Созвездие Волка. На Сумеречной Стороне. Часть 1 (СИ) - Тавор Миа - Страница 24

— Куда мы едем? — спросила я, когда мы выехали на главную дорогу.

Когда старый коттедж скрылся за деревьями, это ощущение усилилось.

"От чего увозит меня Майк? — вдруг подумала я. — От всего этого или от меня самой?"

— В аэропорт.

— А потом?

Уголки его губ приподнялись, а хмурое выражение впервые с того момента, как мы покинули дом, смягчилось.

— Помнишь, я обещал показать тебе одно место?

Я кивнула. Я хорошо помнила тот момент, но того же радостного возбуждения не почувствовала.

— Я выполняю обещания, — он подправил плед на мне. — Постарайся отдохнуть, хорошо? Нам предстоит долгая дорога.

Я посмотрела на проносящиеся мимо деревья за окном. День выдался морозный, но солнечный. Снег на деревьях искрился, с ветки на ветку порхали маленькие пестрые птицы. Их веселое щебетание напомнило мне об одном человеке. Я не могла уехать, не попрощавшись.

— Давай заедем к Лин. Всего на минуту. Я должна повидаться с ней, прежде чем вот так исчезнуть.

Майк помедлил и кинул взгляд на часы.

— Только недолго. Нам нужно успеть на самолет.

В этот раз дверь мне открыла слепая женщина.

— Я уезжаю и хочу увидеть Лин.

Я не была уверена, что она пустит меня. Но сегодня она не стала препятствовать.

В глубине дома меня снова встретила знакомая удивительная тишина. Пока я шла за своей маленькой спутницей, которая двигалась удивительно легко несмотря на свою слепоту, я вдыхала ее в себя.

— У тишины удивительные свойства, — донесся до меня дивный голос, который так поразил меня во время прошлого визита.

Странно, но в этот раз все это уже не казалось мне чем-то необычным. Здесь я волшебным образом попадала в другой мир. Спокойный мир. И мне не хотелось задавать вопросов.

— Ей уже лучше, — промолвила она, отодвигая в сторону раздвижную перегородку. — Она ждала тебя.

Сердце замерло, когда я сделала шаг внутрь. Однако мы были не одни. Рядом с кроватью на табуретке сидел Том. Наши взгляды пересеклись, но он отвернулся и уставился на сцепленные на коленях руки. За это время он сильно исхудал и теперь выглядел значительно старше своего возраста. Бледная кожа, натянутая на скулы, казалась почти прозрачной, черты обострились. Тонкие, потрескавшиеся губы были плотно сжаты. И только глаза, угрюмые, безрадостные, светились горечью и мучительным бессилием, когда он смотрел на нее.

— Лин…

Я опустилась на колени у другого края постели и взяла ее руку в свои.

— Алекс.

Ее лицо было бледным, но по-прежнему живым. Черные волосы разметались по большой белой подушке. Светлый, ровный, тонкий шрам от скальпеля рассекал розоватую кожу за ухом.

У меня на глаза навернулись слезы.

— Прости меня…

— Ты тут ни при чем. Не вини себя, — она слабо сжала мои пальцы. — Мы слышали, что случилось…

Несмотря ни на что, в ее миндалевидных глазах не было ни капли ненависти или ожесточения. Я много раз представляла эту встречу. Но, вопреки всем моим липким, навязчивым страхам, это была та же Лин, которую я знала.

Увы, я не могла сказать того же о себе.

Что-то сломалось во мне. Как и в Томе. Глядя на него, я поняла, что теперь мы с ним были связаны. Я знала лучше всех, что творилось в его душе, а он знал все, что бурлило в моей.

Мимолетного обмена взглядами было достаточно, чтобы это понять.

— Я хотела причинить ему боль. Такую же, какую он причинил тебе, — я избегала смотреть на нее. — Прости, что я не смогла.

Сжав мою руку, Лин слабо помотала головой.

— Ты не должна была это делать. Ты лучше этого, Алекс, — тихо, но вместе с тем твердо произнесла она.

Я хотела сказать, что уже совсем в этом не уверена, но не стала. Она всегда видела во мне больше, чем я на самом деле являлась, и именно это привело к беде. Мистер Честертон был прав: я не должна была позволять этой дружбе возникнуть. Я никогда не могла оправдать ее надежд.

