Подмена (СИ) - Чередий Галина - Страница 35

— Ты что же теперь угрожать мне будешь? — ощетинилась я, отходя еще на пару шагов.

— Что за ничтожество и глупец станет угрожать женщине? Я прямо говорю тебе о том, что будет. Ты ценна для меня, и не в моей натуре и характере отпускать или отдавать что-то ценное. Так что твое будущее для меня ясно. Ты мне безумно нравишься именно такой, какая ты сейчас, я дам тебе еще трое суток на принятие единственно верного решения. Скоро увидимся, Аня.

В этот момент передо мной затормозила машина с шашечками, и я рванула вперед, желая как можно быстрее исчезнуть отсюда.

— Иди ты к черту, Гриша! — огрызнулась через плечо.

— Боюсь, он будет всячески уклоняться от встречи со мной, дорогая!

— Как и я! — с грохотом захлопнула дверцу, подводя черту под этим идиотским разговором.

Хватит с меня! Все! Это должно прекратиться, исчезнуть из моей жизни, а значит, так и будет! Если повторить это себе достаточное количество раз, то так и будет?

Но пока добиралась домой, меня все больше накрывало чувство потери. Я его отталкивала изо всех сил, отказывалась выпускать наружу, отрицала. Абсолютно точно отдавала себе отчет, что самым лучшим для меня будет никогда больше не видеть Григория. Но даже от самой ясности осознания столь очевидного мне было плохо. Не просто щемило в груди, тоскливо или мучали сожаления. Нет. Хотелось сползти на пол, свернуться клубком и заскулить или вцепиться в плечо таксиста и потребовать повернуть назад. Оказавшись дома, я бесцельно обошла каждый уголок квартиры, почему-то вспоминая, как она выглядела раньше, до ремонта, еще при маме. Странное ощущение какой-то неполной реалистичности не покидало меня. Оно было как противный навязчивый звук, вроде едва слышный и очень тихий, но при этом непрерывный и не поддающийся ни четкому распознаванию, ни игнорированию. Чем дальше, тем больше я увязала в нем. Сама не знаю зачем, я выволокла из шкафа коробку с альбомами старых фотографий и уселась с ними на кухне, даже и не подумав переодеть платье и только избавившись от туфлей.

Какое-то время я перелистывала толстые картонные листы разных цветов, всматриваясь в фото. Бабушки и дедушки, лица строгие и серьезные, позы слегка деревянные. Мама в свои 13, красивая, темноволосая очень худенькая в каком-то парке. Кажется, я на нее ни капли не похожа. Папа счастливо улыбается в камеру, взъерошенный, растрепанный ветром. Родители вместе, в обнимку и, похоже, счастливы. Вот и я. В садике, школе, на выпускном. Нигде вместе с родителями. Прищурившись, гляжу внимательнее. Все время я вроде в кругу своих сверстников, но всегда как-то отдельно. То стою, чуть отстранившись, то смотрю рассеяно не в ту сторону. Не обнимаюсь, не наставляю рога, не пытаюсь принять более выгодную позу. Нигде я не выгляжу несчастной или хмурой, просто безразличной. Я ведь всегда была такой? Не интересовалась сплетнями, не дружила, не ругалась, не дралась, не влюблялась. И меня не сказать что кто-то замечал. Одноклассники не звали на свидания, парни не преследовали и не торчали под окнами, не конкурировали за мое внимание. Мужчины не устраивали трагедий из расставаний. В моей жизни не было чувственных взлетов, шекспировских страстей, любовных бурь. Как тогда такого человека, как я, судьба могла столкнуть с Григорием? Это просто как-то неправильно, что ли. Ну, если размышлять логически. И все эти не поддающиеся контролю эмоции, которые он вызывал во мне, еще даже не зная о том, что существую на свете. И безумные сексуальные переживания, переплетенные теснее некуда с почти первобытным страхом, бурлящие во мне, стоит ему оказаться рядом. И эта его заявленная противоестественная потребность во мне или точнее уж жажда присвоить, невзирая на то, хочу ли этого я. Всего этого просто не должно было случиться со мной. И моего собственного подспудного желания, темного, абсолютно неправильного и иррационального чтобы ему это удалось не должно существовать. Разве я могу на самом деле хотеть принадлежать ему на его условиях? Нет, ни в коем случае. Но это совсем не значит, что я вообще не хочу быть его и называть этого мужчину своим. Вот только этого мне никто не предлагал. Я уже достаточно большая девочка, чтобы уметь читать людей хоть на какую-то долю процентов. И даже этого достаточно было, чтобы понять — Григорий не из тех, кто выдвигает условия, чтобы обсудить, торговаться или достичь какого-то компромисса. Плевать он на все такое хотел. Он озвучивал четкие условия и даже этим делал одолжение. «Ты мне нравишься такой, как сейчас» сказал он, и, очевидно, это и есть единственная причина, почему он счел нужным вообще поговорить. Я винила себя за то, что сразу не сумела построить диалог и установить границы? Ха-ха, Аня! Да кто стал бы тебя вообще слушать? Моя вина не в том, что как-то не так позволила обращаться с собой, а что вообще увидела его, заметила, не послушала своей интуиции и не сбежала с криком тем вечером, когда мы каким-то несчастьем пересеклись.

