Отважная лягушка (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна - Страница 97

Без груза, при хорошей погоде молодой упитанный мул бодро тянул громыхавшую по камням повозку. Её владелец, не поскупившись, навалил большую кучу ячменной соломы, на которую и завалился Олкад Ротан Велус, бросив сверху плащ.

Ещё до сумерек они добрались до Кинтара, где писец легко отыскал нужный постоялый двор. После первых же слов хозяин вспомнил высокую, красивую девушку, путешествовавшую с одной рабыней в компании бродячих артистов.

— Эти мошенники обманули нашего магистрата Фамия, — презрительно скривил губы владелец заведения. — Обещали устроить представление, а сами рано утром уехали.

— Вот как? — вскинул брови адвокат.

— В полдень он прислал раба узнать, почему никто из них не пришёл на форум определиться с местом для выступления? А этих проходимцев уже и след простыл!

Не в силах удержаться, молодой человек спросил его о Нике Юлисе Террине.

— Обычная, хорошо воспитанная девица из приличной семьи, — пожал плечами тот. — Я, конечно, удивился, почему это она едет вместе с артистами? Но не в моих правилах влезать в дела постояльцев.

Мужчина почесал затылок.

— Я, правда, заметил, что она с ними почти не разговаривает. Даже обедала за другим столом.

Последнее обстоятельство почему-то особенно пришлось по душе Олкаду.

"Конечно, — довольно хмыкнул про себя писец. — Не станет девушка такого знатного рода общаться со всяким сбродом!"

— А вы почему интересуетесь? — подозрительно прищурился собеседник.

Адвокат откровенно рассказал, в какую неприятную историю попала его подзащитная.

Владелец заведения сокрушённо покачал головой.

— Вся округа знает, что в дни дриниар запрещено приближаться к священной горе.

— Она же не из этих мест, — объяснил молодой человек. — И не просто погулять вышла, а спасала свою жизнь.

Выслушав душераздирающее повествование об ограблении и попытке убийства беззащитной девушки, хозяин постоялого двора нахмурился.

— Что вы от меня хотите, господин Ротан?

Олкад объяснил, собеседник страдальчески скривился.

— Если бы суд проходил у нас в Кинтаре, я бы обязательно пришёл и дал правдивые показания. Но ехать в Этригию — это на два дня оставлять постоялый двор без присмотра.

Он развёл руками.

— Полагаю, ваших письменных показаний, заверенных кем-нибудь из магистратов будет достаточно, — сказал молодой человек. — Но если вдруг этригийский суд захочет вас вызвать, моя подзащитная готова компенсировать ваши потери.

— У неё есть деньги? — удивился мужчина.

— Мне же она платит, — усмехнулся писец.

На постоялом дворе нашлись чернила и другие письменные принадлежности. Адвокат старательно записал всё, что владелец заведения знал о Нике Юлисе Террине. После чего они вдвоём сходили к магистрату Фамию, и тот, узнав в чём дело, охотно заверил показания.

За ужином Олкад, строго соблюдая интересы клиентки, немного поспорил с ключевым свидетелем о сумме компенсации, сведя её к шестидесяти риалам.

Провожая постояльца в его комнату, владелец заведения заверил, что послезавтра будет готов по первому требованию выехать в Этригию, и предложил бойкую рабыню на ночь.

— Она хоть и молода, но уже очень искусна в любви, — мечтательно вздохнул мужчина.

Однако, гость, узнав стоимость подобной услуги, отказался, сославшись на усталость.

Рано утром, толком не позавтракав, писец разбудил возчика, ночевавшего в общем зале, после чего, попрощавшись с хозяином постоялого двора, отправился в Этргию, посчитав свою миссию в Кинтаре выполненной.

Впрочем, он скоро пожалел о том, что не поел как следует. Но стойко переносил недовольное ворчание желудка, сосредоточившись на предстоящем процессе. Олкад планировал строить защиту на незнании Юлисой местных законов и на тех чрезвычайных обстоятельствах, которые привели девушку к священной горе. В целом всё казалось связно и логично. Единственное, что внушало опасение, — это расплывчатость обвинения. Молодой человек всерьёз опасался, что верховный жрец храма Дрина приготовил ему какую-то ловушку.

