Вымпел мертвых. Балтийские наблюдатели (СИ) - Буланов Константин Николаевич - Страница 51

Оставив защиту Манилы на сухопутные части, вице-адмирал повел свою эскадру на прорыв. Имея за кормой все уцелевшие крупные крейсера, флагманский "Кристобаль Колон" развил скорость в 10 узлов, которая являлась максимально возможной для идущих следом "Рейны Мерседес" и "Рейны Кристины". К этому моменту все мелкие канонерки и поврежденный "Арктический лис" уже успели втянуться в реку Рио-Гранде-де-Пампанга делящую Манилу на две части, а пара сохранившихся минных крейсеров, лидируя два малых крейсера и последний миноносец, шли на траверзе правого борта броненосного крейсера, прикрываясь бортами крупных кораблей от огня американцев.

Суммарная скорость двух колонн составляла уже 19 узлов, когда заговорили орудия, так что общее время огневого контакта не заняло и четверти часа. По сути, никто даже не успел как следует пристреляться, потому особых повреждений не получила ни одна сторона. Нет, небольшой процент выпущенных снарядов естественно нашел свои жертвы. Но артиллеристам приходилось столь быстро переводить огонь на следующий корабль противника, что редко по кому удавалось сделать более трех - четырех выстрелов, если не считать молотящих с бешенной скоростью противоминных орудий.

Поначалу контр-адмирал Сэмпсон полагал, что противник будет придерживаться той же тактики, что и в бою с его предшественником в этих водах. Потому, едва разминувшись с концевым кораблем вражеской линии, он приказал повернуть на 8 румбов лево на борт с тем, чтобы обрезать корму концевому испанскому крейсеру. И данный маневр даже привел к успеху - пошедшие вслед за флагманом мониторы и крейсера обрушили на корму бывшего "Памяти Меркурия" столь сильный огонь, что тот с разбитой рулевой машиной и погнутым прямым попаданием тяжелого снаряда валом потерял ход и управляемость, после чего поспешил выбросить белый флаг.

Понять, что противник попросту бежит с поля боя, Сэмпсон смог лишь, когда разделяющее их расстояние увеличилось до 3-х миль. Естественно, упускать последние боеспособные корабли испанского флота он не собирался и потому флагманский "Фридом" начал постепенно наращивать скорость, а на бронепалубные крейсера флагами передали сигнал начать преследование противника по способности. Но, пока прошел сигнал, пока подняли давление пара в котлах, испанцы сумели преодолеть уже более трети пути. А вырвавшиеся вперед "малыши" и вовсе половину.

К тому моменту как в Бока Гранде вошел отстреливающийся способными вести огонь на корму орудиями "Кристобаль Колон", на выходе из залива уже вовсю горел дрейфующий пароход под американским флагом, а примерно в миле от него виднелась потихоньку опускающаяся под воду корма еще одного вспомогательного крейсера. Взяв с собой все бронепалубные крейсера, контр-адмирал Сэмпсон совершил ошибку, наверное, стоявшую ему безоговорочной победы. Тот же "Рейли" вполне мог дать достойный отпор первым выскочившим из ловушки залива минным крейсерам и малым бронепалубникам. Кто-нибудь из отряда ведомого Протопоповым, конечно, в конечном итоге прорвался бы. Но не все. Однако, всего пара далеко не самых крупных и сильных вспомогательных крейсеров не смогли противопоставить пятерке пусть небольших, но настоящих боевых кораблей, ничего. И даже огонь с береговых батарей оказался не столь губительным для противника, как того хотелось бы американским морякам.

Итогом стала весьма скорая гибель обоих сторожей, один из которых подожгли огнем многочисленных 120-мм скорострелок, ведь на сей раз снаряды уже никто не считал и не жалел - наоборот, старались как можно скорее опустошить бомбовые погреба, а второй пустили на дно последними, прибереженными на крайний случай, самоходными минами.

