Тёмные плясуньи (СИ) - "Джиллиан" - Страница 2

Две девушки перестали напевать и хлопать, подошли к третьей, которая остановилась и засмеялась, тяжело дыша. Вполголоса переговорив, они поспешили по дорожке к зданию, которое едва виднелось среди деревьев. Ирина даже не стала высматривать, сколько у него этажей. Отвернулась и снова уставилась на ладони в рисунках из мелких узорчиков.

Проклятые вопросы: где она?! Как здесь очутилась?! И в качестве кого?!

Платье, набитое оружием, тоже смущало и вызывало лишние вопросы: у той девушки, третьей, тоже такое же платье? Ну, с оружием? Судя по тому, как тяжело раздувался подол, - явно тоже. Ножи-то из рукавов выскакивали такие же.

Устав от непонимания, устав от головной боли, которая всё усиливалась, Ирина снова с предосторожностями села на бортик перед кустарниковой стеной и с силой потёрла лицо ладонями, стараясь не задевать раненый палец. И застыла.

- Тьфу! Дура деревенская! - злобно плюнули совсем рядом. - Сколько можно повторять, чтобы не велась на уловки дам!!

Опять обозвали дурой?!

Она медленно, наполняясь злостью, опустила руки - и, не веря глазам, уставилась на существо, которое изрекло эти слова и, не останавливаясь на этом, продолжало орать на неё. Перед ней на двух тонких, словно куриных общипанных ножках стояло… стоял бешеный ёж-мутант. То есть присутствовала круглая голова, ощетинившаяся мягкими длинными отростками, только отдалённо напоминавшими иглы. Присутствовала морщинистая черепашья морда, которая, едва открывалась, тут же превращалась в единую, невообразимо громадную треугольную пасть, источающую злобные звуки. Более того, этот шар на ножках трясся от злости! Причём - глядя на неё, на Ирину!

И она сорвалась, не стала осторожничать. Пусть всё будет плохо, но хоть знать будет, что это за “плохо”! Бешеный ёж-мутант, его выпуклые бешеные глаза, а особенно его обидный наскок напугали девушку так, что она слегка съехала с бортика и врезала существу по явно неустойчивым ножкам. Правда, постаралась попасть носком туфель - не смертоносным для говорящего монстрика каблуком.

Ёж шлёпнулся лапками кверху. Ножки мигом втянулись в шар. Пасть медленно закрылась. Бешеные глазища оказались на уровне поверхности земли. Хорошо ещё, ёж-мутант успел натоптать вокруг себя - глазища злобно сверкали с травы, словно странные цветы без стебля.

- Ты кто такой? - враждебно спросил Ирина. - И почему обзываешься?

- Ах ты… - ласково, но изуродовав пасть презрительной гримасой, начал было ёж.

- Будешь орать - врежу ещё раз! - кипя от негодования, предупредила девушка.

И тут ёж, вместо того чтобы снова начать орать и ругаться, вдруг легко качнулся, сумел встать снова на свои куриные лапы и застыл на месте. Замерла и Ирина, во все глаза глядя, как от этого странного существа, от его запылавших огнём и окаменевших на ней глаз внезапно поплыла оранжевая, светящаяся даже в дневном свете рамочка. За ней - такая же, правда, побольше. Потом - третья. Когда появилась четвёртая, Ирина резко вспомнила фильм “Обитель зла” и комнату-убийцу с такими же светящимися рамочками и решётками и стремительно рванула в сторону.

- Стой на месте! - рявкнул ёж-мутант. - И не бойся!

Сердце закатывалось в истерике, воздуха не хватало, но первая рамочка уже подплыла к Ирине, вскочившей на ноги, и проехала мимо её лица, охватив его в свои границы, но не причинив ничего болезненного. Успокоиться не успокоилась, но, стиснув зубы, выдержала, пока следующая рамка невесомо не заключит всю её в себя и нечувствительно проедет мимо. Следующие несколько рамок будто разделили её на части и снова проплыли, не причинив никакого вреда. Кажется.

Больше рамок от ежа-мутанта не появилось.

А сам он выждал театральную паузу и, зорко глядя на девушку, чётко спросил:

- Кто. Ты. Такая? Ты не Лирейн!

- Нет, - огрызнулась она. - Я не Лирейн! Я Ирина! И как я в этом, - она вцепилась в подол и тряхнула тяжёлыми многослойными юбками, отозвавшимися беспорядочным, жутко металлическим звоном, - оказалась - не знаю! И как вообще сюда попала - тоже не знаю! Знаю только одно: я этого не хотела!!

