Порабощенная океаном (ЛП) - Джуэл Белла - Страница 4

Вечером второго дня мы с Эриком сжались вместе в попытке защитить друг друга от прохладного вечернего ветра, когда лодка внезапно начала раскачиваться. Это всего лишь легкое, нежное качание, но это определенно изменение в привычном штиле. Мы оба поднимаем головы, чтобы увидеть массу огней, приближающихся к нам. Это корабль. Должен быть. Мы оба выпрямляемся и встаем на подгибающиеся ноги. Мое сердце начинает колотиться. О, Боже, это корабль спасателей? Мы спасены? То облегчение, что переполняет мое тело, когда я поднимаю руки и начинаю хрипло кричать, колоссально.

― Это корабль? ― скрежещет Эрик, его голос сухой и трескучий.

Мои глаза жжет от избытка соли и нехватки воды, но я щурюсь и, когда он подходит ближе, я вижу его.

― Да!

― Я знал, ― хрипит он. ― Но что это за корабль?

― Это имеет значение?

Он сердито рычит. Последние несколько дней нашей дружбе пришлось нелегко. Когда вы сталкиваетесь с жизнью и смертью, у любого человека нервы будут на пределе. Я встаю на колени, чувствуя, как сильно забилось мое сердце. Это наш шанс получить помощь. Мы пропадали целых два дня, а в нашем направлении идет корабль. Я не позволю ему пройти мимо. Эрик передвигается с места на место, и наша крошечная спасательная шлюпка раскачивается. Я поднимаю свои обожженные, ноющие руки и начинаю мигать маленьким фонариком на моем спасательном жилете.

Внезапно большой фонарь поворачивается и светит в нашем направлении. Я щурюсь и закрываю глаза. Они увидели нас! Помощь прибыла. О Боже, мы переживем это. Мои колени слабеют, и я падаю, облегчение переполняет меня. Эрик продолжает кричать и размахивать фонариком. С этого угла свет не режет мне глаза, и поэтому я вижу то, что не видно Эрику, и когда я узнаю, что это, у меня стынет кровь. Этот флаг… но это не флаг страны, не флаг флота, нет… это череп и скрещенные кости. Мой желудок сжимается, и мне нужно немного времени, чтобы собраться с силами и достать до ноги Эрика и потянуть его вниз ко мне.

― Какого черта, Инди?

― Ф-ф…

― Что не так? ― спрашивает он, смущение разливается по его лицу.

― Ф-ф-флаг. Они ― пираты.

― Что?

― Джон сказал… он сказал… здесь были пираты. О, Боже, Эрик, это пираты.

Он смущенно качает головой, поэтому я поднимаю свою трясущуюся руку и указываю на приближающийся корабль. Его глаза сужаются, и я вижу, что страх наполняет их. Он отскакивает назад, неуклюже нащупывая что-нибудь, чтобы грести прочь отсюда. Что угодно, лишь бы вытащить нас. Глубоко в моей испуганной душе, я знаю, что мы никогда не сможем обогнать такой корабль. У нас есть только два варианта: прыгнуть за борт или позволить им захватить нас. Прямо сейчас, оба они могут означать смерть, зависит только, какую смерть мы хотим. Но может быть, они не причинят нам вреда? Может быть, они просто отпустят нас или оставят здесь?

Нет. Они пираты. Всем известно, что этого не произойдет.

В ужасе я вцепляюсь в Эрика. Мое сердце бьется так сильно, что становится больно, а все тело дрожит, страх и паника струятся сквозь меня. Стремление скрыться, убежать и спасти себя огромно… но бежать некуда. Взгляд Эрика мечется, и он быстро выключает фонарик. Его тело дрожит, и на долгое время мы не видим ничего, кроме темноты. Наше дыхание ― единственный звук, который я слышу, пока корабль не приближается, и волны не начинают плескаться о лодку. Сердце болит; оно так сильно болит, что я хочу вырвать его, чтобы прекратить это. Все это похоже на ночной кошмар, но я не могу проснуться. Я ничего не могу сделать, кроме как молиться Богу, чтобы эти пираты не были мерзкими.

― Мы должны прыгнуть за борт, ― шепчет Эрик.

― И умереть? ― шиплю я.

― Мы умрем, если нас схватят!

― Мы не можем быть в этом уверены.

― Это слишком опасно! ― рычит он.

