Удар током (СИ) - Яловецкий Вадим Викторович - Страница 19

- Витя, не крути головой, шею сломаешь. Твоя машина времени уже давно прописалась в наших буднях, точнее результаты её деятельности. Здесь придерживаются этой версии, а чтобы подтвердить или опровергнуть подобные бредни, с точки зрения непосвящённого обывателя, наше ведомство задействовало питерский филиал. Работы невпроворот.

Они шли по коридору, изредка поскрипывали паркетные половицы, крытые под длиннющим ковром и негромко обсуждали вопросы будущих исследований. Полковник, бывавший тут много раз уверенно вёл своего подчинённого к помещению архива. Тут их догнал помощник генерала:

- Товарищи офицеры, Иван Иванович просит вас ненадолго вернуться.

В кабинете, генерал, который по мнению Соболева такой же “Иван Иванович”, как он “Сидор Сидорович”, протянул Серебрякову свежую распечатку с факса. Полковник ознакомился и передал документ подчинённому. Донесение пришло с Вологодской области из местного УВД. В дежурную часть Вологодского линейного отдела МВД СССР на транспорте, доставлен гражданин Панкратов Вадим Викторович, 1950 года рождения. С его слов он очнулся в зале ожидания вокзала из будущего, а именно, 2018 года. Как это произошло он вспомнить затрудняется. Гражданин написал объяснение. Временно помещён в стационар местной психо-неврологической больницы. Начальник отдела, в рамках закрытой должностной инструкции, запрашивает свои дальнейшие действия.

Офицеры переглянулись. Серебряков вернул документ и вопросительно посмотрел на генерала.

- Ну вот, товарищи, новый сигнал. Скучать не приходится - ещё один попаданец, турист или возвращенец? Как иллюстрация для вас, особенно для нашего нового специалиста, - он повернулся к Соболеву, - гражданина допросит сотрудник местного подразделения КГБ, затем этого Панкратова командируют к нам. Когда будет готово досье, вас ознакомим. Вопросы? Больше не задерживаю.

3. Перечень мероприятий

Серебряков и Соболев до возвращения в Ленинград, какое-то время работали с документами московских смежников. Материал словно из фантастического романа о будущем страны, что ни страница, то сенсация. Война в Афганистане, перестройка, объединение Германии, реформатор и могильщик Советского Союза Горбачёв, расслоение общества, ГКЧП, нищета большой части населения и правовой беспредел девяностых. Информация обжигала и пугала Соболева, слава богу, глобальной войны не предвидится, но гонка вооружений похоронила страну, вот что главное! Серебряков сказал, что на основании этих подробных данных, изложенных “туристами”, составляются аналитические и исторические справки, которые отправляются на самый верх в Политбюро. Всё смешалось в кучу: развитой социализм, который так “развился”, что изжил себя, рыночная экономика, бандитские войны, вседозволенность, открытые границы, новые технологии, новое искусство, новое мировосприятие.

Уже перед отъездом, возвращая документы сотруднику архива особого отдела, Соболев начал осознавать, что стоит на пороге исторических событий, о которых знают несколько десятков человек в мире, но одновременной стал носителем информации, за которую правозащитников или прозорливых граждан, просто уничтожат в психушке или сгноят на зоне. Будущее само ворвалось в размеренную жизнь совка в образе нескольких попаданцев, которые не могли объяснить причин, но охотно делились своими знаниями. И получается, что Соболев стал на одну доску с всезнайками из будущего. Мурашки по телу, но разве ему, учёному не интересно это направление в работе выхолощенное от политики и направленное на претворение в жизнь мечты человечества: заглянуть в будущее и скорректировать свои дела нынешние? Как это поможет в разработке рабочей модели, он пока не знал, но теперь твёрдо уверен, что в этой отрасли науки, где вопросов больше чем ответов, всё взаимосвязано.

В Ленинград возвращались поездом. В вагоне-ресторане, за плотным обедом под выпивку, Серебряков признался, что в командировки старается ездить по железной дороге, а полёты стал избегать после истории с лайнером ТУ-124. Под рюмку водки, Николай Трофимович поведал, как летел в августе шестьдесят третьего из Таллина в Москву для доклада. Над Ленинградом сначала заклинило переднюю стойку, а затем фатальная неисправность: заглох один из двух двигателей, чуть позже остановился и второй. Экипаж принял решение сажать сорокатонный самолёт на Неву, что само по себе неслыханная смелость и риск. Приводнение прошло благополучно, жертв избежали благодаря мастерству пилотов. Шок, испытанный пассажирами и свои впечатления в салоне самолёта, полковник оставил за кадром. История не получила широкой огласки по решению властей и о ней постарались забыть.

