Над пылающей бездной - Гриллс Беар - Страница 25

Что касается Каммлера, чем глубже Брукс копал, тем больше узнавал. И он понимал, что иногда приходится продолжать копать, пока не докопаешься до правды.

А иногда эта правда была поистине ужасной.

Непроходимый лес, со всех сторон окружающий комплекс Фалькенхаген, придавал ему заброшенный и зловещий вид. В таком месте, как это, кричи не кричи, тебя все равно никто не услышит.

— Сколько я здесь пробыл? — спросил Джегер, не переставая массировать онемевшие запястья и предплечья.

Он стоял у входа в ближайший бункер, чувствуя себя совершенно измотанным жестокими испытаниями и отчаянно нуждаясь в свежем воздухе. Кроме того, он был вне себя от негодования и в его груди клокотал гнев.

Рафф посмотрел на часы.

— Сейчас семь утра восьмого марта. Ты провел там семьдесят два часа.

«Три дня. Ублюдки».

— Так все же, чья это была идея? — продолжал допытываться Джегер.

Рафф собрался было ответить, но тут рядом с ними появился дядя Джо.

— Можно тебя на два слова, мой мальчик? — Он осторожно, но крепко взял Джегера под руку. — Некоторые вещи лучше воспринимаются в изложении самых близких людей.

После безвременной кончины Теда Джегера, умершего двадцать лет назад, роль почетного деда взял на себя двоюродный дедушка Джо. Поскольку своих детей у него не было, он очень сблизился с Уиллом, а затем с Руфью и Люком.

Они регулярно проводили летний отпуск в хижине дяди Джо, расположенной в уединении в Букклеух Фелл, на границе с Шотландией. Но с того момента, как родных Джегера похитили, он почти не виделся с дядей Джо, так все они называли старика. Однако, несмотря на это, Уилл по-прежнему ощущал невероятную близость с ним.

Дядя Джо и дед Джегера в молодости вместе служили в САС, их безрассудство и отвага искренне восхищали Уилла.

Сейчас старик повел его туда, где деревья со всех сторон окружили небольшую бетонную площадку — вне всякого сомнения, крышу одного из бесчисленных подземных сооружений, возможно, даже того самого помещения, в котором истязали Джегера.

— Тебе наверняка интересно, на ком лежит ответственность, — заговорил дядя Джо, — и, конечно же, ты имеешь полное право услышать ответы на свои вопросы.

— Мне кажется, я и так это знаю, — угрюмо пробормотал Джегер. — Это все Нарова. Она идеально исполнила свою роль. И это ее почерк.

Дядя Джо покачал головой.

— На самом деле, она была не в восторге. И по мере того, как тебя продолжали допрашивать, пыталась вмешаться и все это прекратить. — Он сделал паузу. — А знаешь, мне кажется… нет, я в этом нисколько не сомневаюсь… что Ирина питает к тебе определенную слабость.

— Тогда кто это придумал? — спросил Джегер, не обращая внимания на поддразнивания старика.

— Ты знаком с Петером Майлсом? Он играет в этой затее гораздо более важную роль, чем ты себе можешь представить.

Глаза Джегера вспыхнули гневом.

— И что же он, черт возьми, пытался доказать?

— Его беспокоило то, что исчезновение семьи могло тебя в определенной степени дестабилизировать; что психологическая травма и чувство вины, возможно, довели тебя до срыва. Он был твердо намерен проверить твою устойчивость. Чтобы точно знать, насколько обоснованы их с Наровой опасения.

Гнев Джегера прорвался наружу.

— Но что дало ему… им… право меня проверять?

— Вообще-то, лично я считаю, что они имели полное право это сделать. — Дядя Джо сделал паузу. — Ты когда-нибудь слышал о Kindertransport? В 1938 году британскому дипломату Николасу Уинтону удалось спасти сотни еврейских детей, организовав поезда, которые перевезли их в Британию. В то время Петера Майлса звали иначе. Он был одиннадцатилетним мальчиком, носившим немецко-еврейское имя Питер Фридман. У Питера был старший брат Оскар, которого он боготворил. Но в поезда Уинтона не брали никого старше шестнадцати лет. Питера взяли, а его брата нет. Как и его отца, мать, тетушек, дядюшек, бабушек и дедушек. Все они погибли в лагерях смерти. Из всей семьи удалось выжить одному Питеру, поэтому он и по сей день считает свою жизнь чудом, даром свыше. — Голос дяди Джо дрогнул. — Так что, как видишь, если кто и понимает, что это такое — потерять семью, то это Петер. Он знает, что это способно сломать кого угодно. Ему известно, как это может повлиять на рассудок.

