КК. Книга 8 (СИ) - Котова Ирина Владимировна - Страница 31

Собравшиеся проснулись на следующее утро и уже новыми глазами смотрели на карты, обсуждая тактику и стратегию будущих сражений. Уже не как верующие, а знающие, увидевшие новый мир своими глазами. Учитывали то, что в некоторых странах Туры сейчас холодно, рисовали планы передвижения, захвата городов и деревень для пополнения запасов и пропитания армий. Задача была сложной, но в победе никто не сомневался.

Мир, который им предстояло захватить для своих богов, слишком давно не знал войн. Армии даже самых развитых стран были маленькими, и даже военные механизмы и орудия не могли бы серьезно помешать продвижению стотысячных армий тха-нор-арха.

Беспокойство вызывали так называемые маги, но их было всего несколько тысяч - и, рано или поздно, они все будут уничтожены. А ради иномирных богатств, невиданных дворцов и устойчивой земли, на которую не надвигается неуклонно океан, стоило рискнуть.

30 января, понедельник, Инляндия, Лаунвайт, Люк

Обычно в эти дни весь мир находился в состоянии радостного предвкушения праздника, наступления весеннего сезона Белого. Но в этот раз канун нового года был тягостным и мрачным, и не спасали ни сияющие огоньками гирлянд магазины и улицы, ни украшенные фигурками и лентами плетеные и шестиугольные «дома сезонов» на площадях, ни предчувствие весны.

Шли похороны в трех странах и поминальные службы по всей Туре. Были объявлены две недели траура в Инляндии, Блакории и на Маль-Серене, и другие государства континента присоединились к соседям, сократив дни траура до недели.

Похороны его величества Луциуса, принца Леннарда с супругой и князя Лоуренса проходили в напряженной тишине среди поливаемых дождем закопченных осколков бывшей усыпальницы.

Для похорон расчистили место у самого края; там, где не было еще захоронений, вырыли ямы для простых саркофагов. Потом поместят их в мраморные, резные, восстановят и усыпальницу, а пока предстояло лежать последним Инландерам под открытым небом.

Собрались здесь оставшиеся аристократы Инляндии - и не все могли спрятать свой страх и тревогу, и не оборачиваться нервно, ожидая взрыва, - несмотря на то что служба безопасности дневала и ночевала здесь, а придворный маг, леди Виктория, сутки назад лично проверила все вокруг, поставила с помощью барона фон Съедентента непробиваемые щиты с сигналкамии еще раз прошлась по месту похорон, сканируя землю, за полчаса до траурной церемонии.

Прибыли и монархи из других стран. Только-только закончились похороны Гюнтера Блакори с сыновьями в Рибенштадте, и правители перенеслись сюда, из скованной морозом Блакории в плачущий дождем Лаунвайт.

Люк, появившийся со всеми родными - за исключением Марины, конечно, - поглядывал на царицу Иппоталию - она тоже накануне хоронила свою семью, и сейчас ее лицо казалось восковым, застывшим, и веяло от нее горем. Он запомнил ее полной жизни женщиной с ослепительной, свежей, притягательной аурой - так видел Люк в змеиной ипостаси на берегу Маль-Серены, а сейчас она больше напоминала статую. Смотрел он и на королеву Василину, так отчаянно сжимающую губы и неосознанно прижимающуюся к мужу в поисках поддержки, что становилось ясно, каких трудов ей стоит не заплакать. На холодное лицо бывшей невесты, Ангелины Рудлог, и на невозмутимых правителей Песков, Бермонта и Йеллоувиня.

«Ведь они понимают, что это могли быть похороны любого из них, - думал он. - И все равно не могли не прийти сюда».

Да, сверкающие защитами, окруженные охраной - но они здесь, иначе всей Туре стало бы ясно, что их удалось запугать.

Под слова молитвы литой саркофаг с телом Луциуса Инландера начали опускать вниз, и Люк почувствовал, как сжались на его локте пальцы матери. Берни и Рита стояли по обе стороны от них.

Присутствующие склонили головы, прощаясь. Были здесь и овдовевшая княгиня Форштадтская, и молодой герцог Таммингтон. Не один Люк разглядывал окружающих. Он сам чувствовал на себе многочисленные взгляды аристократов. Все гадали - кого же выберет корона после того, как закончится срок траура. Судя по кучкованию вокруг молодого Таммингтона, явно растерянного таким вниманием, самым вероятным кандидатом считали его. Впрочем, логично - из первой двадцатки он единственный остался в живых.