- А что же с лётчиками? Это же выдающийся поступок, пример мужества и тянет на звезду героя. - спросил потрясённый Соболев.

- Знаю лишь, что двоим подарили двухкомнатные квартиры. Про награды не слышал. В каждой избушке свои погремушки. У нас свои секреты, у них свои. Там на верху, происшествие не афишировали, тему засекретили, так что сам понимаешь…

- Но как такое утаишь. Уверен, что весь город знал.

- А ты, Виктор, знал? Вот видишь, так и остальные: кто-то постарался забыть, у кого-то изъяли фотоматериалы и приказали держать рот на замке, публикаций практически не было, страна когда-нибудь узнает, но пока время не пришло.

Серебряков вздохнул и разлил водку. Колёсные пары стучали на стыках рельсов, унося сотрудников в родной Ленинград. Оба размышляли об одном: учёный думал о сенсационных новостях из досье попаданцев, а Серебряков взвешивал, целесообразность посвящения молодого сотрудника в шокирующие подробности будущего. То была воля генерала, аргументировавшего столь смелый шаг, подготовкой новых кадров. На вокзале, протиснулись сквозь сутолоку приезжих к служебной машине. Пока ехали на Литейный, Соболев смотрел на город и будничную суету. Здесь, на площади, через шестнадцать лет будет установлен обелиск “Городу-Герою Ленинграду”, преображённый Невский в будущем украсится отреставрированными домами и уродливыми новоделами, что-то поменяется на Литейном и только Большой дом, неизменной серой громадой, будет напоминать горожанам о годах репрессий и незаметной работе КГБ, а в будущем ФСБ.

Работа над перечнем мероприятий продвигалась с определёнными трудностями. У лаборатории имелся свой план исследований в области пространства-времени. Соболев, ещё до повышения квалификации, представил свою математическую модель, где пространство может быть достаточно скручено для создания локального гравитационного поля. Подобная субстанция напоминает геометрический тор определённых размеров. Гравитационное поле образует круги вокруг этого “пончика”, поэтому пространство и время крепко закручены. Смысл теории Соболева сводился к тому, что биологический объект никуда не исчезает, не проваливается, а просто вокруг него изменяется время, являющееся ничем иным, как четвёртым измерением. Именно такие условия должны создать в недалёком будущем сотрудники во главе с руководителем лаборатории Генрихом Ивановичем Доосом.

С этого и начался разговор в кабинете полковника на четвёртом этаже. Соболев объяснял куратору ОЛИБ, что научная работа не очень вяжется с заданием руководства “совмещать навыки передового учёного и опытного оперативника для работы “на земле”.

- Николай Трофимович, на двух стульях не усидишь. Ничего не надо объединять, а разбить ОЛИБ на две ветки: чисто научную, по уже утверждённому плану со своими выделенными средствами и оперативно-розыскную, с медперсоналом для обследования “пациентов” и аналитиками, как в московском филиале. Информация от “туристов”, может пригодиться при создании будущего опытного образца. Добавлю, что наших возможностей явно маловато, для таких объёмных задач и потребуется помощь научно-исследовательских центров. Вы знаете, что отдельные задания Доос передаёт в конструкторские бюро НИФИ и учёным из Объединённого института ядерных исследований. Где-то так, если вкратце.

- Ну, и что смущает, Виктор? Работы прибавится, позже привлечём новые кадры, медицину обязательно включим, упор на врачей общей практики со специализацией психологов. Тебя я шибко беспокоить не стану, если только по особым случаям, возможно сам изъявишь желание пообщаться с фигурантами. Помнишь генерал говорил про физика. Он живёт под контролем и по своему жизненному сценарию, если можно так выразиться. Тут столько нюансов и заковык. Это нам думать и думать. Да, и обязательно проработать типовые вопросы по профилю для попаданцев, как приедет в Питер, я тебя подключу по научной составляющей. Я, знаешь ли, тоже с трудом привыкаю к особенностями общения с документами и носителями “правды будущего”.