Девушка расстроенно и растерянно огляделась и села прямо в газонную траву, ссутулившись и обхватив руками плечи.

- Я домой хочу… - прошептала она.

Ёж-мутант, неподвижно стоявший, хлопая каменными веками на неё, медленно двинулся вперёд и прошёлся перед Ириной, внимательно рассматривая.

- Как ты мягко опустилась на траву, - задумчиво изрёк он. - Танцевать умеешь?

- Почти нет. - После недолгого молчания, оторопело пытаясь совместить ситуацию и странный вопрос ежа-мутанта, ответила она.

- Что значит - почти? - требовательно спросил ёж-мутант.

- Ну, обычные движения вальса и танго знаю, но не более, - неохотно ответила Ирина и со вздохом объяснила: - До этого часа я была вдвое толще. Если не в три. Танцевала только… - Она запнулась. - Только для себя. Дома.

- Ну-ка, вставай! - скомандовал тот. - Быстро!

- Ты чего это раскомандовался? - удивилась Ирина.

- Лирейн, объясняю в первый и последний раз! - рявкнул мутант. - Если уж ты сюда попала, тебе придётся подчиняться здешним законам, иначе тебе не выжить! Запомни первое - я твой фамильяр! И ты должна слушаться меня, потому что я знаю, что тебе делать, чтобы выжить здесь! Встать!

Девушка поспешно вскочила, охнув от боли в избитом теле, и уставилась на наглое чудище, не совсем понимая, что такое фамильяр.

- Покажи те движения, которые знаешь.

- Но они для парного танца! - возмутилась девушка. - Как мне показать тебе их без партнёра?!

- Ты сама сказала, что танцевала дома! А значит - без партнёра! Танцуй. Это необходимо, если хочешь, чтобы я тебе помог!

- В чём помог?

- Во всём, - безапелляционно сказал ёж. - Начинай!

- Не могу, - мрачно отозвалась Ирина. - Меня побили. И опустилась я, как ты говоришь, плавно, потому что резко двигаться мне больно.

Бешеный ёж-мутант что-то буркнул, махнул на неё лапой.

- Танцуй, - велел, и Ирина осторожно повела бёдрами - и радостно выдохнула. Не болит! Ух ты, как тут у них!..

Пятьдесят второй размер Ирине не мешал только в работе. А работала она после окончания школы уже года три парикмахером. Закончила трёхмесячные курсы - и вперёд, в первую попавшуюся парикмахерскую, на двери которой висело объявление: “Требуется…” Нет, искусство простейшей завивки и стрижки ей поддалось - и охотно. На сложные причёски её не ставили. Но всё остальное в жизни… Отец с матерью развелись, когда она перешла в выпускной класс. Мать упорхнула с новым кавалером в необозримые края - куда-то на Север. Отец с головой ушёл в работу и считал: дочь сыта, одета, обута - ну и хватит с неё. На все каникулы - в деревню, к его матери, к бабушке, которая старалась привить Ирине навыки хозяйки дома, а значит, девушка бегала по её хозяйству всё лето, не только пропалывая грядки, но и закатывая заготовки на зиму. Потом бабушка постарела и стала такой немощной, что отец перевёз её ближе к себе, продав её домишко и купив двухкомнатную квартиру-малосемейку в городе. Куда Ирина и перешла, как только закончила школу. А полгода назад она попала под пристальное наблюдение здешнего бандюгана, своего ровесника. Он начал “ухаживать” за нею, на первом же свидании (на которое он притащил её буквально шантажом) заявив, что Ирина ему подходит в качестве невесты, а значит, и будущей жены. Ирина ужаснулась, но отбрыкаться от “ухаживаний” оказалось трудно. Тем более и бабушка сказала его ухаживаниям веское “одобрям-с!”.

- Мальчик из хорошей семьи, ведь его отец - директор продовольственного склада, - солидно рассуждала она. - Ну и что, что по молодости повыпендривался? Зато сейчас остепенился, и будешь ты за ним, как за каменной стеной жить - припеваючи!

Чем бугай Игорёша, как он сам себя называл, так уж пришёлся по сердцу бабушке, Ирина в жизни бы не догадалась. Может, его суровая стать, близкая деревенским быкам, льстила ей? Кто знает… Но пирожками его она кормила регулярно.