Подмена (СИ) - Чередий Галина - Страница 51

— Отпусти ее, накки, и я дам тебе и твоему проклятому семейству сутки уйти с моих земель и не стану преследовать тебя. — Среди мучений, причиняемых неизвестно кем, голос Грегордиана ощущался лучом облегчения и надежды, за который хотелось уцепиться.

— Думаешь, я поверю кому-то вроде тебя, дини-ши? — шипение за моей спиной теперь и близко не был похож на голос Григория и звучал на сей раз в реале, а не вибрировал в мозгу.

— А у тебя есть выбор? — настоящий Грегордиан шагнул ближе, и я, собрав все силы, рванулась из захвата неизвестного, что было сил.

— Есть! — шепеляво выплюнул мой захватчик, и тут же я словно ослепла от дикой, режущей боли в районе ключицы, а в следующую секунду была отброшена прочь.

Грегордиан переместился, с поразительной быстротой перехватывая меня прямо на лету поперек тела. Врезаться в него с той силой, с которой швырнул меня захватчик, было не особо приятно, но встреча с ближайшим древесным стволом, думаю, была бы намного хуже.

— Не вздумайте его упустить! — рявкнул он, разворачивая и ставя меня на ноги.

Лишь краем глаза я успела засечь, как мимо мелькнули три стремительные тени, исчезая в том направлении, куда побежал мой загадочный захватчик. Мое покрывало исчезло, и по обнаженной коже от шеи вниз беспрепятственно лился целый поток крови. Боже, я никогда не видела ее столько, и разум отказывался признавать тот факт, что вся она моя. В голове почти сразу опустело и зазвенело. Прижала руки к ране, а потом посмотрела на совершенно мокрые ладони, ожидая вспышки паники. Ведь это в прямом смысле жизнь покидала мое тело.

— Чьим образом накки выманил тебя, голем? — в своей обычной манере обратился ко мне деспот.

— Что? — в голове все мягко закружилось.

Подняв глаза на Грегордиана, я увидела, что он неотрывно смотрит на мою рану и будто чего-то ждет.

— Я спросил, кого ты видела, за кем так бездумно последовала в ночной лес, даже не вспомнив о всех полученных ранее предупреждениях и отвергнув мои прямые приказы? — мужчина подступил ближе и схватил за руку, когда я едва не упала, пытаясь отстраниться.

Разве сейчас время об этом спрашивать? Я истекаю кровью, а ему важно выяснить?

— Это был ты!

— Лжешь! — навис он надо мной угрожающе, но в голове плыло быстрее, сводя на нет весь эффект от его запугивания.

— Отвали! — уперлась я свободной рукой в грудь Грегордиана, желая оттолкнуть, но, ощутив под пальцами его горячую гладкую кожу, потеряла свой запал и просто позволила ей там и остаться. Деспот резко выдохнул от прикосновения и посмотрел на мою ладонь на своем теле с нечитаемым выражением, но не оттолкнул.

— Хочешь, чтобы я поверил, что ты просто последовала за мной? Без вопросов, без обычных жалоб и возражений?

Звон в моей голове стал заметно громче и выше по тональности, становясь почти свистом, и к нему прибавилась еще и кружение, сопровождающееся чем-то вроде опьянения.

— Иди ты, Гриша! Я никогда не жаловалась! Я просто…

— Почему? — рявкнул он, обрывая меня.

Как же меня это уже достало! Долбаный, мать его, деспот и его бесконечные требования подчинения и теперь ответов!

— Потому что сначала я боялась тебе противоречить, чтобы ты опять не стал орать на меня, душить или не решил отдать своим ублюдкам друзьям поразвлечься, — на это Грегордиан просто кивнул, будто подтверждая, что так и должно быть. Скотина! Какая же невыносимая безжалостная скотина!

— Тот, другой ты…

— Это был не я! — Да сколько можно затыкать меня, требуя ответов!

— Мне плевать! — крикнула ему в лицо и хлопнула ладонью по груди, размазывая свою кровь по его коже. — Кем бы он ни был, но звал меня по имени и выглядел, как ты! — дурманящее состояние усиливалось, развязывая мой язык, и слова лились сами собой — Тот самый ты, каким я тебя встретила! Тот, кем тайно любовалась, без всякой надежды хоть когда-то прикоснуться! Кого желала до безумия! Тот, в чьих руках заживо горела, теряя себя без остатка! Тот, кого я могла бы… Не важно! Тот Грерогдиан признал, что ошибался насчет меня и напрасно причинял мне боль!

