Повелитель тлена (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 19

Узнав об особенностях семейной жизни высших, а также о том, что некоторые из них, не желая довольствоваться жизнью втроём, заводят себе целые гаремы, я поклялась, что сделаю всё возможное, дабы не оказаться в таком дурдоме.

Вот почему мадам Луари не испытывает недостатка в клиентах. Всегда найдётся кто-то, кому нужна красивая наложница и неиссякаемый источник подпитки, а также инкубатор для разведения младенцев.

По окончании обучения, превратив иномирянок в леди, вложив в девичьи головы всё, о чём должна знать дорогостоящая одалиска, бизнесменша отправляла их в столицу или любой другой крупный город империи. Где на светских раутах представляла высшим и заключала сделки, другими словами, девушек продавала.

Точно не скажу, почём шёл «товар». Но судя по тому, что мадам Луари буквально купалась в золоте, ну прямо как дядюшка Скрудж из любимого мной мультфильма, и что у неё на руках не хватало пальцев для своих многочисленных побрякушек, могу предположить, её заведение по штамповке наложниц весьма процветало.

За время своего обучения я узнала много чего интересного. И не только о высших.

Например, Землю здесь называют Зеркальным миром. Или, когда хотят подчеркнуть своё к ней пренебрежение, — миром Неправильным. Неправильной она является потому, что земляне ещё на заре своей цивилизации отказались от магии.

То есть, исходя из логики высших, Эльмандин вполне себе правильный.

Ну да…

Самое удивительное, расставляя ловушки — уж не знаю, что те из себя представляют, — трапперы способны выкрасть человека из любого уголка Земли и… из любой эпохи. Для магов не существует ни пространственных, ни временных границ.

Предпочтительным для грабителей является XIX век. Юным созданиям из него проще прижиться в Эльмандине, так как тот как раз пребывает в своём собственном «Викторианском периоде», со всеми отсюда вытекающими: выдающиеся научные открытия здесь мирно соседствуют с магией.

Многим аристократам по душе этакие тургеневские барышни, тихие и забитые, которые не будут задавать лишних вопросов и создавать лишних хлопот. Правда, находятся и такие, что предпочитают особ из современного мира: более раскрепощённых, более независимых. Этим магам нравится укрощать строптивых.

Тоже мне развлечение…

Ещё одно существенное различие между Эльмандином и Землёй заключается в том, что Зеркальный мир можно покинуть, а вот вернуться назад — никогда. Чёртова волшебная клетка услужливо распахнётся перед иномирянином, но стоит в неё попасть, как она захлопнется навсегда.

Увы, с мечтой вернуться домой пришлось распрощаться сразу же. Но это не значило, что я сдалась и смиренно жду своей очереди «на заклание». Я не переставала верить, что даже в этом мире сумею отыскать уголок, где буду свободна и счастлива. Точно не в Верилии, которая кишмя кишит проклятыми. Так я про себя назвала высших, наделённых губительной силой их тёмной троицы.

К сожалению, в других королевствах таких магов тоже немало. Зато в Меолии — небольшом северном государстве, где девять месяцев в году стоят лютые морозы, а солнце показывается из-за горизонта лишь по великим праздникам, Триаду тьмы не жалуют. Так же, как и поклоняющихся ей высших.

Дело оставалось за малым — туда попасть. Уж лучше я стану эскимоской и буду тосковать по солнцу, чем какой-нибудь урод сделает меня своей рабыней.

Меолия стала нашей с Сарой голубой мечтой, идеей фикс, о которой мы не переставали думать и говорить. Долго разрабатывали план побега, отметая всё новые и новые варианты, пока наконец не придумали, как можно улизнуть от всевидящего ока мадам Луари. Было решено сбежать сразу же после приёма. Главное, успеть удрать до того, как будет подписан контракт и на теле проявится роковая метка.

Покинуть стены пансиона не представлялось возможным. Наученные горьким опытом своих предшественниц, мы даже и не пытались.

