Жаркий декабрь - Калмыков Александр - Страница 29

Ну все, после четвертого выстрела уже пора уходить. Сняв перчатки и накинув на ходу плащ, Хосе Кантоньи торопливо выскочил на улицу, лишь на секунду задержавшись у гостиничной стойки.

– Там какой-то шум, пойду посмотрю.

Портье меланхолично кивнул ему, не отрываясь от газеты. Похоже, ничего не заподозрил.

На выезде из города разведчик пересел в небольшой фургончик, перевозящий радиоприемники, сразу же тронувшийся с места. Через несколько минут Хосе уже был одет в рабочий комбинезон и джинсовую куртку. Роскошные усы значительно уменьшились в размерах, прическа кардинально изменилась, и бывший мафиози превратился в обычного работягу-мексиканца Самуэля. Его легковушкой тоже уже занялись. Самым коротким путем к границе штата была дорога на Сент-Луис, и именно туда отправился в последний путь его новенький Форд. Вскоре полиция найдет машину брошенной на обочине, в нескольких милях от Джефферсон-Сити, и это даст неопровержимые свидетельства о том, куда направился преступник. Автомобиль в качестве вещдока заберет полиция, а позже фирма по прокату машин, которому он принадлежал, передаст его музею.

Грузовичок же поехал на юг через Спригфилд. Несколько раз его обгоняли машины с включенными сиренами, набитые людьми в черных плащах. То ли агенты, то ли бандиты, а может и те и другие. Некоторые из них, не скрывая, держали в руках автоматы, готовясь пустить их в ход. Попадались на дороге и полицейские посты, где всех останавливали и внимательно осматривали. На двух улыбчивых обаятельных мексиканцев, ну совершенно не походивших на триггерменов, стражи порядка внимания не обратили, лишь махнув рукой, чтобы не загораживали проезд. Уже давно стало аксиомой, что киллеры спасаются от погони на самых быстроходных машинах, и уезжать с места преступления на медлительном грузовичке ни один гангстер, если он не выжил из ума, не станет.

Прежде чем покинуть Миссури, Григулевич вновь совершил пересадку, на этот раз в легковушку. Для разнообразия, его спутником теперь стала симпатичная молодая особа противоположного пола. В дешевом пальтишке, простенькой шляпке и с волосами, сожженными перекисью водорода, девушка ничем не отличалась от миллионов других американок. Семейная пара тут же без проволочек отправилась в путь, стараясь ехать как можно быстрее. Чтобы пореже заезжать на заправки, Иосиф выкинул допотопные круглые канистры, занимавшие слишком много места в багажнике, и вместо них купил современные, прямоугольной формы. В сумерках им все же пришлось остановиться в мотеле, чтобы не вызвать закономерных вопросов у полиции, куда это они так спешат ночью. В стареньком «семейном» авто радио не было, и первое, что Иосиф сделал, это купил вечернюю газету. Там уже сообщалось о происшествии в соседнем штате, где ранили сенатора, но без подробностей.

С утра пораньше, прослушав свежие новости, разведчик задумался о том, куда ехать дальше. Запасным вариантом являлся городок Санта-Фе, где он чувствовал себя как рыба в воде среди испаноговорящего населения, и где можно надолго залечь на дно. Там у Григулевича даже имелась своя аптека. (* В нашей истории она потом очень пригодилась советской разведке. Именно через нее шла связь с американскими учеными-ядерщиками).

Однако власти страны не придали особого значения инциденту, и ни о каких особых мерах безопасности в портовых и приграничных городах не сообщалось. Лишь в Сент-Луисе объявили особое положение. И в самом деле, не перекрывать же совсем границу из-за раненого сенатора. Поэтому диверсант решил придерживаться прежнего плана и продолжать путь в Луизиану.