— Я не ошибаюсь! — мужчина дернул меня на себя, а может, это я сама не смогла устоять и повисла на нем.

Быть так близко — ненужно, хотеть этого так сильно — неправильно и унизительно для меня, но я хотела.

— Он обещал мне свободу и возвращение домой! — Кричать больше не хотелось, и я просто уткнулась в его обнаженную грудь, позволяя себе окунуться в его запах и опьянеть окончательно.

— Это была ложь! Я бы никогда не пообещал тебе такого! Никогда!

Ненавижу это бесконечно восхитительное ощущение его сильной руки, обвившей мою талию.

— Думаешь, я этого не знаю?! — смех сухой и горький, как хруст гравия, вырвался сам собой. — Но на несколько минут я себе позволила поверить, что все могло бы быть возможно. Что все между нами могло бы быть совсем другим.

Так же возможно, как сейчас поднять голову и встретить твои губы, поддаться им, позволить себе снова быть захваченной этой стихией, самой стать концентрированным безумием, провалиться еще хоть раз туда, где нет реальности, и остаться там навсегда.

— Это невозможно, — голос глухой, в нем я не слышу больше гнева или обвинения, лишь сожаление. — Ты не можешь все это чувствовать.

Есть ли смысл спорить? Я подняла голову и усмехнулась. Вот она, наша настоящая реальность. Мы стоим так близко и все же безмерно далеко, и единственное, что нас объединяет, это моя кровь на наших телах. По-другому никогда не будет.

Свистящий звук в голове достиг своей высочайшей ноты и вдруг исчез, будто схлопнулся, даря не только оглушающую тишину, но и потрясающую легкость. Я неожиданно показалась себе вообще не имеющей веса. Могла бы прямо сейчас оттолкнуться от этой проклятой земли, где все только и думали причинить мне боль, и лететь! Абсолютно точно я могла бы это! И только Грегордиан, удерживающий меня, мешал мне воспарить.

— Не смогла бы! — ответ Грегордиана был скорее ворчливым, чем привычно раздраженным. Я что, сказала что-то вслух? — Разве ты забыла, что тебе нельзя даже умереть без моего позволения?

Умереть. Наверное, именно это со мной и происходит. Я где-то слышала, что смерть от потери крови совершенно безболезненна.

— Ха! Попробуй остановить меня! Это не в твоей власти! — хотела отпихнуть Грегордиана, но так и не шевельнулась.

— Накки не наносят смертельных ран своей добыче, голем! — насмешливо фыркнул он у моей макушки. — Кровь больше не идет. Ты восстановишься за считанные часы.

Вранье! Но, коснувшись раны, я поняла, что он прав. Кровь не только остановилась, но и, кажется, края раны стали стягиваться. Так что да, скорее всего, я буду и дальше жить в этом проклятом чокнутом мире. Даже не знаю, чего испытала больше — разочарования или облегчения.

— У меня есть имя, Гриша! Разве тебе так трудно называть его, как бы я там перед тобой не провинилась?

Может, я и не должна подрывать его авторитет и возражать при его людях, но сейчас-то мы одни!

— Ты не знаешь, насколько тяжела твоя вина, — сказал так, что я вздрогнула, как от порыва ледяного воздуха.

— Вот именно, не знаю!

Возможно, Грегордиан сейчас опять взбесится, но я должна сказать:

— Разве можно наказывать кого-то, даже не дав узнать, что он сделал не так?

— Можно, если на то будет моя воля.

Передо мной, как будто лязгнув, опустился тяжеленный барьер.

— Это несправедливо! — прошептала я, понимая, что на самом деле спор и недолгая оттепель окончены.

— Справедливость — это глупая выдумка слабаков из вашего мира, которые не могли взять желаемое по праву сильного, — презрительно фыркнул Грегордиан.

— Если так, то почему ты хотел тогда, чтобы я пошла за тобой добровольно? — Знаю, что играю с огнем, но я и так уже обожжена.

— Я не должен тебе никаких ответов! — отвернулся от меня мужчина.

Пронзительный, но довольно мелодичный звук прорезал тишину предрассветного леса.