Напряжение: Коронный разряд (СИ) - Ильин Владимир Леонидович - Страница 64

- Это кто? – Не удержался от любопытства товарищ.

- Да так, - отмахнулся я.

И тут же был вынужден отложить сок и отвечать на новый вызов.

- Але! Да, полиция. Так-так-так. Квартира? Разберемся, гражданочка! – На этот раз чуть более грубым, уверенным голосом произнес я и нажал на отбой.

- Максим?

- Да что такое-то! – Возмущенно отреагировал на новый звонок, последовавший практически сразу. – Пожарная служба слушает! Так! А мы тут причем?.. Десятый этаж? Лестницу вам подать? Никак невозможно!.. Я прекрасно слышу, кто вы! Но все экипажи заняты! Именно! Снимают любимого кота графа Шереметьева с дерева!.. Вот и жалуйтесь графу!..

- Ну и хамство, - поделился я с другом, возмущенно откидывая трубку на шезлонг рядом с собой.

- Максим!

- Что? А, да это Ника, - отмахнулся я. – Я ей дверь заварил.

- Нет, не то, чтобы я хотел ее защитить, но… - Скорее, с любопытством, чем с осуждением протянул друг.

- Это самооборона! – Категорично постановил я. – Двадцать минут назад она заказала такси до университета. Считаю это прямым и недвусмысленным доказательством акта агрессии.

Потому что проигранный спор вообще не влияет на ее желание испортить мне жизнь. Наоборот, значительно усугубляет. А тратить выигрыш на банальное «не мешай мне поступить» - пф…

- Я так понимаю, она уже поняла, что такси не приедет. – Хмыкнул Артем. – И насчет двери – тоже. Только чего она тебе звонит?

- А я все ее звонки на свой номер завел.

- А я смотрю, она у тебя не очень умная.

- Да нет, умная. Наивная просто, доверчивая. – Даже с некоторой теплотой отозвался я.

И телефонная трубка ожила в очередной раз.

- Так… - С любопытством хмыкнул я. – Ну не в службу газа же звонит... Алло?..

- Привет, пап, - раздался тихий и подавленный девичий голос в трубке. – Я не хотела тебя беспокоить… Я действительно думала, что справлюсь… Просто сейчас это зашло слишком далеко…

- Что случилось, солнышко? – Постарался изобразить я мягкий баритон ее отца и заботу в голосе.

Но вместо ответа отчего-то получил настороженное молчание. Где я мог провалиться?! Прозвище?!.. – вспыхнула догадка.

- Ласточка, почему молчишь? Радость моя? Котенок? Ягодка? Зайчик? Малыш? Принцесса?... Бусинка? – Осторожно предположил я.

- Максим, скотина, это ты?

- Тигренок?

Звонок оборвался под звук удара пластика о бетонную стену.

- Сами звонят, сами трубку бросают, - буркнул я, убрав телефон.

А затем, не удержав порыва любопытства, вернул обратно, тут же набирая по памяти одиннадцатизначный номер.

- Алеу? Еремеев Сергей Олегович? Это вас с отдела статистики и социальной защиты беспокоят, у вас будет минутка?.. Большое спасибо! Мы проводим опрос, как вы называли свою старшую дочь в детстве. Так-так, записываю. «Не твое собачье дело»? А вы знаете, что с таким прозвищем ребенок может вырасти злым и агрессивным? Але? Але?... Ну и семейка, - осуждающе покачал я головой.

Тут же отсоединил аккумулятор телефона, достал сим-карту и сломал ее пальцами, а затем сложил все в холщовую сумку слева от себя.

- Можно один вопрос? – Подал голос Артем, до того внимательно прислушивающийся и что-то обдумывающий.

- Ага.

- Как у тебя вообще могла быть девушка?

- Не знаю, - честно пожал я плечами. – Кормишь вкусно, потом сама из дома не уходит.

- М-да… Я, кстати, с Ники стребовал, чтобы она к тебе не лезла. Она согласилась, но с условием, что ты не начнешь первый.

- Это в довесок к ужину в ресторане требование? – Все же дорвался я до сока.

- Значит, вчера вы там и встретились. – Сделал вывод Артем.

- Угу. Чего, кстати, ушли? – Лениво поинтересовался я, сделав глоток.

- Вера не захотела остаться. Считай, сбежала. А я – за ней. Чуть подальше нашли кафешку, кофе попили. Так что нормально все.

