Отважная лягушка (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна - Страница 98

— Моя подзащитная та, за кого себя выдаёт, — нахмурился адвокат.

— Так говорят, она сказала, будто принадлежит к какому-то древнему роду, — усмехнулся коскид. — Аристократка.

— Это её род, — возразил молодой человек, и не желая развивать скандальную тему, наполнил бокалы. — Я в Этригии человек новый, но если выиграю этот процесс, на меня обратят внимание.

— Обязательно, господин Ротан, — рыгнув, солидно кивнул собеседник. — Я же говорил, у нас не часто судят за святотатство. Народу на форуме будет много.

— Вот поэтому мне обязательно надо доказать невиновность моей подзащитной, — тем же тоном продолжил Олкад. — Вы-то наверняка знаете всех значительных людей города.

— Это точно, — вальяжно кивнул опьяневший Фулий.

— Тогда, может, вы поможете найти тех, кто убедит господина Фаба отнестись к моей подзащитной снисходительно, принимая во внимание её пол и возраст?

Глаза у собеседника стали почти трезвыми. Явно набивая себе цену, он выдержал драматическую паузу, со вкусом доедая последнюю улитку, и, вытерев жирные губы рукой, негромко произнёс:

— Чтобы вас услышали — нужны веские аргументы.

— Думаю, мы их отыщем, — храбро пообещал молодой человек.

— Даже если их потребуется… много? — с сомнением прищурился коскид.

— Всё зависит от точного количества, — уклончиво ответил адвокат, добавив со значением. — Разумеется, услуги посредника тоже будут оплачены. Если всё получится, я готов и впредь продолжить наше сотрудничество.

— Я подумаю, что можно сделать, — солидно кивнул Фулий.

— Только поторопитесь, — попросил Олкад. — Суд уже завтра.

— Я знаю, где вы живёте, и сообщу обо всём уже сегодня вечером, — пообещал собеседник. — А сейчас мне пора.

Он ещё раз утробно рыгнул.

— Как бы господин Сервак не хватился.

"Даже спасибо не сказал, смрадный сын Такеры!" — мрачно думал писец, выкладывая на стол пять риалов с мелочью.

Пока он ходил к себе на квартиру, пока переодевался, день склонился к вечеру. Караульный у всё ещё распахнутых ворот тюрьмы кивнул ему, как старому знакомому. За праздники здесь уже успели привыкнуть, что непонятно откуда появившуюся девицу, нагло причислившую себя к известному по всей Империи знатному роду, навещает не только смазливая рабыня, но и этот чужак-адвокат, рискнувший выступить против обвинений, выдвинутых самим верховным жрецом храма Дрина. Эдил Акв, видимо, давно ушёл, а, может, сегодня вообще не появлялся, продолжая праздновать. В его рабочем кабинете вольготно расположились три стражника в компании кувшина браги и кучки мелких, сморщенных яблок.

Узнав Олкада, они вразнобой ответили на приветствие, и один из них, отворив дверь в тюрьму, зевая, сказал:

— Куда идти — сами знаете, господин Ротан. Только поторопитесь. Скоро стемнеет, а я ради вас фонарь зажигать не стану. Масло нынче дорого.

Молодой человек без труда понял намёк, но на этот раз не стал потакать алчности тюремщиков, покладисто кивнув.

— Я быстро.

— Эй, гляньте, опять адвокат к той меретте пришёл! — встретил его гнусавый юношеский тенорок.

Его обладатель стоял вплотную к решётке и буравил писца наглыми глазами. Точнее одним левым. Правый заплыл большим синяком.

Олкад пренебрежительно скривился, не унижаясь до разговора с подобным ничтожеством. Прочие узники откликнулись на появление посетителя ворчанием и негромкими ругательствами.

По мере приближения к крайней камере, молодой человек почувствовал странное волнение, словно шёл не к клиентке, а на тайное свидание. Хотя раньше не мог себе представить, что так увлечётся женщиной ростом выше его. Сначала это показалось даже как-то унизительно. Но вспомнив, с каким достоинством она себя держит, к какому роду принадлежит, и сколько всего ей пришлось перенести, подумал, что Нике Юлисе Террине следует простить этот маленький недостаток. Да и выше она его всего лишь на дюйм, ну или на два. Не больше.

