Лукас (ЛП) - Коул Кериен - Страница 28

— Я то же самое мог бы сказать о тебе. Через пять лет ты тоже, возможно, захочешь чего-то другого от жизни.

— Ты прав, — улыбаясь ему через стол, соглашаюсь я.

— Разве то, о чем ты сейчас мечтаешь, изменилось с тех пор, как тебе было двадцать? — настаивает молодой человек.

Я тщательно обдумываю свои слова, поднося ко рту вилку с последним кусочком цыпленка.

— Мои мечты те же самые. Изменилось только то, с кем я хочу из разделить. Любовь и преданность всегда были для меня самым главным.

Лукас подмигивает мне, берет наши пустые тарелки со стола и несет их к раковине на другом конце комнаты.

— Даже не пытайся мне помогать, — не оборачиваясь, отметает он мою попытку, прежде чем я успеваю открыть рот. Я наблюдаю, как он споласкивает тарелки и, когда он наклоняется, чтобы сложить их в посудомоечную машину, не могу удержаться, чтобы не скользнуть взглядом по его заднице. Я старалась, но его фигура привлекает внимание помимо моей воли.

— Я тоже ценю это, знаешь ли, — сообщает он через плечо.

— Ты о чем? — уточняю я, быстро отводя глаза от его сексуальных ягодиц.

Он поворачивается и, скрестив мускулистые руки на груди, прислоняется к столешнице.

— Любовь и преданность, — отвечает он и кивком приглашает подойти — Тащи сюда свою милую мордашку.

Его низкий голос наполняет комнату, опьяняет, и я нежусь в его звуках несколько мгновений, прежде чем встать, пересечь комнату и подойти к нему.

— Ты все настойчивее и настойчивее… — игриво замечаю я, глядя на него снизу вверх, когда, схватив за талию, он притягивает меня к себе.

— А тебе бы хотелось, чтобы я стал совсем настойчив? — Его хрипловатый голос теперь еще сексуальнее, и ноги у меня тут же становятся ватными. Я кладу руки на его бицепсы и пытаюсь ответить, придав сексуальности собственному голосу.

— Думаю, мне понравилось бы, мистер Валентайн.

Он нежно целует меня, наклонившись вперед.

— Ужин был просто идеальный, — хвалю я, когда мы отстраняемся друг от друга. — Я это тоже ценю.

— Я знаю, что ценишь, Айви. — Он целует меня еще раз. — Поднимешься со мной наверх? Хочу показать тебе ту часть дома.

— С удовольствием, — соглашаюсь я, судорожно соображая, не секретная ли это фраза, означающая «пойдем наверх и займемся сексом», и не приняла ли я только что это предложение, сама того не подозревая. Взяв меня за руку, Лукас ведет меня вверх по широкой деревянной лестнице.

— Моя спальня в конце этого коридора, — рассказывает он, жестом указывая в том направлении. — Но я не собираюсь тебя туда сейчас тащить, так что прекращай вести себя так, словно сейчас сбежишь. Есть еще две спальни, которыми, по большому счету, никто не пользуется, если только моя племянница не остается у меня с ночевкой, или еще иногда мой приятель Финн.

— Финн? — повторяю я.

— Да, это мой лучший друг. Надеюсь, ты с ним скоро познакомишься. И с моей племянницей тоже. Она очень милая.

Мы подходим к просторному помещению, в котором обустроено нечто среднее между рабочим кабинетом и мастерской художника с большим рабочим столом и мольбертом, керамическими стаканами, заполненными всевозможными угольными карандашами. Стены комнаты украшены его рисунками и картинами в рамах.

— Здесь ты рисуешь? — рассматривая комнату, задаю вопрос я. Артистичные, талантливые люди всегда вызывали у меня восхищение, а Лукас — один из самых талантливых людей, с кем я имела удовольствие быть знакома лично.

— Предполагается, что я здесь рисую, но обычно я сажусь рисовать в постели или на диване. Давай я покажу тебе свою любимую часть дома. — Он раздвигает шторы, обнаруживая стеклянные раздвижные двери.

— Ого! Это тот балкон, что я видела с парковки?

— Именно.