Отпущение вины на княжеский манер. То есть, не в претензии.

- Я тоже вкусно поел, - подытожил я воспоминания о дне ушедшем и вновь уточнил время на экране телефона. – Ладно, двенадцать почти. Еще минут сорок, наверное, до результатов. Ты ведь дождешься?

- Дождусь. Почему сорок?

- Да там черновой вариант протокола потерялся. – отложив сок, присел я на шезлонге. - Считай, пришлось каждую работу брать заново и выписывать отметку. А их там… Много, в общем. И ведь обнаружили только утром, представляешь?

- А чего это он потерялся? – Посмотрел на меня Артем с подозрением.

- Ой, да было бы о чем переживать! Там у тебя все равно пятьдесят два балла, а у меня пятьдесят четыре.

- Чего?! – Пронесся рев над площадью, спугивая птиц с веток, молодежь – с бортика фонтана, а вороватую бабуcю заставляя отпрыгнуть от клумбы с цветами.

- Тихо ты, - шикнул я на товарища. – Пропал тот протокол. А в работах у нас семьдесят шесть и восемьдесят два. Их и перепишут набело.

- У кого семьдесят шесть? – Взволнованно приподнялся Артем, опершись на правую руку.

- Вот ты это и выяснишь, если дождешься.

- Максим, это нечестно! – Возмутился он.

- Но мне действительно нужно уйти. А чтобы тебе было нескучно ждать, вот тебе спутник. – Нагнулся я к самому крупному баулу, вжикнул замком и принялся осторожно извлекать содержимое.

- Манекен?! – Приподнявшись и заглянув мне за плечо, удивился друг.

- Побольше уважения! Это заслуженный манекен, у него, между прочим, два пулевых отверстия в затылке. – Проворчал я, аккуратно размещая его на своем месте.

Одет он был точь-в-точь, как и я – туфли, брюки со стрелочкой и безрукавка. Внешностью, тоже следует отметить, походил очень близко – особенно, если смотреть издали и без спецтехники. Во всяком случае, цвет кожи и даже спокойная мимика лица смотрелись весьма убедительно, а не как у его коллег из магазинов одежды. Только вот глаза выдавали – но мы их сейчас черными очками прикроем, из того же баула выуживая. И на всякий случай – кепочкой волосы примнем, чтобы совсем все хорошо…

- Максим? – Холод и строгость в голосе Артема переводили слово в требование-приказ объясниться.

Простым текстом это прозвучало бы, как «Два пулевых отверстия? Какого демона? Кто?! И ты молчал?!». Но эта их высокородная экономия на словах и буквах…

- Этот город редко кого принимает сразу. – Посетовал я на внешние обстоятельства.

Двух предшествующих манекенов вообще разорвало на куски, вместе с машиной и грузовым вагоном… Ему незачем об этом знать, да и мстить теперь тоже некому. Уже некому.

- А как же… - пожевав нижнюю губу и что-то напряженно обдумав, произнес Артем. – Как же твои дороги, которые ты строил? И эти… Хозяева города? Где был их порядок?

- Оказанная услуга ничего не стоит, - критически оглядев получившуюся из манекена и шезлонга композицию, признал ее вполне удовлетворительной и принялся деловито сворачивать освобожденный баул. – Честно говоря, наплевать им на эти дороги. Вот как первая машина проедет по асфальтовому покрытию, так тебя и забудут, если соберешься строить или ремонтировать.

- Максим, я же видел их отношение, слышал слова их слуг, - послышалось раздражение в его тоне – как и всякий раз, когда происходит что-то непонятное и выбивающееся из его понимания.

- А? Так я же не просто так дороги делал, - завершил я возню с сумками и выпрямился, держа в руках объемистый сверток. – Я под каждой закопал несколько десятков кладов, а координаты - записал. От миллиона до десяти миллионов рублей, банкнотами в герметичных контейнерах. Плюс контейнеры-обманки, в огромном количестве.

- И зачем это? Какая связь… - Нахмурился друг.

Но в его глазах я уже видел легкое мерцание понимания – пока еще робкое, не готовое поверить.

- Затем, - присел я на дорожку. – Что случись недопонимание между нами, и первые координаты попадут в сеть. Потом вторые. А потом я даже не стану ничего выкладывать. Незачем. Все дороги и без этого превратятся в лунный ландшафт, разбитый поисковиками. И мои дороги. И чужие дороги. Все встанет намертво, вся Москва.