Вечная любовь (СИ) - Кутузова Елена - Страница 49

- И теперь не верю!

- Что? - Цилинь заметил, как шевельнулись губы.

- Я устала. Можно немного поспать?

- Конечно! - Ланни тут же скинул верхний халат и расстелил на полу. - Вот, здесь солнышко, камень успел прогреться, не замерзнешь.

- Спасибо!

Ульяна свернулась клубочком. Из глаз медленно текли слезы.

Она не верила больше Шону. Не верила Цилиню. Но главное - не верила себе. Потому что в памяти ясно встали ровные строчки дневника Лишаны. Каждая буква в них была пропитана любовью. Неужели Принцесса, дочь самого бога, не ощутила фальшь? Или просто не захотела? И что делать с теми чувствами, что сама Ульяна испытывала к Шону? Даже будучи отражением эмоций Принцессы, они ослепляли.

Так почему теперь, находясь на грани бытия и небытия, ни разу не вспомнила о том, кому верила безраздельно?

Ланни разбудил её уже в сумерках. Тело затекло от лежания на жёстком камне, да и тепло уже сменилось тянущим холодом.

Умывшись и напившись как следует, Ульяна вышла из пещеры.

Где-то далеко внизу шептало и шевелилось море. Оно напоминало огромного, неизвестного зверя, опасного, но сейчас умиротворенного, и оттого спокойного.

А вверху переливались алмазной крошкой звезды. Ульяна так засмотрелась на это великолепие, что споткнулась, и только сильная рука Лани не позволила сорваться по крутому склону:

- Осторожнее!

Он не выпустил её ладонь, пока не подвел к берегу. В небольшой заводи колебалась на волнах крохотная лодка:

- Надеюсь, тебя не укачивает?

Ульяна послушно скользнула внутрь. Суденышко дернулось под ногами, едва не выкинув пассажирку в воду.

- Сядь! - велел Ланни и, отвязав веревку, перемахнул через борт. Вокруг его ног тут же расползлась лужа.

Скрипели уключины, нос лодки то задирался к звездному безлунному небо, то ухал вниз, заставляя желудок подскакивать к горлу.

Борьба с качкой отнимала много сил, Ульяна даже перестала думать о Шоне. А заодно о Принцессе. Это было благом, и когда дно заскребло о песок, даже расстроилась.

Но переживать времени не было: впереди ждал ночной переход через покрытые лесом холмы.

К утру Ульяна едва передвигала ноги. Страдать об обманутых ожиданиях сил тоже не осталось. Хотелось одного: упасть прямо тут, под кустом, умереть.

Но фигура Ланни неизменно маячила впереди. Он то и дело оборачивался, а на особо тяжелых участках брал за руку. Несколько раз подставлял спину, предлагая понести, но Уля с возмущением отвергла этот способ передвижения: чай, не ребенок!

Когда прибыли на место, она не поняла. Просто Ланни подошел к очередным зарослям, протянул руку и... открыл дверь.

- Заходи. Переждем день, а вечером снова в путь.

Уля едва смогла сделать несколько глотков воды из фляжки, которую все это время тащил Цилинь, и отрубилась.

Она не слышала, как Ланни перекладывал её на ворох сухой травы, как укутывал покрывалом, которое хранилось тут же, в сундуке. И как устраивается рядом, чтобы поделиться живым теплом собственного тела.

Уля проснулась от духоты. Кто-то навалился сверху, мешая дышать. Уклейкой выскользнув из жарких объятий, она увидела раскинувшегося на сене Ланни.

Тот даже не почувствовал, что остался один. Тут же занял все пространство, раскинув ноги и руки. Ноздри раздувались, он словно к чему-то принюхивался, а губы шевелились. Ульяна прислушалась, но так и не поняла набора бессвязных звуков.

Тело еще жаловалось после ночного перехода, а судя по посветлевшим листьям, на улице царил день.

- У них что, традиция такая, в кустах прятаться? - вспомнилась хижина, в которой её скрывал Шон.

- Это самое лучшее, - послышалось сзади.

Ланни уже не спал. Ясный взгляд следил за каждым движением, но поза осталась вальяжной. Однако Ульяна не обманывалась: она знала, с какой скоростью Цилинь начинает действовать.

- И чем же? - присела на землю, покрытую опавшими листьями. Они приятно зашуршали. Как парча.

- Энергия деревьев сама по себе - защита. А если добавить немного магии, то никто не найдет схрон. Этому, например, больше сотни лет. И, кстати, надо бы поесть!

