Удар током (СИ) - Яловецкий Вадим Викторович - Страница 10

Звонок раздался в 22 апреля, аккурат в день рождения Ленина, когда вся страна вспоминала основателя социалистического государства. Я писал курсовую по сопромату, когда бабушка взволнованно позвала к телефону: ” тебя там какой-то иностранец спрашивает”.

- Алло, слушаю вас.

В трубка заговорила на на английском:

- Дэймон, это Матти, мы с вам встречались, помните?

- Конечно, здравствуйте Матти. Хотите увидеться?

- Да, я остановился в отеле “Выборгская”, буду в вашем городе два дня. Дэймон, вам сегодня удобно в три часа в ресторане гостиницы?

- Конечно, я подъеду, до встречи.

Я старался говорить тихо, но поймал настороженный взгляд старого и закалённого борца с империализмом.

- Бабуля, это из Таллина, мой знакомый.

- То-то я слышу говорит с акцентом и передразнила: ” Дмитрий, пожалюйста”.

В ресторане обедали туристические группы, было многолюдно и шумно. Сперва я увидел пытливые глаза пары людей в штатском, а как же без них, затем узнал Матти, потягивающего минералку и зыркающего по сторонам. Взгляды встретились, я кивнул на выход. За стоянкой автобусов, монументально дыбились чугунные скамейки с перекладинами из крашенного дерева. Я плюхнулся на одну и стал рассматривать редкие трамваи, с грохотом “скользящие” по Торжковской улице. Матти, присел рядышком, достал пачку “Мальборо” предложил мне. Закурили.

- Простите, мне удобно называть вас Дэймоном?

- Пожалуйста, Матти, - и по русски добавил, - хоть горшком, только в печь не ставь.

- Простите?!

- Не обращайте внимания, это русский фольклор. Увидел в ресторане агентов КГБ и поспешил на природу, страховка, но думаю мы сотрудников спецслужб не интересуем. Вы ведь не шпион?

Матти оценил юмор, рассмеялся, дальше разговор потёк в деловом ключе и мы заключили устную сделку, которую предстояло осуществить сегодня вечером. Я мысленно прикидывал, хватит ли мне денег, чтобы выкупить пять пар джинсов, три рубашки, блок сигарет и две упаковки “Wrigley’s Juicy Fruit”. Матти оказался деловым и хватким, видимо разглядев в юном фарцовщике надёжного партнёра легко собрался на новую сделку. Вечером в карман финского предпринимателя перекочевали четыреста сорок полновесных советских рублей, а в мою спортивную сумку, освобождённую от уже ненужной боксёрской экипировки, фирменные шмотки, курево и жвачка. Уже через несколько дней я освободился от груза компромата: однокашники жевали ароматную резинку и дымили на переменках фирмой, кто-то пришёл в новеньких “Ливай Страусс”, кто-то в импортной рубашке, остальное я сбагрил знакомым вне стен родного ПТУ. Встал вопрос с посредниках, не гоже мне светится на каждом шагу в роли продавца. Тут на первый план выходили перекупщики с “Галёры”. Комиссионные магазины остаются под вопросом. Оформлять нельзя, сведения из паспорта после оформления, могут попасть в поле зрения ОБХСС, а значит нужен только теневик, осознающий степень риска спекулятивных махинаций и ответственности перед дурацкой 154-й статьёй.

10. Сложный сезон

Итак, этим летом мне требовалось навести мосты в военкомате и завязать знакомство с ответственным офицером, оформиться на водительские курсы, а главное - остаться служить в области. Тут и мудрить не пришлось: по весне получил повестку. Путь не длинный, военкомат на проспекте Карла Маркса, езды на трамвае десять минут. Прикупил бутылочку пятизвёздочного “Арарата”. Умилила надпись “цена со стоимостью посуды: II пояс - 10 руб. 52 коп., III - 10. 92 коп.” - ну не чудо, советский “Самтрест”! Очередь из призывников небольшая и вот я в кабинете. Военком пожилой подполковник с колодкой наград, в мятом кителе, плохо выбритым одутловатым лицом и профессиональной усталостью, которая, на мой взгляд, лечится мздой сообразной должности. Я протянул повестку, внимательно наблюдая за реакцией: тот мазнул взглядом текст, полез в какие-то бумаги.

- Здравия желаю, товарищ подполковник! Призывник Петрушевский прибыл на призывной пункт для регистрации.

