Мистер Дориан Грей (СИ) - Янис Каролина - Страница 40

— О, наконец-то! Скорее, мальчики, к столу, обед стынет! — встречала нас мама, широко улыбаясь. Увидев Лили, она крепко её обняла:

— Неужели, ничего не получилось? Бромс непреклонен? — спросила Айрин, сжимая руки Лили.

— Увы, да, — кивнула она на жалостливый взгляд. — С вашего позволения, миссис Грей, я обедать не останусь, мне… просто нужно забрать вещи, одежду там, ноутбук… Всё, что Марселю удалось спасти. Я хочу ещё успеть заехать в театр и сказать, что… Всё здесь кончено. И с академией тоже, — голос Лили задрожал, — Дориан пытался мне помочь, но… этот директор общежития оказался ещё более крепким орешком, чем мы предполагали, — Лили грустно улыбнулась, посмотрев в мои глаза.

— Лили, у Дориана есть предложение, просто он не знает, как начать, — сверля глазами мои, произнёс Марсель.

Чёрт, почему он-то так беспокоится о ней?! Я ей никто, у нас ничего, и эта улыбка меня ни капли не… тронула.

— Да, Лили. Есть предложение, — прочистив горло, начал я, заглянув спустя долгое время в её лицо, которое за одну секунду просветлело, будто внутри неё зажглось сотни лампочек, — У меня есть одна квартира, в ней был недавно закончен ремонт, она располагается в двух проспектах от театра. Я бы лично заплатил любому, кто бы смог обжить эти апартаменты и предать им вид… не музейного помещения, а вполне жилого места. У меня совершенно не хватает на неё времени. Так что… если ты согласишься, я буду тебе благодарен, — кивнул я.

— Я… Дориан, мне так… неловко. Ты только что заранее поблагодарил меня за… Господи, Дориан, это невозможно! — закачала отрицательно головой она, тяжело дыша, — Миссис Грей, я своего решения уже не поменяю. Ваши сыновья безумно добры ко мне, как и вы, но я…

— Это не обсуждается, — безапелляционным тоном произнесла Айрин, — Это замечательное предложение и ты соглашаешься, потому что я тебя не отпускаю. Ты понимаешь, что тебе осталось неделю учиться в академии, сдать экзамены и ты свободна, как птица, помимо актёрского, с высшим хореографическим образованием? Здесь вся твоя жизнь! А как же твой любимый театр? Я знаю, как ты старалась, чтобы начать работать там, знаю, что ты репетируешь днями и ночами, можешь пропадать там сутки-напролёт, ездишь в самые отдалённые уголки страны, живёшь этой профессией! И отказываться от мечты, пасовать перед такой скудной трудностью, как жильё, которое вовсе не трудность? — безумие! Имей уважение к самой себе и моим сыновьям. Ко мне. Здесь твоё место. Ты понимаешь, девочка? — сказала мама и провела пальцами по её щекам, — Пока квартира не будет обустроена, ты можешь пожить здесь. Надеюсь, с обустройством квартиры всё будет закончено к концу следующей недели?

— Да, мэм, — с улыбкой кивнул я маме.

— Вы ставите меня в неловкое положение, — прошептала Лили, чуть дыша, смотря прямо в глаза Айрин, — Я с завтрашнего же дня сама начну искать себе жильё и как только получу деньги за турне и спектакль по проекту «Арт Миграции», обязательно съеду, — уверено проговорила она, — Я не знаю, как мне вас отблагодарить, честное слово, я…

— Перестань, Лили, — шепнула мама и поцеловала её в висок, — Пойдём к столу.

Лили села рядом со мной, когда мы зашли в столовую. Как-то неожиданно схватив мою руку, она крепко её стиснула, потянув меня к себе, и проговорила на ухо, совсем негромко:

— Сколько, мистер Грей, вы возьмёте с меня за аренду?

— Нисколько, — сглотнул я, ощущая мурашки по спине от шёпота, — Я же сказал, что наоборот буду благодарен…

— Я обидела тебя? — она посмотрела в мои глаза.

— Нет, я никогда не обижаюсь. Ешь, — я кивнул ей в сторону тарелки.

Лили, сделав глоток воды, отстранилась от меня и наколола на вилку картофель. Марсель с заговорщической улыбкой смотрел на нас обоих, потягивая свой апельсиновый сок и перекидываясь с мамой короткими фразами. Затем, он, как бы невзначай, произнёс:

— Ты знаешь, мама, что Дориан позавчера рванул следом за Лили? — смотря ему в глаза и медленно пережёвывая мясо, я испепелял его одним только взглядом.