Ланни легко поднялся и направился в угол пустого помещения. И, повинуясь взмаху руки, там возник сундук.

- Вот, держи!

Из полотняного мешочка появились сухари и полоски вяленого мяса. А еще - крохотная бутылка вина. Ланни развел его водой больше чем наполовину:

- Положи кусок мяса в рот и размочи. Иначе не сможешь есть.

Уля с опаской приняла угощение. С одной стороны, тревожили слова о возрасте схрона. С другой, она помнила, что заклятья в этом мире могут тысячелетия оберегать содержимое сундуков.

И мясо, и сухари оказались съедобными. Ульяна проглотила их, не почувствовав вкуса. Главное - снедь хорошо утоляла голод.

Но вместе с сытостью пришла усталость. И желание помыться.

- Потерпи до вечера. Тут недалеко есть ручей. А потом мы найдем горячий источник.

- А после? - Уляна повернулась на бок, так что её лицо оказалась напротив лица Ланни. - Что будем делать после?

- Для начала нужно выжить и запутать следы.

- А потом? - не унималась Ульяна, повторяя как заведенная одно и то же.

- Проникнем в Храм, как и планировали.

- В Храм? - нахмурилась Ульяна. Она не помнила, когда изъявляла желание побывать там снова. - Не ты ли советовал держаться от него подальше?

- У нас нет выхода, - Ланни сел, подвернув под себя ноги. - Ты сама говорила, что Принцесса и Драконы на последнем издыхании. Нужно сделать хоть что-то. Хотя бы попытаться. Я просто надеюсь, что возле Врат ты сможешь поделиться с Хранительницей своей энергией и она продержится до того времени, как я найду выход. Ну не верю я, что его нет!

- Он есть! - прошептала Ульяна. - Ты же это знаешь!

42

День, когда они познакомились, навсегда врезался в память. Как и то, что было после. Спор мужчин о дальнейшей судьбе Ульяны уже не огорчал и не приводил в отчаяние. Даже обида на то, что они обсуждали её лишь как часть Принцессы, как вместилище души - прошла.

Осталась пустота.

И любовь, которую Ульяна изо всех сил старалась погасить.

Но самым ценным и самым страшным были знания.

До этого Уле удавалось оттеснить их глубоко-глубоко, так, чтобы и не вспоминать. Но теперь пришло время извлечь наружу все, чем щедро поделилась с ней Лишана.

- Ты знаешь, что хотел совершить Шон. И знаешь, как именно был нарушен ритуал. Ланни, ты сможешь вернуть все на место. Надо только продолжить то, что не было закончено. Я знаю, как это сделать. Здесь есть письменные принадлежности? Не на земле же чертить.

- Ты бредишь? - прохладная рука легла на пылающий лоб. - У тебя жар. Какие же вы, люди, хрупкие. Несколько ночевок на голой земле, и умереть готовы!

- К этому не подготовишься, - Ульяна убрала ладонь Цилиня. - Но умру я не здесь и не сейчас.

- Ты стала ясновидящей? Только они могут предсказать дату и место своей смерти, - усмехнулся Ланни. - Но ты права - нам нужно выбираться отсюда. Вот, переодевайся!

Из сундука, который теперь казался бездонным, появилась одежда и два больших плетеных короба.

- Мы станем семейной парой мелких торговцев. Надеюсь, ты не против?

- У меня есть выбор? - пожала Ульяна плечами. Мысль о скорой смерти сожаления не вызывала, только легкую грусть. И это пугало больше всего.

Уля любила жизнь, и то, что теперь не испытывает ужаса перед смертью, пугало по-настоящему.

- О чем задумалась? - Ланни уже сменил одежду. Простой хлопок и лен шли ему ничуть не меньше узорчатых шелков.

- Да так...

Ульяна даже себе боялась признаться, что переломным моментом стал отказ от неё Шона. Она до безумия любила этого предателя. Настолько, что готова была умереть ради осуществления его планов. Если Тигру нужна Лишана... хорошо.

Но сама принцесса оставалась для Ули загадкой. Её дневники. Они же сквозили любовью к Тигру. И если прочитанное можно было списать на простое непонимание, то как быть со снами? Прошло несколько недель, а она до сих пор помнила каждый их миг. Они не были плодом воображения, детищем потрясений. Те сны, что видела она после побега из гробницы, были воспоминаниями Принцессы. И в них она любила. И была любима!