Впрочем, даже расчищенный путь не смог помочь большим испанским крейсерам - "Рейну Кристину" окончательно выбили на подходе к острову Сан Николас. Последнее, что смог разглядеть вице-адмирал, как объятый пламенем крейсер отворачивает к этому небольшому клочку суши. И теперь наставала очередь его флагмана, а также держащейся на траверзе левого борта "Рейны Мерседес". Как бы он хотел сейчас отдать приказ поднять скорость до максимума и уйти в отрыв от держащегося в полутора милях позади противника. Лишь наличие поблизости этого старого безбронного крейсера, пытающегося выжать из своей машины все возможное, сдерживало данный порыв и заставляло, сжав кулаки, продолжать тащиться со скоростью чуть больше 10 узлов. А ведь впереди лежал путь в добрых 140 миль до русской угольной станции, что совсем недавно появилась на переданном им в счет оплаты броненосцев острове Корон. Наверное, только по этой причине он даже с каким-то облегчением выдохнул, когда увлекшийся гонкой не на жизнь, а на смерть капитан "Рейны Мерседес", не распознав подаваемые с флагмана сигналы, вывел свой корабль прямиком на мины. Все местные уже давно выучили наизусть, где здесь можно ходить, а где - нет. Русский минный офицер, сперва выловивший все ранее установленные мины после уничтожения эскадры коммодора Дьюи, а после выставивший новое поле, хорошо знал свое дело и умел передавать опыт другим. Потому ни один из старожил, ни за что не сунулся бы в сторону от оставленных для собственных нужд проходов в минных полях. Да и американцы, судя по раздавшемуся гулкому взрыву и взметнувшемуся у носа крейсера фонтану воды, не довели дело до логического завершения.

Проводив отворачивающий к мелководью последний корабль отряда усталым взглядом, вице-адмирал приказал перевести машинный телеграф на "полный вперед", благо курс штурманом уже давно был проложен и теперь оставалось лишь ждать. Ждать, кто именно окажется быстрее, точнее, прочнее и удачливее. Как ни крути, а даже на максимальных для его крейсера сейчас 18 узлах, путь до места, где можно было бы интернироваться, обещал занять целых 8 часов. Третью часть суток под постоянным обстрелом.

Несмотря на все попытки американцев достать его флагман, они все же смогли. Восемь часов огненного ада. Два десятка снарядов, попросту уничтоживших корму и выведших из строя кормовую башню, так что последний час отстреливаться приходилось из одной единственной шестидюймовки правого борта, поскольку ее товарку по левому борту выбили удачным выстрелом еще на полпути. Пятеро убитых и семнадцать раненых. Но корабль выдержал, хоть под конец скорость и упала до 16 узлов - что люди, что техника, не смогли выдержать столь напряженного и столь продолжительного забега.

К тому моменту как на внешнем рейде русской угольной станции застопорил ход и бросил якорь "Кристобаль Колон", здесь, у выстроенного на скорую руку пирса, уже покачивались на волнах, активно принимая уголь, оба уцелевших минных крейсера миноносец. А вот малые крейсера должны были подойти дня через два - слишком тихоходны они оказались, чтобы угнаться за миноносными кораблями и потому отделились от отряда еще по выходу из Манильского залива, взяв курс к острову Миндоро, чтобы обойти тот вдоль восточного побережья.

Но не одними испанскими кораблями полнилась бухта. Покачивающиеся на волнах пароходы, еще недавно ходившие, как под испанскими, так и под американскими флагами, ныне несли за кормой русский торговый триколор. Если международные законы запрещали находящимся в состоянии войны странам, как покупать, так и продавать, боевые корабли, то с гражданскими судами они могли делать все, что только пожелают. Потому, сперва все пароходы некогда ходившие под флагом частного пароходства "Иениш и Ко" вновь вернули себе привычное знамя, а после к ним присоединились взятые в качестве трофеев - в счет погашения испанского долга. По этой же причине по окончанию войны должны были вернуться под привычный флаг оба уцелевших минных крейсера. Но до тех пор кораблям предстояло провести некоторое время в новой колонии Германии, которой вместе с большей частью полученных от Испании территорий был передан и остров Корон, с сохранением на нем автономной зоны для русской угольной станции, благо источников пресной воды, столь же необходимой пароходам, на этом острове тоже имелось в достатке.