Ракеты и люди. Фили-Подлипки-Тюратам - Черток Борис Евсеевич - Страница 121

• Предыдущая
• 121/126
• Следующая

Эскизным проектом перед кораблем ЗКА ставилась пока только одна задача — обеспечить многочасовой полет человека в космическом пространстве по орбите спутника Земли и безопасное возвращение его на Землю. Для будущего космонавта не предусматривалось заданий научного, прикладного или военного характера. Только бы слетал и остался жив. А там посмотрим! Первый корабль имел все необходимые системы для этой задачи. Кто-то из авторитетных ученых-психологов высказался в том смысле, что человек, оказавшийся вне Земли «один на один со всей Вселенной», не может нести ответственности за управление кораблем. Физиологи (я не называю фамилий советников и консультантов, их было достаточно, несмотря на секретность) пугали и помутнением сознания в условиях невесомости. Поэтому с самого начала проектирования ответственность за ориентацию, выдачу тормозного импульса и все операции, обеспечивающие возвращение на Землю, полностью передавалась автоматической системе управления.

Отбор кандидатов для полетов в космос был поручен ВВС. В Институте авиационной медицины был создан специальный отдел по подготовке и отбору космонавтов. Его возглавил врач Николай Гуровский, добрейший человек, услугами которого мы позднее пользовались для оказания медицинской помощи не только космонавтам, но и работавшим с ними специалистам. Космонавтов отбирала медицинская комиссия, в распоряжении которой были по тем временам самые современные аппаратура и методы. После тестов на абсолютное здоровье проводилось множество испытаний в процессе различных тренировок на вращающихся креслах, качелях, центрифуге, в том числе десятисуточное пребывание в сурдокамере. Проверялись память, сообразительность, находчивость при стрессовых ситуациях, наблюдательность, переносимость гипоксии и еще многое другое. Кроме того, проводились спортивные тренировки, парашютные прыжки и изучение основ ракетной техники. Из 250 летчиков, направленных в комиссию, годными были признаны только двадцать.

В апреле 1960 года Королев вызвал меня, Тихонравова, Бушуева, Феоктистова, еще кого-то и представил нам назначенного руководителем отряда космонавтов помощника Главнокомандующего ВВС по космосу Героя Советского Союза генерал-лейтенанта авиации Николая Петровича Каманина. Это имя было хорошо известно всем, кто помнил челюскинскую эпопею 1934 года. При встрече присутствовал уже вошедший в наше ракетно-космическое сообщество военный врач Владимир Яздовский, организатор всех предыдущих «собачьих» полетов, и еще один «начальник» над космонавтами — авиационный врач Евгений Карпов. Оба эти врача-полковника отдали много сил не только медицинскому контролю при физической подготовке к полетам, но впоследствии и послеполетному обследованию космонавтов. Карпов был назначен первым начальником Центра подготовки космонавтов.

При обсуждении методов отбора космонавтов я, обращаясь к Яздовскому, сказал: «Ни одна твоя собачонка этого не выдержит». Яздовский собрался было ответить, но Королев резко его оборвал: «Прекратите свои глупые шутки! Вам, товарищ Черток, поручаем составить программу подготовки космонавтов по радиосвязи и управлению системами. Согласуете ее с Николаем Петровичем!»

Обращение на «вы» да еще «товарищ Черток» свидетельствовало о крайней степени раздражения моим несерьезным поведением.

Составлением программ по еще не разработанному ручному управлению ориентацией занимался Раушенбах. По радиосвязи я уговорил сочинить программу Быкова, хозяина «Зари», который в свою очередь поручил эту работу своему заместителю Мещерякову. Все заботы по обучению пользованием пультом пилота взял на себя Сергей Даревский. Он был главным конструктором СКБ ЛИИ, в котором разрабатывали этот пульт и создали первый космический тренажер. Каманин не обиделся на показавшееся Королеву с моей стороны несерьезное отношение. Он пригласил Бушуева и меня познакомится с будущими космонавтами. Они временно размещались в одном из зданий Центрального аэродрома имени М.В. Фрунзе, почти напротив станции метро Динамо.

В этом здании в августе 1937 года я провел двое суток вместе с Болховитиновым, когда еще оставалась надежда на восстановление радиосвязи с экипажем Леваневского.

