Подмена (СИ) - Чередий Галина - Страница 34

Мое тело (продажная похотливая сволочь!) тут же отозвалось на чувственное обещание, произнесенное низким рокочущим голосом.

— И если следовать твоей логике, то мне стоит расслабиться и получать удовольствие, ибо вариантов не предоставляется, — поймав равновесие, я попятилась, вздохнув одновременно и облегченно, и разочаровано.

— А зачем они тебе? — Григорий шагнул ближе, снова отбирая только что подаренное расстояние. — Ни один мужчина не доставит тебе такого наслаждения, какое даю я, и не будет в этом настолько щедр и неутомим. Ни один не защитит тебя лучше меня. Ни один не станет одаривать большей роскошью. Просто пользуйся всем этим, пока я готов давать.

Григорий расставил руки так, будто и правда собирался дать мне чуть ли не весь мир, а потом шагнул еще ближе так стремительно, что, шарахнувшись, я буквально врезалась в стену здания позади себя. Не больно, но все же ощутимо, и тут же его руки оказались по обе стороны от меня, ловя в западню. И сразу же подумалось, что если такой мужчина и подарит тебе весь мир, то владеть этим подарком придется из своей уютной клетки, размеры которой он будет определять под настроение.

— Потрясающий, неутомимый, щедрый и надежный любовник! О чем еще мечтать женщине! Только один вопрос. Все это в обмен на что?

Мой сарказм был проигнорирован, мужчина наклонил голову и уперся своим лбом в мой, так чтобы мои глаза оказались напротив его, недобро прищуренных.

— Ты последуешь за мной повсюду, куда бы я ни поехал, и не подаришь ни единой капли своего наслаждения ни одному другому мужчине. — Мне вдруг стало страшно так же сильно, как в наш первый раз. А все потому, что произнесено было не как условие, которое я имею шанс отвергнуть, а как ультиматум — окончательный и не подлежащий обсуждению. В ушах прямо прозвучал металлический лязг сработавшей ловушки. Так, будто я попалась уже и, причем, даже не сейчас, а намного раньше, и любой мой ответ не имеет никакого веса и обратного хода.

— Господи, прямо жена декабриста, версия 21-го века! — фыркнула я, пряча дрожь в голосе за попыткой пошутить, и уперлась руками в грудь Григория, потому что он, нависая так, просто расплющивал своей энергетикой мои легкие, не давая вдохнуть.

— Нет. Женой ты никогда не будешь, — догадка была похожа на брошенный прямо в живот камень.

Я резко выдохнула и в единое мгновенье просто перестала заморачиваться, считает ли мужчина в моих глазах, что его слова причинили мне боль. Если он этого добивался, то пусть получает и уже отваливает к чертовой матери!

— Должно ли это означать, что ты уже женат?

— Еще нет, но скоро буду. Как только найду то, что должен. Но даже если бы не был связан обязательством, не женился бы. — Ну что же, как говорится, зато честно, успела подумать я, пока прямо в голову не прилетел новый камень-откровение: — С такими, как ты, никто никогда не заключит союз там, откуда я родом. Это не принято.

Вот в этот момент я впервые жизни поняла, что значит «накрыло». Ярость была совершенно ослепительна, как вспышка чудовищной молнии прямо перед моим лицом. Невесть откуда взялись силы отпихнуть от себя, наконец, нависающего и цепко наблюдающего за моей реакцией Григория, чтобы получить достаточно освобождающего от его давления пространства.

— Вот, значит, как? С какими же это? — Я судорожно сжимала кулаки, осознавая, что практически скалюсь на мужчину, как взбешенный пит-буль, но справиться с собой не могла. — С теми, кого можно подсадить на классный секс, купить подарками и таскать с собой повсюду, используя по мере необходимости?

— Ты напрасно злишься, — Григорий же напротив оставался не просто спокоен, а почти равнодушен и этим словно гипнотизировал меня, вынуждая волну злости медленно отхлынуть. — Дело не в том, какая ты, а в том, кем рождена.

