Вымпел мертвых. Балтийские наблюдатели (СИ) - Буланов Константин Николаевич - Страница 52

Кораблестроительная программа "Для нужд Дальнего Востока", хоть и датировалась в официальных документах 1898 годом, вошла в фазу активного обсуждения на самом высоком уровне еще в середине 1897 года. А до этого стала основанием снятия с должности прежнего управляющего морским министерством - адмирала Чихачева, видевшего главный вектор развития флота в противостоянии западным соседям - конкретно, Германии. Сменивший же его вице-адмирал Тыртов не стал противиться хорошо читаемому желанию императора максимально усилить флот на Дальнем Востоке, тем более что и сам он относился к партии сторонников именно данного шага. Дело оставалось за "малым" - решить, что строить, когда строить, где строить и кто за это расплачиваться будет. Точнее, кто будет платить, было ясно всем - казна. Но вот откуда в этой самой казне смогут появиться дополнительные десятки миллионов рублей, потребных для значительного усиления флота, пока оставалось не ясным. Зато, едва ли не впервые в жизни, имелось понимание того, исходя из каких задач, требовалось рассчитывать будущий состав, по сути, нового, Тихоокеанского, флота. Более не было нужды тыкать пальцем в небо и вглядываться в кофейную гущу. И пусть генерал-адмирал все так же куда больше смыслил в балете и ценах во французских ресторациях, нежели в потребных его стране кораблях, его старший брат, занимающий должность правителя Российской империи, ныне имел четкие представления. Данные из грядущего, подкрепленные теоретическими и даже практическими изысканиями ряда офицеров, позволяли надеяться, что на сей раз все корабли нового флота поспеют к началу войны с Японией, которая, получив от Китая контрибуцию и торговые привилегии, с удвоенными силами взялась за строительство броненосного военно-морского флота.

Шесть современных броненосцев, восемь броненосных крейсеров и под два десятка бронепалубных, не считая миноносных кораблей - вот с чем предстояло вскоре сойтись морякам Российского Императорского Флота в противостоянии не на жизнь, а насмерть. К тому же, помимо численного состава, были известны ряд критически важных технических характеристик, как самих кораблей, так и установленного на них вооружения. А это было немало. По сути, если ранее предполагалось создавать весьма грозный на бумаге флот для сдерживания японской агрессии, то теперь все силы предполагалось кинуть на постройку флота победителя. Но так, чтобы не спугнуть противника раньше времени. Именно поэтому строящиеся крейсера-броненосцы приказом сверху оказались переведены в ранг полноценных броненосных крейсеров, дабы не смущать умы морских офицеров и адмиралов прочих стран своей двойственностью. По этой же причине шагнули на ступеньку ниже балтийские тараны, несмотря на явное недовольство в Морском министерстве и Главном морском штабе от подобного шага, ведь в результате выходило, что количество броненосных кораблей линии 1-го ранга отечественного флота оказывалось куда меньше планируемого. И это они еще не знали в тот момент о подготовке к передаче испанцам аж трех броненосцев!