С Сарой я подружилась не сразу. Хоть она и была единственной моей современницей, поначалу старалась держаться от рыжеволосой ирландки подальше. Меня пугал её крутой нрав. А с остальными девушками — кисейными барышнями, покорно принявшими уготованную им судьбу, дружеские отношения так и не сложились.

Из-за своенравной ирландки, никак не желавшей смириться со своей участью, мадам Луари первые недели регулярно страдала приступами мигрени. Сара наотрез отказывалась становиться прилежной ученицей и обучаться, на радость директрисе, премудростям любви и прочей, как она это называла, ереси. И не переставала демонстрировать свою радикальную позицию.

За что не раз наказывалась розгой или многодневным постом. В воспитательных целях мадам Луари любила приводить непокорную пансионерку в столовую и заставляла её наблюдать за приёмом пищи. В такие моменты мне кусок в горло не лез, но приходилось запихивать в себя всё до последней крошки, иначе высшая могла психануть и отправить в подвал вместе с Сарой. Или прописать ту же, что и ей, диету.

Отчаявшись вырваться на свободу, ирландка решилась на отчаянный шаг: пыталась вскрыть себе вены. После чего месяц куковала всё в том же сыром подвале, который мадам Луари определила под карцер.

Тогда-то директриса и обратилась ко мне за помощью. Посчитала, что я единственная смогу найти подход к девятнадцатилетней бунтарке и повлияю на неё в лучшую сторону.

Незаметно мы с Сарой сдружились, стали неразлучны. Решили держаться вместе и вместе искать способ вырваться на свободу.

И вот сегодня мы покидаем стены пансиона. Чтобы завтра вечером быть представленными всем этим эмоционально зависимым.

И как знать, возможно, изменчивая фортуна на этот раз окажется к нам благосклонна, и наша с Сарой мечта сбудется.

Иден брезгливо поморщился, толкая рукой, затянутой в дорогую замшевую перчатку, дверь в заведение с довольно сомнительной репутацией. Его б воля, он бы и на пушечный выстрел не приблизился к этой забегаловке. Виконт де Клер ненавидел бывать в восточной части города, сплошь населённой беднотой. Мрачные трущобы Морияра всегда наводили на него тоску. А мерзкий притон, в который его милость в последнее время наведывался чаще, чем в свой любимый ресторан на Овейм-стрит, так и вовсе вызывал приступы тошноты.

Но если не он, то кто же побеспокоится об олухе Маре?!

На ужин с другом его сиятельство не пришёл, дома Бастиана тоже не оказалось, а полицейское управление он покинул ещё днём и больше туда сегодня не возвращался. Это могло означать только одно — высший обвёл душное, пропитанное запахами пота, крови и перегара помещение мрачным взглядом — Мар опять взялся за старое.

А ведь не прошло и недели, как оклемался.

Миновав стойку, с которой дородная дама не самой опрятной наружности торговала дешёвым пойлом, виконт стал протискиваться сквозь плотное кольцо любителей бокса. Иден напрягал зрение, стараясь в скупом освещении отыскать своего горе-приятеля. То и дело морщился, ощущая со всех сторон грубые тычки и раздражённые реплики, посылаемые в его адрес. Таким образом почтенная публика выражала своё недовольство наглостью высшего. Но дальше невнятного бормотания дело не шло: кому охота связываться с магом?

— Господин желает сделать ставку? — сальные пальцы вцепились в рукав новенького пиджака виконта, что буквально сегодня утром доставили от портного. Свободного кроя, насыщенного табачного цвета — всё, как любил де Клер.

Высший обернулся. Встретившись с его взглядом — ледяным, колючим — мальчишка, принимавший ставки, неловко извинился и поспешил затеряться в толпе.

— Идиот Мар! — в сердцах высказался Иден, наконец обнаружив мага.

Ему, виконту де Клеру, и в голову бы не пришло принимать участие в кулачных боях и становиться для какого-нибудь потного, вонючего детины боксёрским мешком.

Какой в этом смысл?

Ладно, местная босота. Те участвовали в драках, чтобы подзаработать: в случае победы боксёр получал процент от ставок.

Правда, в случае поражения мог распрощаться с жизнью. Или навсегда остаться калекой.