— Я была рождена мамой и папой, чтобы вырасти, выучиться, работать, встретить хорошего человека, создать семью, родить детей и самое главное — стать в процессе счастливой и свободной. Так что ты не находишь, что странно разменять все это на роль сексуальной игрушки для заносчивого мудака, который не считает тебя ровней, плевал на твои чувства и не предлагает никакого нормального будущего? Ради чего?

— Ты получишь меня, — вот как можно сказать что-то так, будто преподносишь кому-то самый дорогой дар в жизни и в тоже время абсолютно обыденно.

И снова едва пробившийся сквозь все штормящие эмоции голосок благоразумия стал настойчиво нашептывать мне: «Остановись сейчас же, Аня! Закончи этот разговор и уходи, беги отсюда!». «Как будто у нее есть еще шанс!» злорадно огрызнулась на него другая агрессивно-дикая часть моего сознания. Та, что, пробудившись так недавно, раз за разом продолжала втягивать меня в неприятности.

— Да неужели? — продолжила этот никчемный спор я. — «Получишь меня» для меня означает моногамию. Так что, если я вся такая особенная соглашусь, ты не станешь жениться и попросишь всю эту толпу женщин, что я видела в твоем доме, не приходить больше?

— Нет. В этом смысле все останется неизменно, — отрезал Григорий.

— Не то чтобы я вообще собиралась согласиться, но давай-ка все же объясню, как все это выглядит с моей стороны, и, может, до тебя Гриша дойдет хоть немного. Ты предлагаешь мне стать твоей любовницей, содержанкой, почти вещью, отказаться от работы, от своей жизни, от шанса однажды создать нормальную семью, завести ребенка и существовать, ублажая тебя, и ежедневно надеяться, что не наскучу тебе уже завтра? И при этом сам ты ничем не будешь поступаться, женишься, когда придет подходящий момент, будешь трахать все, что движется, и жить прежней жизнью?

— Не забывай о том, что сама ты будешь удовлетворена всегда и более чем сполна. Моей будущей жене не нужно мое внимание, оно будет принадлежать тебе. Я буду с ней лишь ради рождения наследника и в моменты, которые потребуют наших совместных выходов. Женщины же останутся, они нужны моим людям. Но пока ты будешь сытно и безотказно кормить мою похоть, я даже не буду замечать их.

— А если я буду чем-то недовольна, больна, не в настроении, ты просто развернешься и пойдешь налево?

— Обещаю, болеть ты не будешь, настроение твое я всегда смогу склонить в свою сторону, так что если и пойду куда-то, то только потому, что ты сделаешь глупость, отказав мне. У меня есть потребности, и я привык их удовлетворять.

От неприкрытого цинизма нашего разговора у меня к горлу подступила тошнота. Прикрыв глаза, я потерла переносицу, ощущая себя уже дико усталой от всей этой абсурдной ситуации. Неужели это я стою тут и обсуждаю все эти совершенно безумные для меня вещи с мужчиной, о котором бредила ночами и не могла выбросить из головы днями напролет?

— Спасибо за честность, Гриша, — пробормотала уже без всяких эмоций. — Несомненно, она делает мой выбор намного проще. Но я полностью уверена, что мне это не подходит. Мой жизненный принцип — не встречаться с женатыми и занятыми любым образом мужчинами. Но даже если бы не было его… Понимаю, что наши отношения изначально пошли по какому-то неверному сценарию, и ты мог сделать некоторые неверные выводы о моем образе жизни и морали. Отдаю так же себе отчет, что, скорее всего, лучше тебя в постели никого в моей жизни не случится, но секс — это не причина позволить уничтожить себя как личность. И может, я и не рвусь пока создавать семью и заводить детей, но и отказывать себе в возможности однажды иметь это я не собираюсь. Пожалуйста, не нужно нам пересекаться больше.

Осторожно, двигаясь чуть ли не боком, я обошла неподвижно стоящего Григория и, встав на краю дороги, стала голосовать, даже не обращая внимания, что до ближайшей машины еще слишком далеко.

— Ты ведь неверно поняла меня. — Опять голос прямо за спиной, и я отскакиваю, в этот раз уже действительно готовая с криком ринуться прочь, если он попробует схватить меня снова. — У тебя нет выбора между мной и каким-то там мужчиной в будущем. У тебя есть выбор стать моей добровольно или же быть принужденной.