Принцесса по приказу (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 47

- Мой ответ тоже.

-Жаль.

Я передернула плечами и вышла. Рой во всем великолепии ждал меня внизу. Белоснежная рубашка, темный костюм, сшитый из дорогой ткани, рукава и воротник оторочены золотистым мехом, короткий плащ из синего бархата с вышивкой на левом плече: золотой лев, сжимающий меч, – герб Лагомбардии. Массивная цепь из зеленого металла была закреплена на груди правильным полукругом. Он взглянул на меня и отвернулся. Я спустилась и стала рядом.

- Принцесса, - поклон был безупречен. Граф протянул мне руку. Я вложила свою, он едва дотронулся до моей кожи и повел во двор, где меня ожидала карета. На этот раз мой экипаж был достаточно помпезным сооружением с позолотой и бархатными занавесками, которые надлежало держать открытыми, дабы народ мог лицезреть невесту. Отдав последние распоряжения, Рой вскочил на коня, и наш кортеж тронулся. Я откинулась на подушки. Граф Алайстер ехал с одной стороны от кареты, Козимо – с другой, словно защищая меня, но я была уверена, что они лишь собирались поймать кого-то, кто мешал их планам, используя меня как наживку.

Как только ворота виллы распахнулись, и мы выехали, то вокруг раздались приветственные крики. Казалось, что все жители республики собрались вдоль дороги, ведущей от виллы графа в город.

Дорога пылила, зной усиливался, крики не стихали. По мере продвижения напряжение внутри меня нарастало. Я не знала, с чем это было связано: с боязнью разоблачения, с ожиданием того, что меня в любой момент могут попытаться убить или же просто с тем, что Рой держится так отчужденно.

Раз или два я ловила на себе его задумчивый взгляд, но как только я поворачивала голову, он старательно отводил глаза, делая вид, что смотрит только вперед.

Козимо, напротив, глумливо усмехался, весело поглядывая по сторонам и то и дело поднимая руку, затянутую в алую перчатку, для приветствия. В белоснежном с красным костюме и алом плаще, подбитом горностаем, он походил на принца из сказки. Даже обычно блеклые волосы сейчас сияли в лучах солнца.

Карета все ехала по пыльной дороге. Море приближалось. Уже чувствовался его запах, слышались недовольные крики птиц, потревоженных шумом толпы. Затем оно мелькнуло между деревьями, скрылось и вскоре появилось вновь. Бирюзовое, пронизанное солнечными бликами, с белоснежной пеной волн, оно уходило куда-то вперед и высоко, сливаясь с таким же ослепительно-голубым небом.

Мы проехали вдоль побережья и въехали в ворота квартала, ведущего к пристани. Я уже устала от постоянного гула, приветственных криков, дорожной пыли, поэтому сознание концентрировалось лишь на каких-то фрагментах: серо-зеленые дома с терракотовой черепицей, цветы на окнах, кружевные занавески, зеленые ставни были распахнуты. И везде: на улицах, в переулках, в окнах домов - были люди. При виде кортежа они радостно махали руками и выкрикивали напутствия. Наверное, настоящая Карисса была бы рада. У меня же в глазах пестрило от красок их костюмов. Жара действовала на меня угнетающе.

Карета остановилась, мои сопровождающие спешились. Козимо остался возле кареты, а Рой вновь протянул мне руку и, почти не касаясь моих пальцев, подвел к причалу из темных досок, около которого были пришвартованы несколько лодок, здесь они назывались барками. С высокими носами, обитыми тонким голубым металлом, то и дело вспыхивающим яркими искрами на солнце, барки очень напоминали гондолы, которые я видела на фотографиях: такие же плавные линии и высокие носы.

На причале стояли люди. Слегка оглушенная и уставшая, я не сразу сообразила, что передо мной в окружении представителей знатнейших людей стоит д’орез республики, первый среди равных – мэссэр Лоренцио Гаудани. Он был действительно похож на портрет, который показывал мне Рой: глаза, губы, нос. Художнику лишь не удалось запечатлеть то восхищенное выражение на лице, свойственное лишь простодушным, глубоко влюбленным людям, которое сейчас у него было.

- Рисса! – он нетерпеливо шагнул вперед. Стоявшая неподалеку вдовствующая графиня Алайстер недовольно нахмурилась. Гаудани протянул обе руки, намереваясь на глаза у всех заключить меня в объятия.

