Занесенный клинок (ЛП) - Нейл Хлоя - Страница 19

Он указал в другой конец помещения, где Таня — стройная и утонченная, с темно-русыми волосами и голубыми глазами — сидела за столом с моим дедушкой. Он оживленно что-то рассказывал, пока она царапала что-то на маленьком клочке бумаги, улыбаясь, пока писала.

Он улыбнулся.

— Она заимствует рецепт мясного рулета твоей бабушки.

— Отличный выбор, — сказала я и кивнула. Моя бабушка была потрясающим поваром.

Он достал фляжку из кармана своего пиджака и предложил сделать глоток, когда Этан присоединился к нам.

— Могу я предложить тебе поздравительную выпивку, Котенок?

Улыбка Этана выглядела приятной, но за ней была сталь.

— Я бы попросил не называть мою жену «Котенком».

Габриэль ухмыльнулся.

— Я все гадал, когда же ты наконец это попросишь.

— Теперь ты знаешь.

— Ага.

— Выпивка, — попросила я и взяла фляжку из руки Гейба, подозрительно сделала глоток и была приятно удивлена. Это был виски, или так я подумала. Темный и дубовый, но все же мягкий, как мед, и с той же цитрусовой сладостью.

Я передала фляжку Этану. Он приподнял брови, но сделал глоток, и удивление появилось также и на его лице.

— Что ж, — произнес он и глотнул еще. — Это как… пить солнце.

Гейб забрал фляжку и закрыл ее.

— Это кое-что, над чем мы работаем. — Его улыбка получилась хитрой. — Мы довольны первыми результатами.

Этан сунул руки в карманы.

— Ты ищешь инвесторов?

Эта хитрая улыбка превратилась в абсолютно волчью.

— Оборотни в партнерах с вампирами? Это опасная игра.

— Слишком опасная для Апекса Северо-Американской Центральной Стаи?

— Ты разве не говорил, что мы семья? — поддразнила я.

При слове «семья» на его лице появилась тень, а страх в его глазах охладил мою кровь. Мне не нравилось видеть такие эмоции у Габриэля Киина, который был необычайно бесстрашен.

— В чем дело? — спросил Этан.

Габриэль покачал головой.

— Это ваша свадьба. — Он открыл фляжку, которую еще не убрал, и сделал глоток, после чего спрятал ее.

— Это наша жизнь, — ответил Этан. — И наш город. Если ты что-то знаешь…

Габриэль напророчил, что у нас с Этаном будет ребенок — первый среди вампиров. В прошлом беременели три вампирши, но ни одна не выносила до положенного срока.

В нашем потенциальном чуде была одна оговорочка: Нам придется пройти какое-то неопределенное испытание, прежде чем это случится, и даже прошлогодняя драма не выполнила эту ужасную квоту.

Габриэль повернулся и посмотрел на меня, казалось, что он практически смотрит сквозь меня своим этим оборотневским приемчиком.

— Ты должна сыграть в свою собственную игру. — Он посмотрел на Этана. — Вы оба.

— В смысле? — спросил Этан, в его голос закралась нить беспокойства.

— В смысле… — Он замолчал, казалось, подыскивая слова. — В воздухе что-то есть. Что-то, что мне не нравится. Что-то тревожное.

Холод стал сильнее, вызывая мурашки на моих руках, когда я подумала о своем разговоре с Мэллори…

— Что именно это такое? — спросил Этан.

Габриэль только покачал головой.

— В том-то и проблема. Я не знаю.

— Это общая тревога? — тихо спросила я. — Чувство беспокойства?

Он выглядел удивленным, а затем стал подозрительным.

— Мэллори сказала то же самое, — объяснила я. — Что она ощущает страх и не знает почему. Не смогла определить причину этого. Катчер ничего не чувствует, а она не хотела говорить тебе, потому что боялась, что просто стала параноиком.

Габриэль покачал головой.

— Мне это не нравится.

— Почему, как ты думаешь, это происходит?

— Не знаю, — ответил он и посмотрел на нас. — Вы знаете, что пророчества — штука не точная. Я получаю ощущения, образы, но не знаю деталей.

— Но? — произнесла я.

— Но такое чувство, что мир меняется. А вместе с ним и будущее. Ваше будущее. — Он поглядел вниз на мой живот. — Его или ее будущее.