- Парень, ты ещё армии не нюхал, а уже тянешься. Учишься? Давай справку. Так, пока отсрочка на полгода, а там посмотрим на призывной комиссии.

Он сделал у себя пометку в журнале и вопросительно посмотрел:

- Что сидишь, послезавтра на призывную к врачам и за решением. Зови следующего.

- Я, товарищ, подполковник, от армии не собираюсь отлынивать и служить очень хочу. Вы бы подсказали, как через военкомат попасть на курсы водителей. Хочу призваться специалистом в автороту или любое подразделение, где потребуются навыки вождения военной техники. У меня дед три войны прошёл, дядя стал инвалидом на последней. Просто стыдно и не к лицу молодому здоровому парню не исполнить свой долг по Конституции и гражданской совести.

Подполковник уставился на меня, словно на пропагандиста из политотдела армии. В глазах появился интерес: что за фрукт такой? Я прибавил обороты:

- Согласитесь со мной, товарищ подполковник, служба - почётная обязанность гражданина СССР, но быть готовым защищать Родину мало, нужна подготовка и навыки. Вы меня простите, от всей души и вот, - я достал бутылку “Арарата” и чуть ли не выкатил на стол военкому.

Тот поднял брови и вновь уставился на это чудо в перьях: и слова правильные и коньяком испытывает. Но взгляд тут же потух, я понял: переборщил. А я сдаваться не спешил.

- Это не взятка, а уважение к армии и её традициям, вы представитель вооружённых сил и я своё уважение проявляю. Вы мне в отцы годитесь, мой же родитель не успел меня воспитать, зато славные ветераны, в смысле родственники, помогли, надеюсь и вы поддержите.

Замолчал, видя как подполковник вновь оттаивает и напряжённо пялюсь военкому в глаза, но не подобострастно, а уважительно, как старшему товарищу.

- Вот что, парень. Забирай свой алкоголь и подтягивайся к концу рабочего дня. Там и поговорим. Меня зовут Евгений Матвеевич. Иди.

Я вскочил, по военному развернулся через левое плечо и гаркнул: “Есть!”. За дверью бросил взгляд на табличку перед кабинетом военкома: “Начальник призывной комиссии под-к Семаков Е. М. Часы приёма с 9 до 17, перерыв на обед с 13 до14. Выходной: суббота, воскресение”. На улице дохнуло незабываемым ароматом с кондитерской фабрики имени Микояна. Это ещё одно воспоминание из прошлого: в третьем или четвёртом классе нас водили на экскурсию по цехам. Добрые тётеньки в белых халатах и косынках щедро угощали детишек конфетами. А что ещё надо школьникам, вкус этих сладостей из памяти не выветрился.

Значит, сегодня тесное общение с главным военным пенсионером, ответственным за судьбу новобранцев. А ведь у него хлебная “должность”. В будущем, когда дедовщина краёв не знала, военком стал бы миллионером, да вряд ли дожил. Подполковник не показался мне железобетонным истуканом, этакой краснозвёздной бюрократической крепостью, где главный закон: как скажу, так и будет! Наоборот, за суровой маской военного комиссара, проглядывал уставший, но не потерявший чести, исполнительный, незлобный и вполне адекватный советский офицер. Тут придётся поработать, да аккуратно решить свои проблемы. В автошколу при ДОСААФ поступить особого ума не надо, медкомиссия - не вопрос, а вот служить в городе или поблизости, задача потрудней, не один я такой умный.

Вечером дождался, когда военком вышел из кабинета, закрыл дверь на ключ и проставил металлической печаткой оттиск на пластилиновый вкладыш из под которого, торчали усики шпагата. Евгений Матвеевич переоделся в кабинете и теперь ничем не напоминал ветерана, прошедшего войну. Мы тормознулись в кафешке, где заказали компот, да несколько пирожков с яблоками. О военном прошлом узнал, когда от бутылки коньяка осталось на донышке и у Семакова развязался язык, а ведь мог бы догадаться по орденским колодкам на кителе. Чем-то я пришёлся ему по душе. Видно требовалось высказаться бездетному вдовцу. Я усердно исполнял роль внимательного слушателя, но по ходу пьяного монолога, успел ещё раз довести до военкома свои планы, мотивируя желание служить поближе, плохим здоровьем моих ветеранов, особенно деда, чтобы в случае чего поддержать близких.