Гнев Джегера, похоже, несколько улегся. После подобной истории все происшедшее предстало ему в несколько ином свете.

— Так я прошел испытание? — тихо спросил он. — Я доказал, что они напрасно беспокоились? Я почти ничего не помню, все как будто в тумане.

— Прошел ли ты испытание? — Дядя Джо обнял Джегера. — Да, мой мальчик. Разумеется. Как я им и говорил, ты вышел из него с высоко поднятой головой. — Пауза. — На самом деле, очень немногие были бы способны все это вытерпеть. И что бы ни случилось в будущем, теперь ясно, почему ты должен возглавить операцию.

Джегер посмотрел на дядю Джо.

— Я еще кое о чем хотел спросить. О футболке. Футболке Люка. Откуда она?

Лицо старика потемнело.

— Бог ведает, люди делают многое такое, чего совершать не следует. В твоей квартире в Уордуре есть гардеробная. Она заполнена вещами твоих близких, по всей вероятности ожидающими их возвращения.

Джегер снова взорвался.

— Они ограбили мою квартиру?

Старик вздохнул.

— Да. Экстремальные условия не оправдывают экстремальных мер, но, возможно, у тебя хватит великодушия, чтобы простить их.

Джегер пожал плечами, понимая, что со временем он, вероятнее всего, успокоится.

— Люк и Руфь — они вернутся, — прошептал дядя Джо настолько убежденно, что это граничило с яростью. — Забери футболку, Уилл. Аккуратно положи ее на место. — С неожиданной для него силой он сжал предплечье Джегера. — Руфь и Люк — они вернутся домой.

Петер Майлс — или, как его звали прежде, Питер Фридман — стоял перед ними в бывшем советском бункере комплекса Фалькенхаген. Это было любопытное место для предстоящего инструктажа.

Огромный бункер располагался на невероятной глубине. Чтобы попасть внутрь, Джегеру пришлось преодолеть шесть лестничных пролетов, постоянно меняющих направление. Высокий куполообразный потолок испещряли кружева массивных стальных балок, напоминающих свитое глубоко под землей гнездо какой-то гигантской птицы-робота.

Слева и справа к стенам были прикручены лестницы, в свою очередь ведущие к утопленным в стенах люкам. Куда вели хода за этими люками, можно было только догадываться, потому что сразу за основными помещениями бункера начинались лабиринты тоннелей, труб, вертикальных шахт и проходов, а также ряды огромных стальных контейнеров цилиндрической формы, в которых, по всей вероятности, хранились запасы производимого нацистами N-stoff.

В этих пустых гулких помещениях и не пахло какими-либо земными благами. Джегер и его люди сидели на дешевых пластиковых стульях, выстроенных полукругом у пустого деревянного стола. Здесь присутствовали Рафф, Дейл, а также все остальные члены амазонской экспедиции Джегера. Он по очереди разглядывал каждого из них.

Ближе других сидел Льюис Алонсо, афроамериканец и бывший Морской котик — морской десантник армии США. Во время амазонской экспедиции Джегеру представилась возможность составить мнение об этом человеке. Он любил изображать из себя большого мускулистого и несокрушимого типа с не слишком выдающимися умственными способностями.

На самом деле это абсолютно не соответствовало истине. Он был наделен интеллектом, не уступающим по мощи его физическим данным. Словом, сложение Майка Тайсона сочеталось у Алонсо с внешностью Уилла Смита и острым проницательным умом. Он был также прямодушен и обладал очень благородным сердцем.

Джегер ему доверял.

Уилл перевел взгляд на относительно миниатюрную фигуру Хиро Камиши, в прошлом офицера японских сил особого назначения — Токушу Сакусен Ган. Камиши был кем-то вроде современного самурая — воином высокого пути. Во время амазонской экспедиции этого человека, посвященного в мистическое воинское искусство Востока — бусидо, — и Джегера связала глубокая взаимная симпатия.