Злобный леший, выйди вон! (СИ) - Аведин Илья - Страница 78

- Так.

- Груз этот естественно будет соответствовать документу, выданному мне в купчей палате.

- Но не полностью? – спросил Теодор Кительсон.

- Вы правы. Кое-что я привезу в Тридевятое Царство на свой страх и риск. Однако этот товар может приумножить мои доходы в несколько раз, а также доходы тех, кто поможет мне до поры до времени скрыть его.

- И вы решили, что глухая деревенька, которая находится вдали от крупных городов, вам подойдет как нельзя кстати?

- Признаюсь, так я и решил. Я знаю, что Бокучар заимел первую монету на том, что продавал жидкое золото – мед. Скажите, он еще занят этим делом?

- Пока что нет.

- Слово «пока» меня обнадеживает.

- А о каком товаре идет речь, можно поинтересоваться?

- Товар этот в ходу во многих заморских дворцах и замках, вот все, что я могу сказать вам сейчас.

- Алые цветы?

- О, Боги, конечно нет! С таким ни один разумный человек дел иметь не будет. Слишком опасно.

- Что еще за цветы? – спросил Олег.

- Очень сильный дурман, - ответил Теодор Кительсон. – Но это нечто подобное, ведь так? – обратился он вновь к купцу.

- Отчасти. Но откуда такая осведомленность?

- Я много где побывал.

- Эгей! - сказал купец и откинулся на спинку стула. – Я смотрю, кампания что надо. Увар, который Олег и знахарь, который «много где побывал», хоть покинуть пределы царства без нужных грамот практически невозможно.

Теодор Кительсон прикусил губу, чтобы напомнить себе о том, что за ртом стоило бы следить повнимательней. Василий это заметил.

-  Не переживайте. Наша беседа не выйдет за пределы гостиного двора. Клянусь, что даже за пределы стола она не выйдет. Вы, как я понял, люди близкие  наместнику, и я могу рассчитывать, что донесете до него мою мысль?

- Я расскажу ему о нашей беседе, но ни больше. Решение останется за ним.

- Конечно, конечно. И еще, если он все-таки примет мое предложение, то пусть вернется к своему прежнему занятию с медом. Наше предприятие может окупиться в десятки раз. А теперь, позвольте откланяться.

- Да, пора бы нам уже оценить мягкость местных кроватей.

- Тогда, желаю вам мягких перин, - сказал Василий и надел перчатки.

- А вы и не помышляете о сне?

- Мои дела идут так хорошо, потому что большинство из них я делаю, пока остальные спят. Вот здесь адреса, куда можно отправить письмо с ответом, - протянул он аккуратно свернутый лист бумаги. - Можете взвесить все хорошенько. Несколько месяцев у вас есть.

- Мы подумаем. Я хотел сказать, что наместник подумает.

- Большего я и не прошу.

- Хорошей дороги, - сказал Теодор Кительсон в след купцу.

- Благодарю.

- Два крупных предложения в один день, от которых нам придется отказаться, - сказал Олег, когда купец ушел.

- С первым ты прав, но второе стоит обдумать.

- А чего тут думать?

- Олег, мы не знаем, как вынуть Лешего из Бокучара. А если мы так и не найдем решения? Золото может пригодиться. Неизвестно, что нас ждет впереди.

Топот диких лошадей в голове утих, когда Олег выпил настойку, приготовленную Теодором Кительсоном. За завтраком ученый рассказал Лешему о беседе с купцом. Олег ее плохо помнил, но сохранил глубокое чувство недоверия. Леший ответил лишь:

- Делайте, как знаете. Я вам полностью доверяю.

- Не хотите пройтись по городу? – спросил Теодор Кительсон, когда они закончили завтрак. -  Тут неподалеку есть рынок и ремесленные мастерские. Может, чего полезного найдем.

Олегу не терпелось увидеть большой город, и он с радостью согласился. Леший не хотел оставаться один и пошел вместе с друзьями.

Закончив с едой, они вышли на оживленную улицу. Несмотря на промозглый ветер и моросящий дождь, народу было не сосчитать. У каждой лавки толпилось ни по одному десятку человек. Они кричали, сбивая цену, встречая ответные крики торговца, который эту цену постоянно набивал.