Я не могу ответить, потому что свет фонаря раскачивается и падает прямо на нашу лодку в тот момент, когда большой корабль останавливается рядом с нами. Я не вижу ни черта, кроме ослепляющего света. Я слышу голоса, а потом звуки трапов, раскатывающихся вниз. Я хныкаю и прижимаюсь к Эрику еще ближе. Я закрываю глаза, желая заглушить все это, желая сбежать от этого страха. Я чувствую, как Эрик вздрагивает, а потом хриплый сердитый голос заполняет мои уши:

― Поднимайтесь на корабль!

От грубого, беспощадного голоса лед пробегает по моим венам. Я открываю глаза и вижу человека, свисающего с трапа и глядящего на нас.

― Пожалуйста, нам не нужны проблемы, ― говорит Эрик.

― Заткнись, поднимайтесь на гребаный борт.

― Просто оставьте нас здесь, мы только…

Мужчина вытаскивает длинный ржавый клинок и тычет им прямо в лицо Эрику. Он охает и отскакивает назад, сбивая меня с ног. Я взвизгиваю, когда моя обгоревшая спина ударяется о борт лодки.

― Забирайтесь на гребаный корабль, живо!

Эрик, дрожа, поднимает руки:

― Окей, окей.

Его шатает, когда он подходит к лестнице. Пират обхватывает его руку, вздергивая вверх, пока Эрик, как сосиска, не повисает на трапе, одной рукой отчаянно хватаясь за него. Его крики режут меня, и я обхватываю себя руками. Пират толкает его, заставляя подняться по трапу, а затем поворачивается ко мне. Это пожилой мужчина с длинной косматой бородой и редеющими седыми волосами. Он манит меня согнутым пальцем, и я не осмеливаюсь спорить. Я иду вперед, протягивая руки и берясь обеими за трап. Он хватается за мое плечо, вырывая из меня крик, когда его пальцы заставляют мою обожженную кожу сердито протестовать. Но он продолжает держать меня, пока мы поднимаемся, а когда перешагиваем через борт корабля, толкает меня вперед.

Я врезаюсь в Эрика, сильно. Он обнимает меня в защитном жесте, и я благодарна ему. Я моргаю, позволяя глазам адаптироваться, и вижу двадцать или около того мужчин, обступивших нас. Я позволила своему взгляду просканировать их всех, и удивлена, обнаружив их… чистыми. Ну, они не то чтобы чистые, но, конечно, не то, чего я ожидала. Однако это не делает их менее смертоносными. У каждого из них хмурое, сердитое выражение лица. Все они держат какое-то оружие. Сабли. Ножи. Пистолеты. Я усиливаю хватку на Эрике и наблюдаю за пожилым мужчиной, что схватил нас. Он подходит к двери, которая ведет под палубу, слегка ударяет в нее и кричит:

― Капитан. Кэп!

Подождите. Он не капитан? Я сглатываю и ощущаю, как вздрагивает рядом со мной Эрик. Я быстро оглядываю огромный корабль, но различаю не так много деталей, потому что слишком напугана. Старик поворачивается, подходит к нам и останавливается, его клинок готов к действию. Он наклоняется, позволяя своему взгляду исследовать нас обоих, как бы взвешивая, должны мы жить или умереть. Затем его взгляд ожесточается, и он рычит:

― Заходите на гребаный настил и на колени!

― Пожалуйста… ― умоляет Эрик.

Пират подносит лезвие к горлу Эрика, вырезая линию, совсем тонкую, но достаточную, чтобы начала сочиться кровь. В ужасе я опускаюсь на колени. Эрик падает рядом со мной, зажимая горло, широко распахнув глаза.

― Голову на пол! ― орет старик.

Мы оба опускаемся, пока наши головы не касаются грязной, вонючей палубы. И тогда мы просто лежим там, ожидая.

― Откуда вы? ― спустя мгновение спрашивает пират.

― А… Америка… ― мой голос дрожит.

Он хихикает, и я смотрю вверх, как он поворачивается к двери. Я слышу топот сапог, а потом вижу, как дверь, скрипя, открывается. Я закрываю глаза, отворачивая лицо в пол. Я не могу смотреть на это. Боже, что, если они изнасилуют меня? Или будут медленно пытать нас? Или продадут? Так много вариантов того, что может случиться. Я слышу, как поскрипывает палуба, когда капитан подходит к нам. Когда скрип прекращается, я задерживаю дыхание. Это произойдет так? Он просто поднимет пистолет и застрелит нас? Может, он нас изрежет и бросит за борт, чтобы мы истекли кровью?

― Где вы, мать вашу, подобрали этих двоих?

Его голос… он такой… молодой. Я хочу посмотреть, но мое тело застыло от страха.