Люка очень подмывало поинтересоваться, не оборачивается ли милейший коллега по титулу змеем воздуха - аура у Таммингтона была крепкой, сияющей, но кто его знает, до какой степени она должна вырасти для оборота? Интерес был не из чистого любопытства, а из чувства самосохранения. Если оборачивается - значит, не слабее его, Люка, и это очень бы порадовало.

Инляндский престол Кембритча не интересовал ни в малейшей степени, а уж если совсем честно - вероятность получить его вызывала ужас, и поэтому различного рода недомолвки и загадки, связанные с отношением к нему Луциуса Инландера, а также усиление его крови браком с Мариной вызывали нехорошие подозрения. И если до частичного разрешения первого вопроса осталось несколько дней - уже в четверг будет готов анализ, где скажут, является ли он, Люк, сыном графа Джона Кембритча, то второе даже при утвердительном ответе может сыграть нежелательную роль.

Саркофаг ушел под землю, его накрыли сверху белоснежной мраморной плитой и флагом Инляндии - как и три других. Молитвенная служба закончилась, маленький оркестр тронул инструменты, ударами сердца бухнул барабан - и потекла над разрушенной усыпальницей Песнь Ушедших, как всегда вызывая своей тоскливой чистотой и солнечной, обнадеживающей радостью в конце ком в горле.

Люк поймал взгляд королевы Василины, почтительно склонил голову, и она едва заметно кивнула в ответ. Утром у них состоялся телефонный разговор - как члену семьи Люку дали личный номер королевы, и его светлость не постеснялся им воспользоваться, потому что вопрос был срочный. Василина Люка выслушала, подумала, о чем-то вполголоса посоветовалась с принцем-консортом и ответила герцогу согласием и обещанием содействовать.

- У вас с Мариной все в порядке, лорд Лукас? - ожидаемо-тревожно поинтересовалась она в конце разговора.

- Все прекрасно, ваше величество, - легко соврал он, - я счастлив и делаю все, чтобы и герцогиня была счастлива.

Королева с сомнением помолчала после его слов. Но, к его удивлению, вместо ожидаемых угроз и напоминаний, что дом Рудлог его в порошок сотрет, если он чем-то обидит жену, решилась на чуть большую степень откровенности. И голос ее был мягким:

- Марина очень сложный человек, лорд Лукас. Пожалуйста, берегите ее. Даже в моменты, когда ее… трудно любить.

- Мне не трудно, ваше величество, - усмехнулся он на этот раз вполне искренне. - Да и вы знаете, я сам не подарок.

- Да, - с почти незаметным упреком проговорила Василина. И повторила: - Берегите ее, Лукас.

Ушли монархи, разъехались с Холма королей аристократы, и Люк с семьей на машине вернулся в Дармоншир-холл, а затем телепортом перешел в замок Вейн. Настроение было премерзким. Впрочем, таким оно было все последние дни - с его свадьбы.

Марина замкнулась в себе и на все его попытки примириться отвечала равнодушием и холодностью, и не заставляли ее оттаять ни подарки, ни совместные обеды, ни цветы, ни прикосновения. Лишь один раз в ее глазах мелькнуло что-то похожее на радость - когда вчера, в воскресенье, в конюшни Вейна привезли ее жеребца, Пастуха Августа.

Марина ласково здоровалась с конем, гладила его по умной морде, не обращая внимания на Люка, затем сама несколько раз провела жеребца по кругу и с сожалением передала конюху, чтобы Пастуха выездили, дали размяться.

- Мне все равно не стоит сейчас ездить верхом, - объяснила она, когда Дармоншир сопровождал ее в замок. - Но… спасибо.

- Чем я могу ещё порадовать тебя? - спросил он, целуя ее пальцы. Марина дернулась, губы ее скривились.

- Ничем, Люк.

Его светлость терпеливо пробовал один способ за другим, терпел поражение, отступал и выжидал, старательно сдерживая тоску, раздражение, желание настоять на своем и заставить ее снова откликаться ему. Задача была сложнейшая - но ему ли бояться сложных задач?