Узница уже ждала его с той стороны решётки. Заходящее солнце било сквозь узкое окно у неё за спиной в глубине помещения, подсвечивая облачённый в длинное платье силуэт.

При попытке представить девушку без него, у адвоката перехватило дух.

"Диола? — с восхищением думал он, невольно замедляя шаг, и тут же возразил сам себе. — Нет, слишком высокая и крепко сложенная для богини любви. Фиола — мудрость? Ну, уж точно не она. Чересчур переполнена кипящей внутренней силой. Тогда только легконогая Анаид — бессмертная покровительница охотников и зверей! Вот, кого она так напоминает!"

— Рада вас видеть, господин Ротан, — благожелательно улыбнулась аристократка. — Надеюсь, вы принесли хорошие вести?

— Здравствуйте, госпожа Юлиса, — поклонился Олкад. — Не знаю, насколько они хорошие, но точно не плохие.

Бросив взгляд ей за спину, писец увидел, что две вульгарные особы, делившие узилище с внучкой сенатора Госпула Юлиса Лура, скромно сидят на каменной лежанке в глубине помещения, безуспешно делая вид, будто разговор сокамерницы с защитником их нисколько не интересует.

Понизив голос, молодой человек рассказал о своей поездке в Кинтар.

— Вы поступили очень предусмотрительно, господин Ротан, — одобрительно кивнула собеседница. — Взяв письменные показания с хозяина постоялого двора.

Весьма довольный похвалой, Олкад, туманно сославшись на неких влиятельных знакомых, с важностью сообщил, что уважаемых людей Этригии мало интересуют результаты предстоящего суда по делу о святотатстве.

— По крайней мере вам никто не будет мешать, — усмехнулась арестантка.

— Это никому не нужно, — согласился писец. — Разве что господину Клеару. Но он, кажется, и так уверен в своей победе.

— Вы узнали, есть ли возможность изменить отношение суда ко мне? — напомнила девушка.

Приняв суровый и, как ему казалось, загадочный вид, молодой человек многозначительно кивнул.

— Я сообщу об этом завтра утром. Но учтите, если у вас не окажется нужной суммы…

Он скорбно поджал губы.

— Отношение к вам серьёзно ухудшится.

— Судя по вашим словам, господин Ротан, — грустно улыбнулась Ника. — До меня никому нет дела. А учитывая абсурдность обвинения, полагаю, ста империалов будет достаточно.

— Не знаю, — задумчиво покачал головой адвокат. — Что если запросят больше?

— Двести — это всё, что у меня есть, — прошептала собеседница. — Если я их отдам, мне нечем будет рассчитаться с вами.

— Я буду иметь это ввиду, — кивнул писец.

— Если я вас правильно поняла в прошлый раз, — заговорила девушка. — Вы собираетесь убедить суд в том, что я, спасаясь от убийц, случайно оказалась у той скалы, и меня надо пожалеть.

— А разве это не так? — вскинул брови Олкад.

— Так, — не стала спорить собеседница. — Вот только вряд ли я смогу вызвать сочувствие у добропорядочных граждан Этригии. После пребывания здесь я действительно больше похожа на бродяжку, чем на дочь Лация Юлиса Агилиса.

— Вы прекрасно выглядите, госпожа Юлиса! — вскричал молодой человек. — И можете поспорить красотой с небесами!

Улыбаясь и качая головой, она протянула к его лицу узкую ладонь. Олкад замер, надеясь, что длинные изящные пальчики коснутся его губ, заставляя замолчать. Однако те остановились буквально в дюйме от невольно подавшегося вперёд лица адвоката.

— Спасибо за приятные слова, господин Ротан. Но мне бы не хотелось предстать перед судом в таком виде. Сейчас у судей и горожан я скорее вызову презрение, чем сочувствие.

Несмотря на стремительно сгущавшиеся сумерки, писец разглядел грязные пятна на щеках собеседницы, выбившуюся из-под накидки прядь слипшихся волос, смятое платье.

— Я уже велела рабыне купить новую одежду, — перехватила его взгляд подзащитная. — А вы должны сделать так, чтобы она помогла мне умыться и переодеться. Прямо здесь, в тюрьме.

— Но как? — растерялся от подобного задания молодой человек.

— Поговорите с эдилом Аквом, — небрежно дёрнула плечом Ника. — Надеюсь, он позволит моей невольнице принести сюда кувшин с водой и новое платье?