На балконе словно все приготовлено для сцены из романтического фильма. В углу стоит маленький электрический камин, что сначала кажется немного странным, поскольку мы вроде как на улице, но, как только я замечаю небольшой диванчик для двоих справа от двери и небольшой столик перед ним с зажженными свечами и вазой, полной цветов, все обретает смысл. По перилам балкона и раме стеклянной двери, ведущей в комнату, вьются гирлянды маленьких огоньков. На улице темно, но света от камина, свечей и огоньков гирлянд достаточно, чтобы мы могли видеть друг друга.

— Ого, — восклицаю я, разглядывая все самые мелкие детали того, на что он, очевидно, потратил немало времени и усилий. — Здесь так красиво… Не могу поверить, что ты сам все это устроил.

— Я надеялся, что тебе здесь понравится. — Он поднимает большой теплый черный плед, накинутый на диванчик. — Садись, — приглашает он, кивая в сторону дивана. — Устроимся поуютнее.

— О… ну хорошо, — соглашаюсь я, ошарашенная его предложением. Вот этого я совсем не ожидала.

— Почему ты удивляешься? — он смотрит на меня с улыбкой. Той самой, от которой я моментально словно превращаюсь в желе.

Я качаю головой в изумлении, пока мы усаживаемся рядом, и Лукас накрывает нас пледом. На улице холодно, но я не мерзну благодаря жару от камина и пледу, в который мы укутались, не говоря уже о тепле его тела, когда он так близко.

— Здесь… здесь так… романтично, — оглядываюсь вокруг я, — и ты очень внимателен. Делаешь вещи, о которых большинство мужчин не задумываются.

— Я хотел посидеть с тобой под звездами.

Сердце сжимается. Неужели это все взаправду? Он вообще настоящий? Хотелось бы верить. Мне просто необходимо верить, что Лукас настоящий.

— У меня есть для тебя кое-что, — говорит он, нагнувшись, и достает маленькую коробочку.

— Что? Это мне? — удивленно заикаюсь я. Он приготовил для меня подарок? Серьезно?

— Открой.

Я беру коробочку в руки, не решаясь открыть ее. Не помню, когда в последний раз мне делали неожиданный подарок.

— Зачем? Тебе не следует покупать мне подарки.

— Почему нет? Я хотел тебе что-нибудь подарить, поэтому кое-что для тебя сделал.

— Ты уже подарил мне рисунок. — В этой крошечной коробочке точно не еще один рисунок. Скорее, эта коробочка для украшения.

— А сейчас дарю еще что-то. Открывай уже.

Я открываю маленькую красную коробку, отодвигаю тонкую оберточную бумагу внутри нее и обнаруживаю серебряную цепочку, на которой висит подвеска — крошечная вилочка.

— Лукас! О боже, какая прелесть! — Улыбаясь, я достаю украшение из коробки. — Ты сам сделал?

Он забирает цепочку из моих рук и нежно надевает ее мне на шею, отодвинув в сторону волосы, после чего застегивает замочек.

— Я сделал только маленькую вилку, — признается он.

— Спасибо. Мне очень нравится. — Я обнимаю его. Мне теперь никогда не захочется ее снимать. Его обаяние все неотразимее и неотразимее.

Молодой человек разворачивается ко мне, прислонившись спиной к большой подушке, лежащей на подлокотнике дивана, и, найдя под пледом мою ладонь, сплетает пальцы с моими.

— Ты веришь в родственные души? — Его голос низкий и тихий, с легким оттенком сомнения, как будто он боится услышать мой ответ.

И тут я осознаю, что Лукас не принадлежит этому времени и этому месту. Он Рыцарь. Прекрасный принц. Воин. Викинг. Один из тех мужчин, что сражаются за любовь до скончания века. Тот, что увезет прекрасную даму далеко-далеко на своем коне и будет страстно любить ее на свежей траве. Мужчина, который берет то, что хочет, и навеки делает это своей собственностью. Мужчина, который не боится мечтать или верить в то, что нельзя увидеть, а можно только почувствовать. Его сердцу нет места в нашем времени, когда люди уже не живут во имя любви и не верят, что она может преодолеть все.

А я? Кто я? Я не знаю.

Маленькой девочкой я мечтала о сказочной любви, как и все. Мечтала о любви, которая будет длиться вечно. Представляла букеты цветов без особых причин, а просто чтобы сказать: я люблю тебя. Фантазировала о волшебном предложении, выйти замуж и прекрасном свадебном платье. Впрочем, в реальной жизни ничего этого не бывает. По крайней мере, в моей не было. Конечно, у меня были счастливые моменты, но волшебных не было никогда. До сих пор.