Теодор Кительсон нашел разменщика и поменял златцы, что у них были, на серебряные монеты. Он выдал Олегу двадцать монет, и предложил столько же Лешему, но тот отказался, сказав, что просто посмотрит по сторонам, так что его часть они разделили между собой. Друзья условились, что если в подобной давке потеряют друг друга, то встретятся у колодца, неподалеку от старого торговца лошадьми, ведь это место были легко найти по запаху. Олег покосился на лошадей: он все еще помнил топот внутри головы.

- Друзья, я тут приметил лавку травника. Пойду, погляжу, чем богат этот край. Вижу там есть, девичья душица. Крайне любопытно, ведь она растет…

Толпа поглотила Теодора Кительсона и Олег с Лешим не смогли насладиться лекцией о девичьей душице. Пройдя дальше, Леший приметил небольшой сад, прилегающий к чьему-то дому.

- Олег, а можно мне подождать вас там?

- В том саду?

- Да. Я чувствую, что сад не имеет хозяина. Там тихо.

- Конечно. Только будь осторожней.

- Буду.

Олег пошел дальше. Он посмотрел на работу радольских кузнецов. Подержал в руке только что выкованный меч. Работа неплохая, но меч неуклюже кренило влево, о чем Олег сказал мастеру. Тот ответил, что нечего кривыми руками брать чудо-мечи. Спорить Олег не стал, потому как, заслышав ругань кузнеца, люди поспешили к этой лавке, а внимания привлекать он совсем не хотел.

Чуть дальше кузниц стоял старый потрепанный шатер. Лавки вокруг бросались в глаза, пестрили цветами, но только не он. Шатер, словно бедный родственник, стоял зажатый между амбаром, в котором продавали зерно и плотником, что мастерил телеги. Перед входом в шатер стоял смуглый мужчина, с серьгой в ухе. Черная, как смола, борода кончалась кисточкой. За поясом висел меч с изогнутым лезвием, а из красных сапог торчали метательные ножи. Принадлежал он к той народности, название которой рознилось в каждом княжестве. В Радольском княжестве их называли «черностопцы».

- Что вы продаете? – спросил Олег, обратившись к стражу шатра.

- Если боишься своей судьбы, иди мимо, - грозно сказал страж, не меняя позы.

- А если не боюсь?

- Тогда за щедрый дар в пять серебряных, мудрейшая Зарима посмотрит в глаза твоей судьбе и поведает о ней.

- Я хочу поговорить с ней.

- Сначала, я узнаю, хочет ли с тобой говорить мудрейшая Зарима.

Страж вошел в шатер.

«Наверняка это представление разыгрывается перед каждым прошедшим мимо, - подумал Олег. - Что же, пусть. Посмотрим, что она скажет».

- Мудрейшая Зарима решила, что ты достоин встречи. Но сначала дар.

Олег положил в протянутую руку пять серебряников. На руке стража не было ни одной мозоли, или хотя бы маленькой ссадины.

- А ты мечом-то пользуешься? – спросил Олег.

- Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о твоей судьбе, щенок?

Олег напомнил себе, что нельзя привлекать внимания, проглотил вызов стража и вошел внутрь.

- Присядь, - сказал ему старушка, такая же смуглая, как и страж, как только он вошел в шатер.

Олег подвинул себе одну из расписных подушек, что лежали на полу и сел напротив гадалки.

Старушка держала в руке небольшую медную трубку, из которой потягивала ароматный дым.

- Как твое имя, странник?

- Увар.

- Это не правда. Скажи настоящее имя.

Олег удивился, но решил еще раз назвать другое имя.

- Василий, - сказал он первое, что пришло на ум.

- И снова вранье, - заключила гадалка и выпустила белоснежное облако.

- Олег.

- Не с того ты решил начать беседу, Олег. Врать той, кто видит судьбу – очень плохо.

- Я не думал, что вы и в правду что-то можете.

- А теперь что думаешь?

- Пока не знаю.

- Хорошо. Я расскажу кое-что о тебе, а ты послушай.

Гадалка затянулась еще раз, закрыла глаза и начала:

- Ты прибыл сюда недавно. Прибыл не один. Да, не один. Вижу троих.

«Страж у входа, должно быть, докладывает гадалке о приезжих», - подумал Олег.

- Приехали вы с юга. Далекого юга. Оттуда, где гора видна заснеженная.