- Лоренцио! – я криво улыбнулась и тоже сделала шаг, изображая радость от встречи. Он крепко сжал меня в объятиях, коснулся губами моих губ. Толпа взорвалась криками. Кажется, кто-то свалился с пристани в бирюзовую воду. Поцелуй был вполне приятным, как и у Макса, но я уже познала другие. Обжигающе-страстные, от которых кружится голова и перехватывает дыхание. Поэтому постаралась завершить этот, изображая смущение, положенное юной девице. Получилось вполне приемлемо, тем более я содрогалась от одной мысли: вдруг д’орез заподозрит подмену. Но он не понял. Скорее всего, он просто даже не задумывался, что такое возможно. Я невольно уперлась руками в его грудь, не позволяя поцелую стать более страстным. Гаудани нехотя отстранился, все еще держа меня в объятиях.

- Ну что ты, теперь можно, - прошептал он. Краем глаза я заметила, что Рой крепко стиснул зубы, а Козимо стоит - как бы невзначай - между нами и графом. Несколько секунд Рой молчал, затем тихо, но веско спросил:

- Может быть, мы все-таки вернемся к протоколу?

Гаудани поморщился, затем весело рассмеялся:

- Создатель, Делрой, ты такой зануда! Милая, как же ты мучилась, пока ехала с ним.

- О да, ужасно, - пробормотала я, так некстати вспомнив междумирье. Судя по едва заметной улыбке графини Алайстер, она подумала о том же самом, что и я.

- Ну теперь-то все закончено! Ты здесь, рядом, со мной, и я тебя никому не отдам! – торжественно провозгласил д’орез, - народ Лагомбардии, поприветствуйте мою невесту и - в скором времени - жену!

Лепестки роз, которыми нас осыпали с крыш близлежащих домов, были разноцветными. Я посмотрела на мать Роя, она весело подмигнула мне и едва заметно развела руками.

Жених Кариссы подхватил меня на руки и под овации внес на гондолу. В голову полезла глупая мысль, что в последнее время меня слишком часто носят на руках, и надо бы похудеть, а то уронят.

Гаудани не сводил с меня восторженных глаз.

- Ты так прекрасна, любовь моя! – посадив меня на скамью, он бережно взял меня за руку, - Я даже не уверен, помню ли я тебя столь красивой в Риччионе.

- Наверное, это воздух Лагомбардии, - пробормотала я первое, что пришло на ум.

- Наверное, - улыбнулся он и отвернулся, привычно приветствуя свой народ. Барка, слегка покачиваясь, поплыла по огромному каналу. Она шла без кормчего, наверняка на нее было наложено магическое заклятие.

Гаудани, постоянно отвлекаясь на приветствия, говорил мне комплименты. Я неуверенно улыбалась и смотрела по сторонам, делая вид, что любуюсь домами, стоявшими буквально в воде канала. Лоренцио то и дело подносил мою руку к губам и нежно целовал:

- Я так счастлив…

Я заметила, как покачнулась барка, которая шла за нашей – граф Алайстер вдруг решил пересесть на корму и завел какой-то разговор со стариком, сидящим рядом с его матерью. Как я поняла, там ехали члены совета Лагомбардии. Козимо со своими людьми занимали третью барку. Принц хмуро посматривал на кузена, словно ожидая чего-то.

Медленно и чинно мы проплывали под горбатыми мостами, с которых нашу гондолу радостные жители осыпали лепестками роз, на этот раз непременно розовых, затем проследовали в широкую часть канала, вышли в лагуну, совершили какой-то замысловатый круг и направились к дворцу, в котором по традиции жил д’орез Лагомбардии.

Само здание, на первый взгляд, показалось мне несуразным и будто бы перевернутым: две ленты изящных колонн первого и второго этажей, образующих восхитительно прохладные в полуденный зной галереи, продуваемые морским бризом. И над ними - массивные стены третьего этажа с узкими окнами, препятствующими проникновению солнечных лучей внутрь здания.

Даже не дожидаясь, пока лодка пришвартуется, Гаудани, под торжественные выстрелы пушек и непрекращающиеся овации толпы, вскочил, на руках вынес меня на берег, где бережно опустил на ноги и, придерживая за талию, повел к ажурно-кружевному входу, заботливо стремясь укрыть от полуденного зноя.