Аккуратно складываю все на место и запихиваю коробку в дальний угол. Раздевшись, забираюсь под душ и пытаюсь развернуть свои мысли в другое русло. А что, если все это чушь? Сколько зловещих угроз в этом мире произносятся и никогда не осуществляются? Тысячи? Миллионы? С чего я решила, что Григорий не играл просто со мной, решив напугать одинокую идиотку и оставить за собой право являться и трахать меня, когда ему приспичит? Это странно для мужчины, у которого и так, похоже, есть достаточно возможностей для секса? Но каждый день люди совершают сотни гораздо более странных и бессмысленных вещей, совершенно необъяснимых с точки зрения нормальной логики. Уж недавний опыт с Комаровым должен был меня научить, что можно ожидать чего угодно. Но тогда, если взирать на ситуацию с этой точки зрения, что мне делать? Просто забить? Или попросить чьей-то помощи? Чьей? Уехать сейчас, когда только вышла на новое место, без увольнения нереально. Пойти в полицию точно будет идиотизмом. Ну что я им скажу? Спала я с Григорием добровольно. А угрозы? «Ты будешь моей» это что, собственно, за угроза? Меня обещали запереть? Украсть? Изнасиловать? Нет. Представила себе кого-то вроде Амиранова в роли полицейского, которому пытаюсь донести суть моей ситуации с Григорием, и передернулась. Презрительно-высокомерное выражение лица, откровенная унизительная насмешка в глазах и словах… Нет. Думаю, пока игнорирование проблемы в надежде, что ее как бы и нет, это мой единственный выход. В конце концов, Григорий мог вообще случайно оказаться в том ресторане и решил припугнуть меня просто в отместку за несговорчивость, чтобы ходила и как истеричка оглядывалась, а сам и не думал больше появляться поблизости. В общем, такая версия событий мне сейчас удобнее всего, ибо никакого решения, кроме побега в никуда, если все совсем не так, у меня нет. Не телохранителя же мне нанимать, в самом деле! Денег на такое у меня нет, да и что-то мучают меня смутные сомнения, что это мне поможет.

Решив быть последовательной хоть в чем-то, не стала на следующий день сидеть взаперти, прислушиваясь к шуму и шагам на лестнице, и отправилась в новый торгово-развлекательный центр неподалеку на шопинг и просто погулять. За дверью никто не притаился, на стоянке перед домом тоже никаких неожиданностей, на свободной утром в субботу дороге никто не подрезал и не преследовал. Выходя на крытой парковке, я уже чувствовала себя почти смелой. Ведь, в конце концов, что может сделать со мной Григорий в толпе, даже если появится? Тем более, шокер приятно оттягивал карман.

Съев вкусный салатик на завтрак в одном из кафе, я отправилась в поход по магазинам, чувствуя, как напряжение и страх окончательно отпускают, а настроение стремительно ползет вверх. Заметив объявление о распродаже на одном из бутиков дорогого нижнего белья, я с удовольствием нырнула в мирок прозрачных кружев и тончайших тканей. Тихая чувственная музычка, приятный запах из распылителей, внимательные продавщицы модельной внешности — все это позволило мне отвлечься и снова почувствовать себя нормальным человеком, живущим спокойной размеренной жизнью.