Удар током (СИ) - Яловецкий Вадим Викторович - Страница 20

Серебряков достал из стола пачку бумаги. Через два часа черновик плана, перечень мероприятий и вопросы были готовы. Полковник положил несколько исписанных листков в папку и убрал в сейф. Договорились продолжить работу завтра, а в конце недели начальник отправит готовый план в Москву на утверждение. Хозяин кабинета остался разбираться с текучкой, а Соболев засобирался в лабораторию. В раздумьях, он спустился по лестнице, предъявил дежурному удостоверение и вышел на Литейный проспект. С Невы дул холодный терпкий ветерок, однако осень. Учёный повернул налево и двинулся к трамвайной остановке.

Пока тащился в переполненном вагоне до Тихорецкого проспекта, возвращался к сегодняшнему разбору и в который раз прикидывал различные концепции создания машины времени. А не повлечёт ли испытание прототипа парадоксы, на первый взгляд неразрешимые? Но в противоречие здравой логике, ставил свои расчёты, а главное - существование путешественников во времени в реалиях 1968 года. Соболев выписывал все научно-технические журналы по данной тематике. Любые доклады или монографии о гипотезах связанных с перемещениями во времени, не проходили мимо его внимания. На данный момент Соболев выделил шесть теорий, которые могли бы сработать:

1.Червоточины - проход сквозь ткань пространства-времени, предсказанный в рамках теории относительности.

2.Цилиндр Типлера - гипотетический вращающийся объект в космосе.

3.Пончиковый вакуум - собственно теория, которую сам рассматривал, как перспективную и которую кратко пытался довести сегодня до начальника.

4.Экзотическая материя - так называемые тахионы, гипотетические частицы, для которых скорость света - это состояние покоя.

5.Космические струны - одномерные топологические дефекты в ткани пространства-времени.

6.Чёрные дыры - особая материя, оказывающая невероятное влияние на время и замедляющая его.

В лаборатории, взволнованный Доос, потащил его в бронированную закрытую комнату с выделенным энергопитанием, где сотрудники смонтировали и испытывали мини-установку для создания “временного” поля.

- Виктор Сергеевич, техник, шутки ради, поместил таракана на стартовую подложку и запустил стенд. Насекомое исчезло! Слава богу, Николай успел зафиксировать параметры, разбираемся и не можем ничего понять.

4. Куда исчез таракан?

- И как такое могло произойти? Ни чего себе шутки ради! - расстроенный Соболев выпрашивал у Дооса подробности. Ну как же так, Генрих Иванович, планы расписаны, а тут такая вольность: то ли увольнять сотрудника с волчьим билетом, то ли на Нобелевскую премию представлять?

- Факт остаётся фактом, насекомое исчезло с подложки через двадцать секунд после запуска установки. Контейнер оказался пуст!

Вызвали потерянного и встревоженного сотрудника. Николай Чистяков хоть и числился лаборантом, но в этом году закончил физический факультет Универа с красным дипломом, просто в штатном расписании не было лишней должности младшего научного сотрудника. Очень толковый и перспективный работник, Коля любил пошутить к месту и не очень. Весёлого и отзывчивого парня любили все, склонность к проделкам, во вред не шла, но тут особый случай. Если допустить, что объект под воздействием особого поля перешёл в четвёртое измерение и там продолжил существовать вне нынешней реальности, то стоит ли докладывать начальству и праздновать победу? Ведь требуется многократно подтвердить опыт, зафиксировать и описать эксперимент.

- Повторяли несколько раз, задавали одни и те же параметры, насекомые дохли, но не исчезали. Нащупать нюанс пока не можем. Материя зыбкая, не изученная…

Соболев читал журнал. Записи, случившийся феномен, ни как не объясняли. Весь день сотрудники, уже в присутствии Соболева испытывали установку в разных режимах - ничего!

- Можно допустить, что органика проглоченная насекомым особая? Или хитиновая оболочка иная. Может другие особенности, не моя епархия. Лида сегодня в отгуле, выйдет только послезавтра. И тогда будем думать.

