Вымпел мертвых. Балтийские наблюдатели (СИ) - Буланов Константин Николаевич - Страница 33

Упавший на чашу весов фактор наличия у испанцев броненосного крейсера заставил коммодора переосмыслить все имевшиеся планы. В том, что следом за "Кристобалем Колоном" идут все остальные наиболее боеспособные корабли испанской эскадры, он нисколько не сомневался. А выставлять в линейном бою против практически броненосца 2-го класса бронепалубную "Олимпию", значило подписывать ей смертный приговор. Даже если бы все корабли испанцев в конечном итоге оказались уничтожены, осуществлять блокаду той же Манилы было бы попросту нечем. А ведь где-то там, за кормой, оставались три минных крейсера противника, которым добить подранки самоходными минами, сам Бог велел. Следовательно, ни в коем разе нельзя было доводить до продолжительного противостояния с испанским флагманом. Находись первым в линии "Индепенденс", тогда еще можно было бы попытать счастья. Все же броненосец, он и в Африке являлся броненосцем. К тому же, конкретно этот однажды уже на деле доказал свое умение держать удар. Но он тащился предпоследним в строю и попытаться выводить его сейчас на первые роли, значило развалить строй, чего в сложившихся обстоятельствах делать было никак нельзя. Оставалось одно - разминуться с вражеской эскадрой контркурсами и попытаться навалиться своими большими крейсерами на замыкающие строй корабли противника. Дьюи предполагал, что, с большой долей вероятности, испанцы определили туда наименее сильные корабли, так что шанс изрядно покусать противника все еще имелся. И далеко не призрачный. При этом, самим испанцам, если бы они применили точно такой же маневр и попытались сделать кроссинг "Т", предстояло столкнуться с "Конкордом" и "Индепенденсом". Канонерскую лодку было, конечно, жалко, но за возможность сцепить лбами броненосные корабли, вполне допускалось заплатить такую цену. Тем более, никто не мог дать гарантии, что испанцам столь быстро удастся расправиться, по сути, с бронепалубным крейсером 3-го ранга. Пусть его броню и можно было считать чисто номинальной.

В силу особенностей расположения артиллерии на кораблях обеих эскадр, первое время при сближении колонн, которое осуществлялось с общей скоростью не менее 18 узлов, огонь с обеих сторон могли вести лишь семь орудий. Двум восьмидюймовкам "Олимпии", одному 127-мм орудию и паре шестифунтовок, противостояло одно башенное орудие русской выделки, поддерживаемое шестидюймовкой носового спонсона левого борта. И пусть прямо по курсу последнее никак не могло вести огонь в силу ограниченности угла наводки, начать пристрелку по приближающемуся флагману американцев оно смогло. Все же Дьюи не вел свои корабли прямиком в лоб противнику, а планировал разойтись с линией испанцев в 7-8 кабельтовых. Конечно, можно было бы и увеличить дистанцию, но ограниченное количество снарядов диктовало именно подобное решение.

Благодаря куда большей скорострельности, первое накрытие и попадание записали на свой счет артиллеристы как раз этой шестидюймовки. Выпустив полтора десятка снарядов впустую, они все же всадили фугасный снаряд вражескому крейсеру прямо в борт, правда, не причинив особых разрушений. А вот первый попавший в противника восьмидюймовый снаряд оказался на счету расчета носовой башни "Олимпии". Разорвавшись на палубе левого борта, он непременно вывел бы из строя 120-мм орудие, что еще несколько месяцев назад находилось на месте попадания. Но в силу его отсутствия, впрочем, как и всех прочих орудий установленных ранее на верхней палубе и надстройках, лишь разметал песок из наваленных поверх деревянного настила мешков, да обдал осколками трубу носового котельного отделения.

К тому моменту, когда флагманы двух отрядов разошлись бортами, на обоих уже отчетливо виднелись подкопченные пятна и поднимающийся от разгорающихся пожаров дымок. За счет большего числа орудий способных вести огонь на борт и большего опыта, полученного как раз несколькими часами ранее, артиллеристы "Олимпии" смогли поразить "Кристобаль Колон" семью снарядами, не считая 57-мм мелочи, получив в ответ пять. Что с одной стороны, что с другой, попаданий могло бы быть и больше. Но на обоих кораблях были вынуждены считать каждый снаряд. Американская эскадра и так за утро успела расстрелять не менее половины имевшегося боекомплекта орудий среднего калибра, но лишь сейчас повстречалась с тем самым противником, которого непременно следовало уничтожить. Потому вести максимально скорострельный огонь, как во время подавления батареи береговой обороны, они себе позволить уже не могли. Испанцы тоже находились в весьма неприятной ситуации связанной со снарядами - дополнительного боекомплекта им просто-напросто негде было взять аж до конца войны. Да еще часть боекомплекта были израсходованы во время учебных средств или переданы на организованную русскими двухорудийную батарею береговой обороны, поскольку у самих "добровольцев", снарядов к шестидюймовым орудиям Армстронга имелось всего полдесятка из старых запасов.