— Я рванул следом за театром, а не за мисс Дэрлисон, — сказал я негромко, — Как его единственный спонсор и его совладелец, я должен хоть немного времени уделять ему и его актёрам, участвовать в общественной жизни и поддерживать творческую. Лили одна из ведущих актрис. На ней три спектакля, которые сейчас в сезоне. Ещё в шести она репетирует, режиссёр Адриан Лачетти. Скорее всего, теперь она будет играть только в них, ибо постановщик и создатель спектаклей «Двое в спальне», «Ромео и Джульетта» и «Несчастная Лукреция» мною уволен, — Лили тяжко сглотнула.

— Он ни в чём особо не провинился…

— Он довёл тебя до обморока, — не требующим возражений тоном, произнёс я. Лили до побелевших пальцев сжала вилку.

— Правильно, что Дориан уволил. Иногда надо вкручивать гайки. Но главное, всё же, — не оставить театр без режиссёров, — мама перевела на последнем предложении взгляд на меня, наколов на вилку спаржу, — У каждого творческого человека, особенно у режиссёра, свои личные загоны и методы работы. В этом самобытность и индивидуальность их профессии, которую они хотят передать через актёров зрителю. Лили никто не обязывал работать с ним, ведь верно, милая?

— Он сам выбрал меня для спектакля «Двое в спальне». Думаю, весь мой опыт на практике целиком его заслуга. Он работал всегда очень жёстко, но слажено, стремительно… Однако раньше он проявлял какую-то заботу, хвалил… Сейчас он изменился. С появлением Дориана столь активно начавшем принимать участие в моей… в общей жизни театра, он… Изменился. Я ума не приложу, почему, — Лили медленно приступила к салату, опуская взгляд.

По-видимому, чувствуя то, что я смотрю на неё, мисс Дэрлисон улыбнулась уголком губ. Теперь я убеждался в том, что слово убивает. Одна её фраза «ничего не было», оттолкнула от неё меня на километр. Огромная пропасть между нашими плечами, почти касающимися друг друга, чувствовалась всем существом. Лишь бы снова не потянуться к этому огню, не просить согреться. Я человек, а не неразумный мотылёк, что погибая от света стремится к нему, потому что в этом смысл его жизни — самоуничтожение. Однажды я сказал Лили «нет», чем отверг её от себя. Сейчас это была её очередь и она прекрасно справилась со своей задачей. В один момент, отдалённая и холодная. Что-то внутри меня захотело вернуться в Интернешенал-Фолс, снова выбросить лилии и поймать Лили на руки, сделать её снова… ближе. Однако рассудок расчётливо и справедливо твердил: забудь её, она не для тебя, а ты не для неё, и ничего не может быть между вами.

После обеда мама попросила показать Лили мою комнату, которая должна стать на время обустройства квартиры её. Хотя, Лили не раз бросала на меня взгляд вместо тысячи слов, имеющих одно значение: «я найду себе, где жить раньше, чем ты обустроишь эту квартиру». Но не тут-то было, — решил для себя я, снова поражаясь собственной логике. Зачем, чёрт возьми, зачем я поддаюсь всему этому цирку? Чем я тешу себя? На что вообще надеюсь?! Миллиард процентов, что мой рассудок мутится без сессий. Я становлюсь литым придурком с головой-гирей, заполненной тяжеловесными брусками мыслей.

Лили Дэрлисон — имя певучее в каждой своей букве — для чего ты появилась в моей жизни?..

Она так гармонично смотрится в моей комнате с обоями в цвет бургундского вина. Среди этой роскошной мебели: массивной кровати, компьютерного стола с встроенным книжным шкафом и огромным гардеробом, панорамным окном во всю стену, открывающим вид на усадьбу и мансарду. Лили долго оглядывала всё вокруг, пробегала кончиками пальцев по постели и поверхности стола. Подойдя к окну, она отодвинула полупрозрачную штору, окидывая взглядом участок, на котором вовсю бушевал май — это был далеко не Интернешенал-Фолс, это Сиэтл в один из лучших своих месяцев: цветущие кусты сирени, вишни, тюльпаны, пионы, эта свежая зелень, отполированная нашими садоводами под чутким контролем миссис Айрин Грей.