Лида - биолог, заведовавшая всей подопытной живностью. Доос покосился на Соболева. Он знал, что Виктор после учёбы является штатным сотрудником КГБ, что помимо основной работы в ОЛИБ, частенько задерживается в Большом доме по чекистским делам завязанным на отслеживании “миграций” попаданцев. Доос целиком отдавался науке и знал о “туристах” очень поверхностно; своих секретов хватало, другая информация его интересовала мало. С некоторых пор Доос относился к коллеге несколько подобострастно, поскольку будучи человеком штатским воспринимал людей в погонах с опаской, выработанной на генном уровне после сталинских репрессий, а, главное, мог знать о связи с лаборанткой. Эту тайну сорокалетний Генрих Иванович и тридцатилетняя кандидат биологических наук Лидия Сергеевна Колыванова тщательно скрывали от коллектива - у обоих семьи. Наука наукой, а личная жизнь занимает не последнее место.

- Хорошо, Генрих Иванович, и всё же сегодня доложу шефу. Как бы там не было, но это прорыв. Дело за малым: подтвердить и двигаться дальше.

Но Серебряков позвонил сам:

- Привет, Виктор Сергеевич, давно не виделись! Сегодня уж ладно, я тебе утром надоел, а завтра к десяти у меня в кабинете, есть новости. У тебя как дела?

- У нас тоже новости, доложу при встрече.

На следующий день Серебряков внимательно слушал доклад подчинённого, изредка задавая вопросы:

- Однако! Есть о чём сообщать в Москву. Извини, это никак не ошибка?

- Николай Трофимович, в нашем деле могут быть только чудеса. Стартовая подложка или попросту основание перед прибором накрывается пластиковым коробом или объект находится в прозрачном контейнере. Делается так, чтобы во время эксперимента, под воздействием гравитационного поля, биологический объект в случае взрыва не разлетелся по лаборатории. В данном случае Чистяков клянётся, что зафиксировал лишь небольшое свечение и прусак исчез.

- Прусак, в смысле?

- Это обычный рыжий таракан, в просторечии “прусак”, якобы усатые попали в Россию из Германии. Собственно и всё. Многократно повторяли опыт по тем же настройкам и ничего. Но теперь есть стимул: рано или поздно опыт получится снова, затем на крысах, а со временем подойдём к испытаниям на человеке. Готов сам испробовать.

- Не торопись, дойдёт до серьёзных испытаний найдём добровольца, а ты, Витя, здесь нужен. Теперь слушай, помнишь разговор о физике-ядерщике? Москва дала добро на поездку “туриста” к нам в Ленинград. Зовут попаданца Зуев Валерий Игнатьевич, сорок восемь лет, с его слов “прибыл” из 1998 года. Работал в НИИ ядерной физики имени Скобельцына, при МГУ. Знаешь такой?

- Конечно знаю. Когда учился изучал монографию Скобельцына “Парадокс близнецов в теории относительности”. Он, кажется, был первым директором.

- Так вот, нам опять на вокзал, только на этот раз встречать гостя. Подробно побеседуем здесь, на месте. Если сочтёшь возможным привлечь к своей лаборатории, попробую договориться с Москвой. Мне интересна его история, ты задавай наводящие вопросы, а главное пробей по своему профилю, тут я ничего не смыслю. Узнай как наука продвинулась в нашем вопросе к тому времени. В Москве он проживает “заново” у родителей, учится на первом курсе МГУ. Подробности узнаем от него самого. Я читал его досье в Москве, с ним беседовали не раз, взяли подписку и приставили “опекунов”. Он подробно рассказал свою историю но услышать от первоисточника гораздо познавательней, согласен? Такие люди - уникальное достояние страны, их берегут как зеницу ока.

У Соболева перехватило дыхание, ещё бы: беседовать с человеком из будущего, да ещё по смежной профессии. Коллеги какое-то время обсуждали план беседы с попаданцем, затем собрались на Московский вокзал. Поезд прибывал в одиннадцать сорок с четвёртой платформы. Чекисты успели вовремя, состав как раз медленно втягивался в пространство между перронами. Из вагона чуть ли не первым выскочил мужчина крепкого телосложения и характерным изучающим взглядом. Выхватив из немногочисленной кучки встречающих Соболева и Серебрякова, мужчина решительно направился к ним и взволнованно обратился к полковнику: