Черневог - Черри Кэролайн Дженис - Страница 51

• Предыдущая
• 51/93
• Следующая

Черневог же положил свою руку на шею лошади, когда Саша в свою очередь пригнулся, уклоняясь от ветки, и сказал очень осторожно:

— Послушай меня, послушай…

Петр повернулся назад, пригибаясь к спине Волка.

— Оставь его в покое, Змей. Убери руку с лошади!

— Я лишь хотел сказать, что впереди еще много ветвей, — ответил колдун.

— Петр! — едва не закричал Саша.

Петр повернулся вперед, пригибаясь еще сильнее, еле увернулся от очередной ветки и вновь повернулся назад, хмурый и недовольный.

— Это явная ошибка — разыскивать Ууламетса, — продолжал Черневог. — Ведь лешие могут ошибаться. Ууламетс не хочет ничего, кроме собственного благополучия. Можешь спросить об этом его дочь.

— Последний раз говорю тебе, замолчи!

— Ведь она жива, не так ли? Старику удалось вернуть ее с того света.

— Замолчи! — закричал Петр. — Саша, заставь его замолчать.

Было едва слышно, что говорил Петр. Саша вновь пригнулся перед приближающейся веткой: он был достаточно внимателен, чтобы следить за направлением движения Петра, когда тот повернулся назад, наблюдая за Черневогом. Тем временем вокруг них нарастала и нарастала тишина. В какой-то момент от постоянных напряжений воли и наблюдения за дорогой у Саши начала кружиться голова, а движение лошади под ним стало вызывать путаницу в мыслях. Но тут Петр слез с Волка, взял в руки повод и повел Волка сзади, следом за Черневогом…

— Не делай этого, — сказал Саша, когда Петр попытался взять еще и поводья Хозяюшки. Петр о чем-то спросил его, но в этот момент Саша, как в ловушку, погрузился в какую-то особенную тишину, среди которой до него, словно из глубины, доносился далекий шепот, напоминавший дыхание леса, он чувствовал, как повеяло холодным ветром и все вокруг приняло серый оттенок…

Все ощущалось так же, как перед надвигающейся бурей, хотя небо было уже давно пасмурным, а сгущавшийся туман был всего-навсего мелкими каплями воды, которые ветер срывал с веток и которые насыщали воздух…

Теперь он совершенно точно знал, где именно находилась Ивешка, как знал и то, что на реке что-то случилось. И в отчаянии, которому не должен поддаваться ни один колдун, он заговорил:

— Петр, Петр, Ивешка попала в беду. Что-то случилось там, и я думаю, что она даже сама не знает об этом. Мне кажется, что она или спит, или не чувствует этого по какой-то другой причине…

— Тогда скажи ей! — отвечал Петр. — Разбуди ее! — И Саша начал пытаться сделать это со всем вниманием, какое мог позволить себе, отвлекаясь от Черневога.

Черневог же начал тут же подступать к нему с тем, чтобы он прекратил это. Тогда Петр схватил его за рубашку и оттолкнул прочь.

Но Черневог был далеко не самой худшей опасностью, которая поджидала Сашу и которую он ощущал. Было еще нечто совсем иное. Оно имело свое место, но он не мог определить истинное положение этой помехи, которая не несла в себе ни добра, ни зла, и, казалось, вообще не имела ни намерений, ни целей…

— Ты ведь можешь отыскать ее? — продолжал свои расспросы Петр, для которого самым странным во всем происходящем было то, что лошади, казалось, должны были бы стоять очень тихо при такой буре, как будто в окружающем мире ничего не произошло.

— Саша!

Петр потряс его за колено, с неприязнью оглядываясь на Черневога.

— Ради Бога, Саша, да очнись же ты!

Но ничего страшного не происходило. Рядом с Петром, в том же самом мире, была Хозяюшка, здесь же прекрасно себя чувствовало его собственное тело и вокруг не было и намека на какую-то угрозу.

Но Черневог сказал:

— Господи, держись подальше от этого…

Затем все обрело прежнюю ясность: дневной свет, легкий туман из остатков дождя и обеспокоенное лицо Петра.

И вместе с этим вернулся и легкий, похожий на дыханье, шум деревьев и мало-помалу он вновь ощутил жизнь окружающего леса, небо, реку, так же ясно и отчетливо, как будто никогда не было той предательской тишины в лесу.