— Из-за этого ты уезжаешь? — еле слышно спросила она, покусывая бледные губы.

— Майк утверждает, что сейчас так нужно.

Она опечаленно вздохнула.

— Наверное, он прав. Бабушка говорит, что наступают смутные времена.

Незрячие глазницы пожилой женщины, которая незаметно встала у другого края кровати рядом с Томом, были обращены на меня. Я отвела глаза.

— Эти видения… — Лин снова повернулась ко мне. В ее глазах я видела прежнюю надежду, с которой она всегда смотрела на меня. — Они все еще посещают тебя?

Я помедлила, но она ждала ответа.

— Нет.

Секундное воодушевление на ее личике растаяло.

— Это плохо? — встревоженно обратилась она к слепой женщине.

Я тоже подняла голову. Белые полумесяцы ее глаз изучали меня, сухие, покрытые трещинами губы задумчиво шевелились, будто она говорила с кем-то невидимым. Внутри в который раз появилось ощущение, что меня видят насквозь.

— Не беги от этого, — с легким укором обратилась она ко мне. — Верь своим видениям, девочка.

— Пока что они приносили мне одни несчастья, — резко отозвалась я в ее сторону. — Они привели меня к кулонам, и из-за них пострадал Уилл. Может быть, и всего остального не случилось бы, если бы не они. Я не хочу больше их видеть.

— Когда звезды говорят с тобой, ты должна их слушать, — непреклонно возразила она, поднимая голову. — Это редкий дар. И они выбрали тебя.

Что-то подобное я уже слышала от учителя географии. А теперь эта странная женщина говорит то же самое и еще осуждает меня за то, что я хочу, чтобы они оставили меня в покое. Мне почему-то захотелось уйти.

— Мне пора, — я в последний раз сжала маленькие холодные пальчики в ладонях. — Я навещу тебя, когда вернусь, хорошо?

— Алекс, только береги себя. Не дай им сделать тебе плохо, — личико Лин выражало тревогу.

— Не думай обо мне, Лин, — я протянула руку и пригладила ее волосы. Попыталась улыбнуться, но вышло слишком натянуто. Внутри бурлила терпкая горечь. — Ты должна поправиться. Я буду думать о тебе.

Я бросила прощальный взгляд на понурого Тома и поднялась.

С ее бабушкой я прощаться не стала, но до самого порога чувствовала, как меня провожает несуществующий взгляд.

Дорога и вправду оказалась длинной. Я не летала на самолете с того самого дня, как впервые попала в Блэкшир. Словно целая жизнь прошла с тех пор. Кресло было мягким и удобным, как обычно в первом классе. Последний раз я летала так только с Робертом и сейчас поймала себя на мысли, что уже успела забыть, каково это.

Майк предупредил меня не брать с собой зимних вещей, но такого я точно не ожидала. Несмотря на февраль, здесь царило знойное лето. Из слов пилота я поняла, что мы приземлились где-то на юге Соединенных Штатов.

По тому, как уверенно ориентировался здесь Майк, он был хорошо знаком с местностью. Из окна большого пикапа, который мы взяли в аэропорту, я наблюдала за скошенными лугами, волнами изумрудного бархата подступающими к холмам, простыми фермами и тянувшимися на километры зелеными пастбищами за деревянными оградами. Это был пасторальный край с неторопливой, деревенской жизнью, прогретый солнцем и подкупающий своей неприхотливой простотой. Теплый, пахнущий чем-то сладким ветер обдувал мое лицо, смывая слой за слоем все невзгоды и плохие воспоминания.

Живописный пейзаж за окном радовал обилием красок, но я наслаждалась им недолго. То ли накопившаяся усталость, то ли этот жаркий летний поток воздуха, навевающий сонную дрему, то ли безмятежность и леность этого места, но я сама не заметила, как мои веки отяжелели и сомкнулись.

Когда мы наконец добрались до места, была уже глубокая ночь.

— Уже приехали? — сонно пробормотала я, без особой охоты протирая кулаком глаза.

Тело затекло от долгого пребывания без движения. Голова была тяжелой, словно в нее залили свинца.

— Ш-ш, — его шепот над ухом успокаивал. — Не просыпайся.

И я послушалась.