Вечная любовь (СИ) - Кутузова Елена - Страница 54

- Шон, не надо. Пусть все идет своим чередом! - с этими словами она вернулась на саркофаг.

- Вы не понимаете! Я... разгадал загадку! - Тигр оттолкнул мужчин и вытащил из-за пазухи сверток.

Ульяна узнала шелк, что закрывал дверь в кабинет во Дворце. Шон торопился, и черепки головоломки попадали на камни. Один подкатился к самому краю, и Цилинь скинул его в глубины ртутного озера:

- Мне все равно, что ты там разгадал. Врата вот-вот падут, и я не смею рисковать! Держите её! И его тоже!

- Ты не понимаешь! Мы можем сохранить Ульяне жизнь! Уля, скажи же ему! Я не могу потерять еще и тебя!

Но её уже скрутили и распластали на камне. Несмотря на ужас положения, Ульяна чувствовала, как от счастья петь готова: Шон звал её, боролся за неё. Хотел, чтобы она жила!

Увы, было поздно. Из уголка глаза скатилась одна-единственная слезинка, и подбиравшийся к лицу туман испуганно отшатнулся. Ритуальный нож взметнулся в третий раз за это утро.

45

Знакомое потрескивание заставило Ульяну повернуть голову.

Цилинь выкрикивал заклинание, с ним не происходило ничего необычного. Но вот Шон...

Он бился в руках четырех мужчин, а глаза наливались льдистым пламенем. Пронзительная синева полыхала, а вокруг Тигра потрескивали голубые молнии.

Цилинь тоже заметил эти изменения. Но и виду не подал. Речь лилась так же мерно - нельзя было ускориться ни на миг, чтобы не нарушить ритуал.

Мужчины уже с трудом удерживали извивающееся тело. Им на помощь бросились другие, молнии сплелись в сплошной гудящий шар... И в миг, когда Цилинь выдохнул последние слова, людской клубок распался. Мужчины лежали на полу, как тряпичные куклы, кто-то свалился в ртутную реку, и серебристые шарики покатились по алебастровому камню, стремясь обратно.

А в центре стоял Белый Тигр. Огромный, не уступающий Цилиню. От его рева содрогнулись стены, но Ланни даже головы не повернул. Он хотел успеть. Ритуальный нож уже совсем опустился, Ульяна чувствовала, как клинок вспарывает шелк одежд, как прокалывает кожу, как царапает ребро... Все происходило, как в замедленной съемке. И именно поэтому она во всей красе увидела прыжок гигантского зверя.

Мышцы напряглись под бело-серой шкурой, огромные лапы оторвались от пола, и Тигр взлетел, одним движением преодолевая расстояние до алтаря.

Огромные загнутые когти готовились рвать врага, но только проскрежетали по отливающей зеленью чешуе: Цилинь успел превратиться.

Два гигантских зверя катались по камням, сшибая все вокруг. Ртуть, в которую они то и дело падали, не причиняла вреда, скатываясь с гибких тел.

Люди с криками кинулись врассыпную. Держащие Ульяну мужчины отступили, а она сама в ужасе наблюдала за схваткой.

Шерсть и чешуя летели во все стороны. Тигр использовал зубы, Цилинь - рога, и у обоих имелись острые когти.

Гибкая лапа задела ворох изодранной одежды. Головоломка Небесного Владыки раскатилась по полу, а из груды ткани показался кусок бумаги.

Ульяна коршуном рванулась к нему, схватила добычу и отбежала, чтобы не попасть в эпицентр бури.

Ровные, округлые буквы. Странный для мужчины почерк: слишком аккуратный, мягкий... Но в этих строчках скрывалось откровение.

Ульяна в ужасе просматривала записи. Так легко! Если бы она знала даже половину этого, все можно было закончить еще тогда... Почему Лишана скрыла от неё?

Но разум тут же подсказал: Принцесса не скрывала ничего. Её память стала памятью самой Ульяны. А вот этот ритуал, ключ к которому она держала в руках, Небесный Владыка придумал уже после смерти дочери.

Тишина ударила по ушам. Ульяна подняла взгляд от бумаги.

Звери стояли друг напротив друга. Окровавленные, потрепанные. Ноздри Цилиня раздувались, а уши дергались, как у настоящей лошади. Тигр лупил себя по бокам хвостом, словно подстегивая ярость.

Если бы взгляды могли убивать, оба были бы уже мертвы.

Ульяна тихо вздохнула. И отступила к испуганным людям:

- Мне нужна помощь. Иначе эти двое поубивают друг друга, и Врата...