Ничего не произошло, ничего не могло произойти, если не считать побледневшего, покрытого потом Черневога и обеспокоенного Петра. Хозяюшка тяжело дышала и нагибала голову, так же как и Волк, пытаясь проверить, насколько съедобна дикая трава, попадавшаяся под их ногами.

— Возможно, что мы вышли за пределы их досягаемости, — сказал Черневог, имея в виду леших. — Или они просто прекратили свою работу, защищая нас.

— Что, черт возьми происходит? — спросил Петр и второй раз потряс Сашу за ногу. — Саша?

— Ивешка находится по ту сторону реки.

— По ту сторону реки…

— И я не знаю, почему. Там произошло что-то непредвиденное, и я боюсь, что она оказалась в самом центре, и никак не могу добиться, чтобы она услышала меня.

— Господи, — только и сказал Петр, с раздражением пожимая плечами, будто это была какая-то городская перебранка, в которую попала Ивешка. Петр сделал шаг другой в сторону, сорвал шапку и некоторое время стоял так, вглядываясь в ту сторону, где должна быть река.

Саше показалось на мгновенье, что они перестали слышать друг друга, и все его попытки исправить положение ни к чему не приводили.

Господи, так что же происходило с Петром?

Петр же хлопнул шапкой о ногу, повернулся и двинулся впереди них по направлению к реке.

— Ну, хорошо, мы доберемся туда, а что дальше? Отыскать Ууламетса! Ууламетс наверняка в самом центре всего, что там происходит. Очень мы нужны ему там! Ему нужна Ивешка, вот кто ему нужен на самом деле!

На какое-то мгновенье его слова обрели ужасный, но отчетливый смысл. Это было похоже на предупреждение Черневога, это напоминало только что сказанные им слова:

— Он вернул ее назад с того света, Петр, он умер, возвращая ее назад.

— Он умер, отбирая ее у него! Он умер в надежде, что Черневог больше не найдет себе места в этом мире! Это не значит, что он был счастлив или вмешивался не в свое дело! — Петр откинул волосы, надвинул шапку и вздохнул, а Саша тем временем пытался понять, кто из них сошел с ума. Хотя вслед за этим Петр продолжил очень тихо, оперев руку о бедро и чуть подергивая плечом: — Господи, на самом деле я ничего не знаю. Мне не нравится все происходящее, мне не нравится все, связанное с ним. Почему появился этот оборотень? Почему он был похож на него?

— А что был оборотень? — спросил Черневог.

— А ты замолчи! — бросил в его сторону Петр. Но Саша подумал, что эти оба вопроса были очень важными, и сказал после некоторой паузы:

— Да, был. Он пытался куда-то завести Петра.

— Да что же мы делаем? — воскликнул Петр. — Мы, что, просим у него совета?

— Мой совет, — заметил Черневог, — в данном случае совпадает с вашим убеждением: ни в чем не доверять Ууламетсу.

— Боже мой, — пробормотал Петр, прислоняясь к лошади.

— Ведь мертвым нельзя доверять, — продолжал Черневог. — Никто не должен им верить. Ууламетс даже представления не имел, что он делал с волшебством, которого вовсе не понимал. Я, в отличие от него, понимаю, как следует обращаться с ним. Поэтому поверьте мне, что Илья Ууламетс никогда и ни при каких обстоятельствах не принимал ничьей стороны, кроме своей.

— Господи, разумеется, что ты наш друг на всю жизнь и хочешь только добра для каждого из нас.

— Петр, — начал было Саша с некоторым беспокойством, но Черневог очень спокойно сказал, сделав легкий взмах рукой в сторону Петра:

— Я нисколько не виню его. Я только хочу сказать, что ты не такой непроходимый дурак, каким был Ууламетс. Он никогда не знал, что собирается делать, и если он и произвел что-то, став жертвой собственных заблуждений, то я не могу даже представить себе, во что он сейчас мог превратиться. Уверен, что ты просто не понимаешь меня.

— Но лешие верят ему.

— Я не знаю, что понимают и что не понимают лешие, и я сомневаюсь, что ты сам знаешь это. Уверяю тебя…

— Тебе чертовски хочется убедить нас в том, что мы должны верить тебе! — сказал Петр. — Саша…

Саша всем своим взглядом умолял Петра о терпении и, может быть, даже пожелал этого, Петр по крайней мере не понял, но он боялся не прислушаться к тому, что мог сказать Черневог, что могло иметь опасные последствия.

• Предыдущая
• 51/93
• Следующая