Только МАТ или иномирянка со своим уставом (СИ) - "Мистеру Майарана" - Страница 33

Зажмурившись, как в детстве, перед тем как сделать пакость, точно зная, что мне сейчас перепадёт, я сделала шаг к проректору и крепко его обняла, уткнувшись носом в твердую мужскую грудь. Но вопреки моим ожиданиям, я услышала судорожный вздох и ощутила, как теплые ладони ложатся на мои плечи.

— Мату маи.

Как же хорошо … Пришейте меня так, пожалуйста.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем мы разорвали эти необъяснимые объятия но, когда это произошло, я поняла, что мне стало гораздо легче, словно, вся тоска, застилавшая мою душу толстым слоем пыли, куда-то испарилась. И не было уже этих навязчивых ощущений, которые спровоцировали ревность и странное чувство предательства. Пусть горит всё, синим пламенем. Да! Космическим синим пламенем. Василиса Дарганир готова рваться в бой с новой силой!

Всю последующую неделю, я только и делала, что билась головой об стену непонимания. Преподаватели, несмотря на разрешение проректора организовать спортивное мероприятие, на контакт шли неохотно и вообще плохо понимали, чего я от них хочу. Мне приходилось издеваться над собственным мозгом, чтобы придумать, как надавить на того или иного представителя местной власти.

Честно сказать, я вообще начала опускать руки, когда то и дело получала отказы. Выпросить в пользование заброшенную постройку за академией, вообще было делом не легким. Потому что я просто не знала, у кого нужно было её просить. Идти с этим вопросом к проректору? Ни в жизнь! После нашей последней встречи, он, словно с цепи сорвался. Каждого, кто обращался к нему с какой-либо просьбой, и это я не о местных студентах, выпроваживал из кабинета такими скандалами, что свидетели невольно ёжились и стремились ретироваться. На Евгешу (да-да, почему-то это имя я ему и присвоила) сильно взъелись, а мне не хотелось попасть под раздачу, однако пока никто меня не осадил, я пользовалась привилегиями.

На самом деле, я сделала уже довольно много. В ходе моей разведывательной деятельности, выяснилось, что таких взводов сформировано четыре штуки, и в каждом по пять триад. Но мой взвод, определённо, имеет преимущество, у нас все парни, да и обучение очень специфичное для этого мира. Осталось только проверить, насколько полезна эта особая программа. Собственно, дело-то за малым осталось, а именно: Решить вопрос с этой дурацкой постройкой и назначить дату, хотя с последней я уже тоже определилась.

Что касается отношений во взводе, … Всё выглядело не очень радужно. Я избегала встречаться взглядом с Тёмным по одной простой причине, мне было стыдно за своё поведение. А сам Тёмный, всегда посмеивался, стоило мне попасть в поле его зрения. Мой космос тоже не отставал от своего товарища и старался поймать мой взгляд, когда я обращала на него своё внимание. Всегда, ну просто всегда мне доставалась такая ехидная и понимающая улыбка, что хотелось вмазать придурку за непрямые намёки. Да ещё и голод этот дурацкий. С каждым днём присутствия рядом со своим космоглазым, сдерживать себя становилось всё труднее. Остальные же придерживались прежней линии поведения, игнорировали, когда не было необходимости меня слушать.

Общение мне было доступно только с двумя личностями в этой академии. Малиса и Ужас, и если мышь охотно со мной общался из-за нового режима питания, то Малиса старалась отстраниться. Настроение девушки вообще оставляло желать лучшего, и я уже начала не на шутку беспокоиться, но все мои попытки поговорить об этом сдохли в адских муках. Неужели в её триаде не всё так гладко? К слову, Эйш тоже не выглядит счастливым в последнее время, скорее угрюмым, хоть вижу я его редко из-за тех дел, которыми меня с головой накрыло, могу точно сказать, что у парня не всё гладко в жизни.

А, ещё невеста ЧП в последнее время всё чаще является на наши тренировки, что портит мне настроение и кровь. Виду я конечно не показываю, но сдаётся мне, что Лютый догадывается. Кстати, взгляды последнего, стали какими-то другими, более пристальными и тяжелыми что ли, не знаю, но и это меня немного раздражает.

