелуями. Его ясные, голубые глаза сияют.

— Папа, — взволнованно кричит он и смеется, когда я начинаю его щекотать. Неважно, насколько плохо я себя чувствую, мой дух всегда восстает, когда я навещаю его.

Я отправила его жить к маме примерно через месяц после рождения. Это случилось, когда мы с Тони в первый раз серьезно поругались. Именно тогда Тони стал проявлять свой истинный характер, тогда еще я не знала, что у него имеются садистские наклонности. Но я поняла, что совершила ошибку. Нельзя жить с мужчиной, которого не любишь. Во время этой ссоры я сказала ему, что сожалею, что переехала к нему, это тоже была моя ошибка.

Я никогда не встречала такого человека, такого животного, как он. Однажды он спорил со мной, что я обязана пойти с ним на вечеринку и оставить Кристофера с няней.

А потом, когда я отказалась, он ворвался в комнату Кристофера, схватил его за ногу и начал размахивать им, как тряпичной куклой.

— Если ты решила остаться из-за него, я решу эту проблему, просто бросив его об стену. Проблема будет решена.

Он напоминал мне сумасшедшего. Я даже представить себе не могла, что это был тот же самый человек, который обещал заботиться обо мне и моем ребенке до самой смерти. Он говорил, что однажды я проснусь и пойму, что он самый добрый и верный, и я обязательно его полюблю.

Я стояла замороженная, а Кристофер плакал от страха. Я была настолько потрясена. Я не могла двигаться, говорить и думать. Пока я вдруг не перевела взгляд на своего сына, который выписывал в воздухе опасные дуги, тогда я моментально пришла в себя. Он завидовал моему сыну. Мне оставалось только молиться. И подчиниться ему, сказав, что никто, кроме него, не настолько важен.

Я упала на колени и стала умолять Тони отпустить моего ребенка. Я сказала ему, что сделаю все, что он захочет. Он мог делать со мной все, что угодно. Он подошел ко мне и бросил мне Кристофера. Я бросилась вперед и поймала моего крошечного ребенка. Я крепко обняла его пытаясь успокоить.

— В следующий раз, — усмехнулся Тони, — я не буду таким добрым. Сделай так, чтобы он замолчал и иди в постель. Тебе есть над чем поработать.

— Когда ты собираешься покинуть этого злого монстра? — спрашивает мама, передавая мне пакет со льдом и забирая у меня Кристофера, чтобы я могла пакет приложить к глазу.

— Мам, пожалуйста. Ты знаешь, что будет. Ты знаешь, что это не так просто.

— Я знаю одно — однажды он убьет тебя.

— Мам, пожалуйста, не надо. Хорошо? Не надо. Не сегодня. — Слезы снова наполняют мои глаза. Мне казалось, что сегодня я уже выплакала все слезы. Я вспоминаю Тайсона, и то, как была счастлива вчера. По крайней мере, у меня есть воспоминания. Маленькое счастье находится в его руках, они всегда были такими. Он прав. Мы идеально подходим друг другу. Мы созданы друг для друга. Но жизнь жестока, но когда-нибудь я с этим разберусь. Когда-нибудь я убегу и Тони забудет обо мне, и я снова свяжусь с Тайсоном. Тогда я познакомлю его с сыном. Он заслуживает узнать, что у него есть сын, но сейчас я не могу, потому что могу поставить под угрозу его и Кристофера.

— Если ты не хочешь ради себя, — говорит мама, — то подумай о своем сыне. Что будет, если он будет расти без тебя? Ты боишься с ним жить уже сейчас…