Но, вводные данные были разосланы и работа, пусть и со скрипом, закипела. Так, помимо четверки "Полтав", что в полном составе предполагалось перевести на Дальний Восток, было принято решение подкрепить их постройкой или закупкой еще пары броненосцев стандартного типа и четверкой кораблей должных ознаменовать собой эволюционный шаг вперед в мировом кораблестроении. То есть за шесть лет предполагалось принять во флот шесть же современных броненосцев, как минимум не уступающих тем, что вскоре должны были появиться у японцев. Ситуация с броненосными крейсерами после перевода в их класс "Пересвета" с "Ослябей" стала выглядеть куда радужней, особенно учитывая будущий, изрядно перекроенный, "Громобой". Вместе с "Россией", "Рюриком" и проходящим глубокую модернизацию "Адмиралом Нахимовым", количество действительно боеспособных кораблей подобного класса как раз должно было достигнуть шести единиц, давая тем самым паритет с будущим основным противником этого еще не существующего Владивостокского отряда крейсеров. Впрочем, поддавшись уговорам Иениша, приведшего немало обоснований в пользу увеличения количества броненосных крейсеров, еще три единицы предполагалось заказать в Германии или Франции - все зависело от проектов, что иностранные подрядчики могли в будущем вынести на суд русским адмиралам. Но куда хуже дела обстояли с крейсерами-разведчиками. Так, уже строящиеся в России и Франции четыре бронепалубника никак не соответствовали, не только будущим, но и существующим потребностям флота. Стране требовалось еще не менее полудюжины бронепалубных крейсеров в 5-6 тысяч тонн водоизмещения только для того, чтобы догнать тех же японцев или немцев. А ведь никто не отменял потребности в миноносных кораблях разного класса, коих требовалось иметь не один десяток! В общем, у весьма представительной компании состоявшей из девяти вице- и контр-адмиралов, генерал-адмирала, целого императора и одного товарища военного советника нашлось немало тем для бесед и дискуссий. И Виктор Христианович, заходя в кабинет императора Николая II, был искренне счастлив, что программа, кою он по праву считал своим детищем, уже была принята и даже начата строительством части составлявших ее кораблей.

Новый русский император, даже будучи немало вовлеченным в дела государственные еще пребывая цесаревичем, мгновенно начал тонуть в том объеме задач, что совершенно внезапно свалились на его голову после трагической гибели отца. И пары недель не прошло с момента захоронения останков Александра III, а многочисленные политические группировки, вившиеся около трона, принялись наседать на него в попытке откусить кусочек посытнее. Потому, совершенно неудивительным фактом стало приглашение на аудиенцию к императору скромного военного советника Иениша лишь в конце августа. Вообще, даже с учетом близости к командованию всего Российского Императорского Флота и определенной репутации, сам отставной капитан 1-го ранга вряд ли имел шанс на подобную встречу, если бы не одно интересное послание переданное Николаю Александровичу его матушкой после озвучивания завещания Александра III.

"Сын, не мешай Иенишу." - было единственной фразой выведенной рукой погибшего императора на листе, что оказался упакован в небольшой конверт с очень говорящей подписью - "Николай, вскрой сей конверт в случае моей непредвиденной кончины."

О том, что, несмотря на показательное дистанцирование ныне покойного императора от пошедших тропою наемничества отставных морских офицеров, Александр Александрович оказывал им негласную поддержку, Николай имел неплохое представление. Все же, в свое время, именно ему пришлось представлять Россию на переговорах по примирению Италии с Абиссинией. И в процессе он лично смог убедиться, что эти люди осмелились на столь рисковые действа, лишь получив дозволение его родителя. Да и выданные пароходству Иениша преференции, говорили в пользу данной теории.

Но именно поэтому сам Николай не горел желанием продолжать сотрудничество императорской фамилии с ходящими по лезвию бритвы моряками. И немалую роль в этом играли гуляющие по дворцу слухи о роли Виктора Христиановича Иениша в разрыве его помолвки с внучкой английской королевы. Ведь именно после визита этого человека император не просто продолжил в прежней мере негативно высказываться о выборе сына, а категорически запретил ему связывать свою судьбу с принцессой Гессен-Дармштадтской. И ведь зародились сии домыслы не на пустом месте, поскольку именно так оно и было! Верные люди подтвердили! Но даже без учета этого факта Николай не горел желанием с точностью до последней запятой вести политику отца, тем самым продолжая оставаться в его тени, даже взойдя на престол. Ныне у России появился новый император, и Николай всеми силами постарался довести эту мысль до своих подданных. Государственный банк Российской империи даже получил команду направлять серебряные и золотые монеты с профилем прежнего императора на монетные дворы для переплавки. Но этот шаг, скорее, был направлен на изменение сознания простых людей, ежедневно видящий профиль властителя в своих руках. А вот сигналом для приближенных к трону о пришествии новой метлы должна была стать почетная отставка Иениша теперь уже с гражданской службы.