Меня всё чаще стали посещать мысли о доме. До одури не хватало всех технических примочек вроде компа с доступом в глобальную сеть. Интересно, а гугл знает, где находится Этраполис? Впрочем, вряд ли его знания мне хоть как-то помогли бы в этом мире, но иногда так и хотелось зайти в википедию. А самое печальное в том, что я почти не скучала по маме. Это странно, согласитесь? Любые нормальные люди, в первую очередь думают о самых близких, а у меня даже сердце не ёкало при мысли, что я больше её не увижу. И дело вовсе не в отношениях, мама у меня самая хорошая и добрая, но, видимо, я настолько неблагодарная дочь. А о Жене я думала, и думала очень часто, когда мысли не были заняты синеглазым. Удивительным для меня стало то, что я подлавливала себя на плавном переходе от Жени к Евгеше. И чего вдруг?

Вот и сейчас, сижу за партой на занятии, вроде думала о том, сможет ли меня найти Женя, хоть когда-нибудь, а потом мыслями застряла в объятиях Евгеши. Странно. Почему-то сейчас для меня стало всё настолько запутанно и непонятно, что впору было волком выть, а помочь-то и не кому.

Сейчас я очень остро ощущала своё одиночество, потому-то некому было излить душу.

Опираясь локтем о парту и подперев лицо кулаком, я вглядывалась в схему, что препод рисовал на доске. Затылок мой остро ощущал взгляд Лютого, разум продолжал твердить, что оборачиваться не стоит, потому как, не хочется получать подзатыльник от всевидящего О’Шена, что стоял у двери, обводя нас зорким орлиным взглядом. Стиснув зубы, я продолжала изучать рисунок, не понимая его свойства. С виду эта схема напоминала тело человека, только вместо органов, внутри были какие-то закорючки. А ещё, витая в своих недалёких и очень приземлённых мыслях, я пропустила мимо сознания половину индивидуальной лекции, составленной нами с О’Шеном на пике формирования взвода. Пришлось совершать манёвр, который в наших учебных заведениях называется «подглядеть в тетрадь соседа».

Поскольку народу нас было всего четырнадцать человек … ванпайров, уселись мы на первых партах. Причём рядом со мной посадили Взрыва, который в моих глазах славился своей педантичностью, а это значило, что лекция у парня записана как надо, аккуратно и подробно. Скосила глаза в чужие записи, что не укрылось от хмурого взгляда моего соседа, и он сделал то, чего я точно от него не ожидала. Взрыв осторожно подвинул ко мне тетрадь, позволяя вникнуть в суть лекции.

От такой неприкрытой ничем помощи, у меня чуть глаза из орбит не выпали. А как же: «Чё пялишься, глупая курица?», которое я неоднократно слышала в свой адрес от этого типа? Или «Совсем охамела, дитя чужой эволюции?». Как-то подозрительно …

Не скрываясь, уставилась на Взрыва, в порыве разглядеть что-то ранее мною не замеченное. Нет, я знала, что он относиться ко мне иначе, чем многие во взводе, но это проявлялось лишь в редких взглядах и скрытой ото всех улыбке, которая предназначалась скорее ему самому, нежели мне.

Но пепельный блондин, сделал морду кирпичом, и ничего не выдавало его истинных мыслей. Только зелёные глаза хитро поблёскивали в свете магических шаров, болтающихся под потолком.

— Бедокур.

— Я. — встала с места моя удивлённая персона.

Подобное вскакивание с мест во время окрика старших, мы установили давно, и оно, кстати, прописано в уставе академии, поэтому надо мной перестали откровенно ржать, когда сами в это дело втухли.

— Где, на теле Валлаура, находится смертельная точка, при поражении которой у него нет шансов восстановиться? — вопрос О’Шена застал меня врасплох. Я бы ответила … в рифму, но боюсь, меня после этого месяц дежурства ждёт.

Пришлось нагло и решительно всматриваться в подвинутый конспект Взрыва, а после с непроницаемым лицом по памяти зачитывать, а ещё вернее, рассказывать своими словами, увиденную и выделенную жирным шрифтом строчку.

— Самое слабое место у Валлауров в районе шеи, где находится центральный нервный узел. Если проткнуть эту точку… — взгляд мой упал на тонкий металлический прут в руках преподавателя. — … скажем, вон тем прутом, то Валлаур просто свалится замертво.