Я не воспринимала гипотезу о ребенке как само собой разумеющееся и не собиралась. Я знала, что будущее изменчиво. Но это не ослабило страх, который вцепился в меня, и это заставляло меня чувствовать себя так, словно я противоестественно защищаю того, кто еще даже не существует.

Этан сделал шаг ближе, как бы окружая меня сферой своей защиты.

— Ты уже говорил, что нам придется пройти испытание.

— И оно у вас будет. — Гейб снова поднял свой взгляд, и из-за сочувствия в его глазах я чуть не расплакалась. — Но этого может быть недостаточно.

— В смысле? — спросила я, но слова прозвучали глухо, издалека. Как будто я на самом деле не участвовала в разговоре, но слышала его. Пытаясь прочувствовать его.

— Значит, нет никакой гарантии, — произнес Этан.

Габриэль провел рукой по волосам, его опечаленность была очевидна.

— Мне жаль. Я не собирался говорить об этом здесь. Сейчас не время и не место.

— Если существует опасность, то сейчас именно то время и то место.

Габриэль хмыкнул, признавая защитную реакцию Этана.

— Что нам делать? — спросила я.

— Не жить в страхе, — ответил Габриэль. — Просто жить. Держаться ближе к своим людям; быть начеку. Это все, что мы можем сделать.

В нескольких метрах от нас Таня обернулась и подозвала Габриэля. Его внимание переключилось, сосредоточилось на его жене, как у мужчины, слишком привыкшего к возможным опасности и потере.

Он поцеловал меня в лоб.

— Будь осторожна, Котенок, — сказал он, а затем направился к своей жене.

Мы с Этаном мгновение стояли молча.

— Я сказал ему не называть тебя Котенком, — пробормотал он, вероятно, лишь для того, чтобы заставить меня улыбнуться. И это сработало.

— Да, но мы не всегда получаем то, что хотим.

Слова вылетели прежде, чем я подумала, и я потянулась, сжав руку Этана и готовясь к неопределенности.

— Я не хочу, чтобы он оказался прав. Я не хочу, чтобы была права Мэллори. Я хочу, чтобы мир вращался так же, как и на протяжении последних месяцев, когда моим самым трудным решением было выбрать платье подружки невесты для Шарлотты.

— И, пожалуй, разборка с призраком.

— И призрак, — произнесла я с кивком, когда наша дружелюбная соседка-некромантка, Аннабель, закружилась на танцполе со своим мужем, выглядя лучезарно в характерном для нее бледно-розовом цвете.

Этан обнял меня за талию и прижался губами к моему виску.

— Мы принимаем каждую ночь такой, какая она есть, как и раньше. Это все, что мы можем сделать, и лучшее, что мы можем сделать.

Я кивнула и позволила себе на минутку опереться на него, быть спокойной рядом с ним, по крайней мере, пока не заурчал мой живот.

— Давай возьмем что-нибудь перекусить.

Тут я возражать не стала.

***

К тому времени, как подошли ранние часы нового дня, как и предсказывала Мэллори, мое лицо болело от улыбок, я избавилась от туфель, а завитки вылезли из прически, над которой так тщательно трудилась Линдси.

Сверхъестественные, привыкшие к позднему времени, все еще танцевали под исполнение группы, которая играла на протяжении многих часов. Несколько крепких людей танцевали, а остальные, зевая, сидели за столами с мешками под глазами, ожидая возможности уйти.

— Дамы и господа! — произнесла Линдси со сцены, держа микрофон в руке. Толпа стихла. — Мы подошли к окончанию нашего вечера — буквально, потому что через несколько часов взойдет солнце, а нам еще нужно доставить Этана и Мерит в их особый номер для новобрачных.

Толпа загудела.

— Но прежде, чем мы уйдем, пришло время для одной последней традиции. Мерит, присоединяйся ко мне на сцене, настало время бросать букет!

«Удачи, Страж».

Я оглянулась на Этана, который подмигнул. Это были последние минуты нашей свадьбы, и, следовательно, последние минуты перед началом нашей брачной ночи. Неопределенное будущее или нет, в его глазах безошибочно читалось желание.

Я вышла на сцену и взяла букет, который мне протянула Линдси. И слава Богу, потому что я потеряла его след несколько часов назад.