В Этригии писец первым делом рассчитался с возчиком, не забыв стребовать с него расписку, и направился к трактиру "Щедрость Ангипы".

Солнце уже перевалило за полдень, но он рассчитывал, что Патр Крой и его двоюродный дядя по матери все ещё ждут. Не каждый день им предлагают пообедать в столь дорогом и шикарном месте.

Ещё издали заметив эту парочку, Олкад удовлетворённо перевёл дух. Хотя, судя по всему, родственники уже начали ругаться. Мет Фулий Хоб хотел уйти, а сосед эмоционально уговаривал его подождать ещё немного.

В отчаянии оглядевшись, он наконец заметил торопливо приближавшегося писца. Покрытое щетиной лицо Кроя расплылось в довольной улыбке.

— Ты что творишь? — тем не менее делано нахмурился он. — Мы тебя уже ждать замучились! Пригласил встретиться, пообедать, а сам пропал. Теперь смотри, чтобы еда нам понравилась.

— Так серьёзные люди не поступают, — поддержал его дядя. — Вдруг я срочно понадоблюсь господину Серваку? У меня нет никакого желания выслушивать его упрёки из-за того, что кто-то опаздывает на встречу.

— Простите, — развёл руками Олкад, хотя извиняться перед всяким сбродом казалось довольно унизительным. — Клянусь Семрегом, меня задержали важные дела.

— Тогда пошли! — довольно потёр руки Крой.

— Подожди, — остановил его благородный порыв писец, доставая из кошелька два риала. — Вот возьми. А мы с господином Фулием пообедаем и потолкуем.

Всё ещё опухшая с похмелья физиономия соседа обиженно вытянулась, в потемневших глазах сверкнул злобный огонёк, быстро погасший от блеска серебра.

— Тогда пусть Динос порадует вас добрым вином! — хмыкнул Крой, подбросив на ладони монетки.

А Олкад радушным жестом пригласил, кажется, нисколько не удивлённого подобным развитием событий Фулия в "Щедрость Ангипы".

Обеденное время заканчивалось, поэтому они без труда отыскали в просторном светлом зале свободный столик. Когда к ним подошла красивая, но явно уставшая подавальщица, спутник бросил на Олкада выжидательный взгляд, и дождавшись утвердительного кивка, торопливо сделал заказ.

"Ого! — мысленно охнул молодой человек. — Пусть Семрег лишит меня своей милости, если я ещё раз приглашу этого прохвоста за стол".

Нисколько не удивляясь столь изысканному выбору довольно скромно одетых посетителей, рабыня попросила их немного подождать.

— Что вам от меня нужно, господин Ротан? — без обиняков спросил немолодой, сухощавый мужчина в длинной тунике из толстого шерстяного сукна.

— Пока что только узнать, кто из магистратов будет завтра судить?

— Господин Проб Фаб Лиса с преторами Кпилием и Лунием, — тут же отчеканил собеседник, и подавшись вперёд, понизил голос. — Так это правда, что вы взялись защищать ту бродяжку, которую сам верховный жрец Клеар обвинил в святотатстве?

— Да, — не стал скрывать писец. — Только она не бродяжка. А что твой покровитель говорил об этом деле?

Фулий уже открыл рот, но тут как раз вернулась подавальщица и выставила перед каждым из них по большой миске улиток, сваренных в козьем молоке, лепёшки и тонкой работы кувшин с разведённым вином.

— Господин Сервак сказал, что в Этригии уже давно никого не судили за святотатство, — как только рабыня ушла, заявил коскид. — Последний раз года три назад какой-то гончар попал на рудники за нескромные ругательства в адрес Диолы в её храме.

— И больше ничего? — нахмурился Олкад, гадая, брать счёт за этот обед у трактирщика или нет?

Выковыривая из раковины очередную улитку, собеседник бросил острый взгляд на застывшего в нетерпеливом ожидании писца.

— Моего уважаемого покровителя совершенно не интересует судьба какой-то девицы, подвернувшейся под руку преосвященному Клеару. Сядет она на кол или пойдёт на рудники — ему наплевать, господин Ротан.

Сделав добрый глоток, Фулий проговорил ещё тише:

— Хотя я слышал — она самозванка.