Сверх Меры (СИ) - Багрянова Алена - Страница 36

— Не нужно ничего решать, девочка. — Водянистые глаза пристально следят за мной. Мне кажется, что старик видит то, что еще скрыто от меня самой. — И не надо объяснять. Тебя похоронили около двух месяцев назад. В мире смертных напротив твоего имени теперь стоит дата смерти.

Надо же, все считают меня мертвой. Путь в отчий дом закрыт, о разговорах с сестрой можно забыть. В одночасье я лишилась того светлого мира, где меня ждали и любили. И о чем думает человек, вмиг осиротевший и вырванный из прежней жизни?

Ни о чем. Да, это странно, но в голове вспыхивают и тут же гаснут воспоминания, а мысли… их просто нет. Ты плывешь по реке, в спокойной глади которой видишь картины, казалось, давно забытые, принадлежавшие детству. Вспоминаешь ненужные мелочи. И только. Может, до меня еще просто не дошло? Скорее всего, осознание потери придет позже, когда я справлюсь с мучающей мои внутренности жаждой.

Бенджамин молчит, устремив свой взор в никуда, размышляя о чем-то своем. Старик дает мне время принять эту новость. Что до меня, то подступающая волна нового приступа жажды заставляет на время забыть об этом. Все сводится к контролю.

Еще немного и я просто не выдержу, но перед тем, мне хотелось бы узнать кое-что еще.

— Как я смогла стать…такой? — Облизываю пересохшие губы, во рту сушит так, что даже слюна не выделяется. — Ведь было поздно. Я умерла. В этом я уверена на сотню процентов.

Мне хочется поежиться от того воспоминания безграничного холода во всем теле, когда я знала, что согреться больше не удастся.

— Спроси чего полегче. — Мужчина улыбается, и в уголках рта паутиной залегают глубокие морщины. — Я только знаю, что хозяин пожертвовал многим, чтобы ты могла и дальше быть в этом мире. Он не говорил, но я заметил, что некоторых своих способностей он лишился. И это, девочка, самое лучшее признание, которое он может дать.

Да. Я поняла это почти сразу, как очнулась от долгого сна. Матэй еще никогда не делал подобного для кого-то и то, что я теперь присоединилась к рядам клыкастых кровопийц, говорит о многом. Но я подумаю об этом позже.

Сил, сдерживать инстинкт, уже нет. Я готова прямо сейчас кинуться на больного мужчину. Да, это дико, но преодолеть соблазн нереально. Его кровь заставит боль отойти назад. Знание этого заставляет забыть о привитых обществом рамках морали.

— Ты была на грани два месяца. Мы не знали, удастся ли тебе вырваться. Думаю, Он скоро появится здесь. Так что уважь старика. От этого не сбежать, — замечает мое состояние мужчина. — Когда вампиры впускают тебя в свой мир, не стоит надеяться на счастливый конец. Мы оба были глупы, когда думали уйти от всего этого, эти кровососы так просто не отпускают.

Он ждет своего конца, закрыв глаза, но не от страха. Он встречает смерть как старую подругу. Мне осталось только лишь помочь ему.

Медленно, словно через клепсидру, нависаю над ним. Бледное лицо расслаблено. Ничего его больше не волнует. И я понимаю, что такой смерти мне не видать, а я надеялась.

Мои губы прикасаются к его теплой коже, я выдыхаю и в тоже мгновение, впервые в жизни, вонзаю свои клыки в яремную вену. Мужчина судорожно хватает меня за предплечье, вонзая короткие ногти в мою мраморную кожу. Я поздно осознаю, что, наверное, стоило его как-то загипнотизировать, но уже поздно. Я не могу остановиться, заставляя человека биться в агонии.

На секунду я поднимаю взгляд и вижу отблеск алых огоньков в металлической спинке кровати. Мои глаза.

Быстро и лихорадочно я иссушаю Бена, позабыв обо всем на свете. Кровь не только избавляет от боли и дает чувство насыщения, ты еще и чувствуешь невероятное, безграничное удовольствие. Горячая и сладкая жизнь вливается в тебя, питая все твои нервные окончания, тело бьет током. Волны удовольствия хлещут по тебе, заставляя выгибать спину и впиваться еще сильнее.

Он уже не сопротивляется, даже не дышит. А я хватаю последние глотки, жадно, как голодная собака, вгрызаюсь и не отпускаю.

То, что я сейчас испытываю, трудно описать, но больше всего это похоже на оргазм. И очень странно получать его от какого-то старика.

Я отстраняюсь, тяжело дышу и облизываю губы.

Как же чертовки вкусно! Просто невероятно. Вот почему вампиры так брезгуют обычной пищей – ни одно изысканное блюдо не сравнится с прекрасным вкусом живой крови. И я уже никогда не стану прежней.

После мук жажды, что я испытала за те минуты после пробуждения, меня переполняет легкость и блаженство послевкусия. Закрыв глаза и наслаждаясь этим, я провожу несколько минут. Затем нега спадает, и я опять способна мыслить ясно.

Оборачиваюсь к Бенджамину. Глаза его широко раскрыты, щеки впали, а кожа побелела, как высохший пергамент. И, честно, мне немного жаль.

За несколько секунд до того, как тяжелая дверь открылась, я чувствую его. По коже бегут мурашки, нос улавливает запах, такой приятный и странно родной, на моем внутреннем радаре он светится яркой точкой.

Скрип.

Я уже стою напротив и жду. Металлическая штуковина открывается очень медленно.

Замираю, когда створка полностью распахивается. Йоан держится за ручку двери и пристально смотрит на меня. За два месяца, что показались мне вечностью, он неуловимо изменился. Нет, он все так же красив, на лице ни следа усталости, ни единой раны после встречи с Элроем не осталось, внешне невозможно заметить произошедшие изменения. Но вот другим, новым чутьем я «вижу», как он ослабел и устал. На несколько мгновений мне даже кажется, что его волосы потускнели. Я моргаю, прогоняя наваждение.

Одному дьяволу известно, сколько мы так стоим, просто глядя друг на друга и запоминая каждым атомом наше новое состояние.

Он кидает короткий взгляд за мою спину, и в нем отражается сожаление.

Ничего не говоря, я просто бросаюсь вперед и крепко прижимаюсь к Йоану, вмиг обретая счастье от ощущения его рук на своей спине и от того, как сильно он сжимает меня в своих объятиях.

Глава не 16

Посмотри на меня

Я в его доме. Живу в новом качестве уже неделю. Это странно и непривычно для меня. Все мои реакции изменились: движения стали резче и быстрее, слух и обоняние обострились, про зрение вообще молчу. Во мраке я чувствую себя уютно, солнца мне не хочется вовсе. И что совсем мне не свойственно – я перестала нормально питаться. Жажда крови сжигает меня изнутри, я не могу без нее обходиться. Она прекрасна. Её цвет, пьянящий аромат и вкус… о, боже, я готова вновь и вновь продавать душу дьяволу за этот, ни с чем несравнимый напиток. Я бы хотела самостоятельно добывать себе пищу, но мой нездоровый аппетит не вызывает у Йоана никакого доверия. И мне приходится обходиться пакетированной кровью из донорских центров. И пусть она не идет ни в какое сравнение с горячей и живой силой, что течет в каждом человеке, но для меня все же так же чудесно ощущать её холодными глотками, будоражащими каждую мою клеточку. Это лучше секса, я так думаю.

Мы оба еще слабы, чтобы вести войну с Советом. Главный не одобрил моего перерождения. Плохо. Но пока он не сует свой японский нос в наш небольшой мир, коим стал дом на окраине Сакраменто.