Добравшись к вечеру следующего дня до Нью-Орлеана, «супруги» расстались и разошлись по разным гостиницам, чтобы никогда больше не встретиться. Всю ночь Мигель, так теперь звали Григулевича, провел за чтением газет и прослушиванием радио. Новости были отличными. Хотя врачи отчаянно боролись за жизнь сенатора, от полученных ран он все-таки скончался. Версий происшедшего выдвигалось много, но сводились они, в общем-то, к двум вариантам: То ли Трумэн не угодил своим покровителям, то ли различные кланы мафии начали междоусобную войну. Большинство журналистов обоснованно считало, что преступление совершили боевики из Сент-Луиса, чьи отношения с семьей Канзас-Сити всегда были напряженными. Впрочем, губернатор Миссури полагал, что местные здесь не причем, и настаивал, что киллеров прислали из Чикаго. В этом тоже имелся свой резон. Изначально местная организация мафии была филиалом чикагского синдиката, созданного Аль-Капоне, но она давно уже отделилась в самостоятельную семью. Между головным и дочерным предприятиями, принадлежащими разным владельцам, уже не раз происходили конфликты, сопровождаемые стрельбой и убийствами.

Надо заметить, что возможность причастности фашистских спецслужб тоже рассматривалась, но в печать подобное предположение цензура не пропустила. Допустить, что немцы или итальянцы провели дерзкую операцию в самом центре страны, означало признать неэффективность ФБР и военной разведки. В итоге, чтобы поддержать реноме своей партии, Рузвельт сделал официальное заявление. По его словам, прозвучавшим по радио, выходило, что доблестный сенатор не поддался нажиму мафии и не захотел идти на поводу у преступников, за что те его и убили.

В Нью-Орлеане почтенный и богатый аргентинец Мигель Морано пересел на пароход, который увез его к новым берегам. На этот раз НКВД послал своего лучшего агента на Канарские острова. В Аргентину его пока возвращать не стали. Рузвельт собирался взяться за «нейтралов» всерьез, чтобы прекратить подпитку Германии сырьем. Вполне возможно, что американские власти скоро сами начнут пресекать поставки своим врагам, и вмешательство энтузиастов больше не потребуется. (* Во время одной из операций группа Григулевича сожгла склад с сорока тысячами тонн натриевой селитры, предназначенной для отправки в Германию. Из нее могли бы изготовить огромное количество взрывчатки, эквивалентное нескольким атомным бомбам.)

Рассматривая в своей каюте карты и технические справочники, Иосиф иногда мысленно возвращался к проделанным им операциям, чтобы еще раз все проанализировать и найти недочеты. Впрочем, это было напрасной тратой времени. Хотя коллеги его не раз подводили, но свою часть работы он всегда выполнял безупречно. В будущем Григулевичу предстоит достигнуть еще больших высот в его труднейшей и опаснейшей профессии. Например, он станет единственным разведчиком в мире, которого враждебная страна назначит своим послом и уполномочит участвовать в ассамблее ООН. (Советский министр иностранных дел так отозвался о его речи, полной зажигательного юмора: «Пришлось мне выслушать выступление одного латиноамериканского делегата. Не скрою, по части красноречия он достиг больших высот. Но как политик он – пустышка. Это просто болтун, и место ему не здесь, на этом представительном форуме, а в цирке.») Впрочем, это произошло в нашей истории, а что случится с ним в этом мире, никто не знает. Доживет ли Иосиф Ромуальдович до глубокой старости и встретит двадцать первый век, или через неделю его корабль торпедирует неизвестная подводная лодка, предсказать невозможно.

Отрывок из книги Грабина «Как мы ковали оружие Победы».

Все шло по графику. Вечером 20 сентября в опытном цехе собрали несколько пушек ЗИС-3 и самодвижущихся ЗИС-30. За ночь их тщательно проверили, а утром предъявили военной приемке. Приемщики пришли в смятение и не знали, брать их или отказываться, и доложили своему начальству. Старшим военпредом на заводе в то время работал военный инженер первого ранга Телешов. Будучи опытным артиллеристом, двадцать лет прослужившим в армии и заслужившим орден за бои с белокитайцами, он сразу осознал все преимущества новой пушки. Однако, хотя никаких сомнений в полезности ЗИС-3 у Телешова не было, но принять новинку без согласования с начальником ГАУ он не имел права.