Они побагровели и раскалились так, что стена вокруг начала темнеть. На поверхности створок то и дело набухали пузыри, чтобы тут же исчезнуть - как будто кто-то изнутри проверял металл на прочность.

- Скорее!

Под руководством Ульяны мужчины кинулись собирать раскатившиеся Чаши. Цилинь взвыл и попытался помешать, но Тигр вновь и вновь оказывался на его пути.

- Телохранитель вернулся, - хохотала Аиджи. Она отползла от опасного места, но люди старались держаться от Жрицы подальше, так что вокруг неё образовалась пустота. - Только сохранишь ли ты то, что должен оберегать?

До Ульяны не сразу дошло, что та просто злит Шона. Но разбираться времени не оставалось - отсчет шел уже на минуты. Раскаленные металл Врат готов был прорваться как тонкая бумага, и тысячи демонов сдерживала только Лишана. Да два почти умерших Дракона.

Их статуи на стене смотрелись жалко: искореженные, помятые, с вырванными кусками... Ульяна не стала разглядывать и отвернулась: следовало торопиться.

Рискуя попасть под удар Цилиня, дознаватель с помощниками аккуратно перенес тело Лишаны в саркофаг, предназначенный для Ульяны. А сама она села в центр раскрывшегося лотоса, в сердце Гробницы.

Теперь в ней, заглушаемый ревом уставших зверей, звенел её голос. Слово за словом. Строка за строкой Ульяна читала записанное Шоном заклинание. А потом полоснула по запястью ножом, зашипев от боли.

Закричала Аиджи, осыпая всех вокруг проклятиями. Взревел, протестуя, Цилинь. Шон утробно рычал, не подпуская противника к Ульяне.

Алые капли упали на нефритовую голову тигра, венчавшую крышку Чаши. Выбивавшийся из-под неё туман сразу поменял цвет. Теперь он напоминал закатное Небо. Ульяна сидела среди клубящихся облаков, стараясь не ошибиться ни в слове, ни в букве.

Мир замер. А потом нефритовая фигурка распахнула глаза.

Два синих луча устремились ко второй Чаше. И тигриная голова на ней тоже ожила. И на третьей, и на четвертой... Все закружилось, синие светящиеся ленты опутали зал, заискрились, переливаясь от белого до фиолетового, а потом... земля содрогнулась.

Створки Врат порвались, как мокрая бумага. Расплавленные капли металла падали в ртутную реку, дымились на каменных стенах, поджигали дерево. Багровое пламя рванулось наружу... и встретилось с сине-зеленым.

Тигр и Цилинь, объединившись против общего врага, ринулись в бой.

Люди кричали. Кто-то кинулся к выходу, кто-то лишь сильнее сжал оружие, понимая, что это конец. Суматоха и паника царили в Гробнице, и только Ульяна оставалась спокойной.

Туман окутал её розоватым коконом, отсек звуки, ослепил глаза... А потом вспыхнул прозрачной сферой.

И точно такие же окружили остальные саркофаги.

Крышки поднимались и мумии медленно возносились, словно подхваченные неторопливым, но сильным течением.

Пузыри росли и наливались цветом. Красный, желтый, зеленый... мягкие оттенки пробегали по прозрачной поверхности, а потом пленка разлетелась на мириады осколков, и по залу пронеслась радужная вьюга. Она слепила глаза, расшвыривала сражающихся. А главное - остужала ворота.

Демоны пытались противостоять, но острые осколки хлестали по рукам и ногам, оставляли следы на лицах, срезали плоть с костей. И не трогали людей. Только два Зверя, Цилинь и Тигр, неистовствовали в сердце бури, отшвыривая демонов обратно к вратам.

Невероятный ветер заставил людей отступить, упасть на пол, прижаться лицами к полу. И только призыв Аиджи перекрывал вой ветра - она читала заклинания, вливая силу в своего пращура. Браслеты и ошейник давно спали и лежали, покрытые ртутью.

Взметнулись разноцветные снежинки, и в плаще из вьюги закружилась по залу Лишана. Клинок порхал, как бабочка, отсекая руки, ноги рога демонов. А за её спиной из метели возникли трое.

Два Дракона с ревом обрушились на оставшихся демонов. Над ними парила, роняя полыхающие перья, огромная птица. Феникс поднимал огненную бурю, сжигая врага. Удары его крыльев оказывались не мягче, чем укусы Драконов. Тигр и Цилинь тоже не отставали. Рассыпая синие и зеленые искры, они крушили тварей, посягнувших на их мир.