Должен признаться, что впервые увидев возможных космонавтов, я был разочарован. Они запомнились мне, по молодости своей, похожими друг на друга и не очень серьезными лейтенантами. Со времен войны с понятием «летчик-истребитель» ассоциировался совершенно другой образ. Если бы нам тогда сказали, что через несколько лет эти мальчики один за другим будут становиться Героями, а некоторые даже генералами, я бы ответил, что такое возможно только во время войны. Оказалось, что третьей мировой войны для этого вовсе не потребовалось. Шла битва на переднем крае научно-технического фронта «холодной войны». Исход сражений определяли ученые, инженеры, «генералы» промышленности и рабочие, а не солдаты. Появлялся еще один вид бойцов — космонавты!

Так или иначе мы имели дело с летчиками-истребителями. Самолеты-истребители были созданы для летчиков. Нам же предстояло создать аппарат, на котором полетит не летчик, а «человек на борту»! Нужна ли ему система ручного управления?

Есть несколько версий по поводу идеи появления системы ручного управления. Первая — это было требование Королева как уступка летчикам. Королев не забывал, что некогда сам управлял летательным аппаратом. Вторая, более достоверная: при обсуждении системы автоматической ориентации и включения тормозного двигателя у Раушенбаха, Легостаева, Башкина и Феоктистова «автоматически» возникла мысль: «Что стоит приделать к этой автоматике ручную систему?» Оказалось, что на базе обязательной автоматической системы ручную сделать несложно. Система ручного управления разрабатывалась так, что имелась возможность продублировать отказавшую (хотя и зарезервированную) автоматику для возвращения на Землю. Все, что было связано с техникой ручного управления, мы проектировали и обсуждали очень заинтересованно, хотя и считали, что это «на всякий случай».

Для первого полета, из-за опасения за разум космонавта, кто-то предложил ввести цифровой кодовый замок. Только набрав код «125», можно было включить питание на систему ручного управления. На первый полет этот код сообщался космонавту в запечатанном конверте. Если он достанет из папки-инструкции конверт, вскроет его, прочтет и наберет код, следовательно, он в своем уме и ему можно доверить ручное управление.

После полета Ивановский и Галлай признались, что код «125» они по секрету сообщили Гагарину до посадки в корабль, чем нарушили решение Госкомиссии. Кроме систем автоматической и ручной для гарантированного возвращения была предусмотрена и «баллистическая». На тот случай, если откажет тормозной двигатель, орбита выбиралась такой низкой, чтобы за счет аэродинамического торможения в верхней атмосфере постепенно снижалась скорость и не более чем через пять-семь суток корабль должен был «зарыться» и оказаться на Земле. Правда, в непредсказуемом районе: по теории вероятностей — в океане!

Системы автоматического и ручного управления удались! Они были предельно простыми и надежными. Удивительно, что теперь столь простые и надежные системы никто предложить бы не решился. Любой эксперт в наше время скажет, что без компьютера это просто несерьезно!

Исторической правды ради среди всех событий, предшествовавших обеспечению успеха первого в мире полета человека в космос, я на первое место ставлю решения о присоединении коллектива Грабина (НИИ-58) и переводе в ОКБ-1 коллектива Раушенбаха. Мы в сумме получили в течение 1959 и 1960 годов интеллектуальный потенциал, которым в то время для такой комплексной целенаправленной деятельности не обладала никакая другая организация в нашей стране. И не только в нашей! Когда зарубежные ученые получили возможность ознакомиться с принципами управления «Востоками», они восхитились их простотой и надежностью по сравнению с первыми американскими пилотируемыми аппаратами «Меркурий».

Системой автоматической солнечной ориентации и дублирующего ручного управления ориентации по праву могут по сие время гордиться Раушенбах, Легостаев, Токарь, Скотников, Башкин и наши смежники, разработавшие в «Геофизике» на Стромынке оптические датчики и приборы автоматической и визуальной ориентации. Включение систем по командной радиолинии с Земли дублировалось возможным управлением с пульта «пилота». Для этих целей электрики, среди которых особенно выделялись своим ростом и пропорционально ему идеологическим вкладом недавние выпускники Таганрогского радиотехнического института Карпов и Шевелев, разработали релейные логические автоматы, сопряженные с контуром ручного управления, программно-временным устройством и командной радиолинией. КРЛ для «Востоков» доработал Армен Мнацаканян, возглавивший к этому времени коллектив НИИ-648.

• Предыдущая
• 121/126
• Следующая