Но если бронированные борта испанского флагмана с честью выдержали попадания даже восьмидюймовых фугасов, лишь разукрасившись обрамленными чернотой вмятинами, то "Олимпия" щеголяла дырами пробоин, из которых наружу тянулись пока еще слабые дымы разгорающихся пожаров. Но при этом цитадель со 127-мм орудиями не была задета ни одним осколком.

За последующие десять минут по паре-тройке попадания досталось всем крупным крейсерам обеих сторон. Все же огонь с одного корабля на другой переносился весьма быстро, а потому время на пристрелку было весьма ограниченным, что не преминуло сказаться на результате стрельб. Лишь в силу следования кораблей обеих линий точно в кильватере своих флагманов и тем и другим удавалось поразить очередного противника, прежде чем переключаться на следующего. Малые же бронепалубные крейсера испанцев и вовсе умудрились не получить ни одного прямого попадания, хотя воды вокруг них то и дело вспухали от падения очередного взрывоопасного гостинца. А вот шедшему замыкающим безбронному "Дону Хуану де Астуриа" досталось за всех. Впрочем, ему и не надо было много.

Еще до того, как флагман Дьюи обрезал хвост испанской колонны, слабейший из испанских крейсеров уже успел получить полдюжины снарядов, как с самой "Олимпии", так и с шедшего за ней "Балтимора". Причем два одновременно влетевших под ходовой мостик 203-мм снаряда лишили корабль не только управления, но и большей части командного состава. Потому корабль даже не смог начать маневрировать, дабы сбить пристрелку начавшему сближение с ним противнику. Так он и ушел по направлению к Маниле горящим после получения еще десятка прямых попаданий, когда все остальные корабли испанской эскадры повернули на шесть румбов лево на борт, вслед за броненосным крейсером.

Монтехо тоже не отказался от идеи пощипать шедшие замыкающими корабли вражеской эскадры и потому на "Конкорде" со временем оказался сосредоточен огонь пяти испанских крейсеров. И пусть он тоже успел отметиться четырьмя результативными ответами из своих шестидюймовок, судьба его оказалась предрешена. Нет, он не погиб от подрыва бомбовых погребов и не потерял хода в результате золотого попадания в машинное или котельное отделения. Но разгорающийся на верхней палубе пожар в районе кормовых шестидюймовок, и целых три подводных пробоины не оставляли небольшому кораблю шанса на продолжение боя в составе эскадры. Единственное, что сейчас должно было занимать командира канонерской лодки, так это расчет времени, что понадобится его кораблю для ухода на мелководье, благо противник переключился на стрельбу по броненосцу, сумевшему вогнать в борт вражеского флагмана крупнокалиберный снаряд в своем крайнем залпе.

Прекрасно помня о беседах, проведенных с командиром русских "добровольцев", что в свое время смог лично засвидетельствовать повреждения, полученные китайскими броненосцами от огня японцев, Монтехо постарался сократить время сохранения огневого контакта с этим живучим кораблям до минимума, чтобы сохранить силы для уничтожения куда более опасных крейсеров противника. Все же пусть и несший четыре крупнокалиберных орудия, теперь уже американский броненосец не имел никаких шансов нанести сосредоточенным в этом уголке мира испанским силам ущерб, сходный с таковым от любого уцелевшего большого крейсера янки. Обладающий низкой дальностью хода и скоростью, малой мореходностью, не несущий большого количества орудий среднего калибра, он никак не обладал достаточными возможностями для разгрома его эскадры. Первая же ночь могла стать для данного броненосца последней, поскольку, в отличие от крейсеров, у него вообще не было шансов отбить атаку минного дивизиона. А ведь корабли, находящиеся под командованием Протопопова берегли, в том числе, и для этого - добивания поврежденного противника в первую же ночь после сражения. Потому и не лез тот активно в бой, хоть и догнал американскую эскадру еще до столкновения той с основными силами испанского флота, идя в тридцати кабельтов у "Конкорда" по корме. А после прохода линий и практически синхронных поворотов вообще отвел свои корабли западнее, дабы не попасть под обстрел. Заодно, догнав отвернувшую также к западному побережью залива канонерскую лодку, и обрезав ей вовсю полыхающую корму, проследил, чтобы та уже не смогла ускользнуть из залива по мелководью. На сей раз мины тратить не стали, тем более, что еще по два ее шестидюймовых орудия могли вести огонь на каждый борт. Но вот выпустить, не торопясь, по десятку снарядов на ствол удосужились, добившись за время преследования еще трех попаданий, одно из которых повредило руль, отчего с трудом управляющийся лишь машинами "Конкорд" уже не смог маневрировать в достаточной степени, чтобы уверенно чувствовать себя вблизи береговой линии. Потому, когда небольшой корабль наскочил-таки на мель близ мыса Каукауве и принялся впустую взбивать воды залива своими винтами, а вокруг вскоре вновь начали сыпаться снаряды с шедших следом, но несколько мористее, трех вражеских кораблей, команде осталось лишь принять последний бой, благо пара шестидюймовок, все еще могли вести огонь на левый борт.