Потерянная любовь (ЛП) - Эллиотт Келли - Страница 13
- Предыдущая
- 13/59
- Следующая
Удар боли пронзил грудь, и слова застряли в горле. В глазах Пакстон стояли слезы, и я знал, что она сдерживает их из последних сил.
— Если бы я мог вернуться в тот день, когда ты рассказала мне, Пакстон, я бы сделал все по-другому. Но это невозможно. Но я могу объяснить, почему я ушел.
Мы медленно двигались по танцполу, несмотря на энергичную песню.
— То, как ты смотрела на меня в тот день, когда сказала что ненавидишь — я знал, почему. Я тоже ненавидел себя, потому что считал, что был причиной того, что ты потеряла ребенка.
Глаза ее расширились, рот приоткрылся, но она промолчала. Ей не пришлось отрицать это. Я знал, что она обвинила меня, как обвинил себя и я.
— Я был разбит, когда ты начала плакать. Я никогда не видел тебя такой расстроенной, и знал, что был причиной этого. Я причинил тебе боль, и это разрушило меня. Когда я признался, что люблю тебя, я пообещал, что никогда не причиню тебе вреда. Но нарушил это обещание, и я, честно, не мог смотреть тебе в глаза. Я понятия не имею, почему я выбрал Орегон. Наверное, потому что это было далеко. Никаких напоминаний о нас. Сначала, я собирался вернуться осенью, и пойти учиться в «A&M», как мы и планировали, но даже мысль о том, чтобы смотреть в твои прекрасные глаза и видеть в них боль, для меня была убийственна. Когда я прошел в футбольную команду, и мы заключили контракт, я был ошеломлен. Я воспринял это как знак, что тебе будет лучше без меня.
С губ Пакстон сорвалось рыдание, и она покачала головой.
— Как ты мог так думать? — спросила она шепотом. — Я любила тебя, Стид.
— Я был глуп. Так все чертовски, глупо, пропади все пропадом! — я прислонился лбом к ее макушке. — Я не хотел причинять тебе боли. Я не хотел тебя покидать. Никогда. Клянусь Богом. Пожалуйста, верь мне.
Пакстон вцепилась в мою футболку, смяв ткань в кулаке, и опустила голову на грудь, чтобы скрыть слезы.
Песня изменилась, и я не мог поверить, когда услышал Крис Банди «Мужчин достаточно сейчас».
Пакстон стянула мою футболку сильнее, и заплакала. Я крепче обнял ее. Я бы отдал все, чтобы увести ее из этого бара и побыть с ней наедине. Было так много вещей, о которых я хотел ей рассказать. Так много всего, что я хотел сделать с ее прекрасным телом.
Песня закончилась, и DJ объявил короткий перерыв. Мы с Пакстон стояли посреди танцпола, пока народ, обтекая нас, направлялся к своим столикам.
Я не хотел ее отпускать. Запах ее духов, тот, который она носила все эти годы, держал меня в плену. Не говоря уже о том, каким горячим становилось мое тело рядом с ней.
Наконец она откинула голову и посмотрела на меня. Я хотел провалиться сквозь землю. Я ненавидел видеть ее боль. Всегда так было, и всегда так будет.
— Ты меня оставил, — сказала она тихо.
Боль в моем сердце стала невыносимой, и я закрыл глаза.
Она опустила меня и отступила.
— Я был глуп.
Она кивнула.
— Но ты пошел дальше.
Я покачал головой.
— Нет, Пакстон. Я не двигался дальше.
Пакстон громко выдохнула, одарив озадаченным выражением лица.
— Ты женился. У тебя родился ребенок, — она обняла себя за талию. — У тебя родился ребенок, — громче повторила она, и слеза скатилась по щеке.
Я потянулся и вытер ее.
— Я не любил свою жену, Пакстон, и она это знала — я рассказал ей о тебе.
Она дернулась, как будто ее обожгли. Покачала головой и сделала несколько шагов назад, потом развернулась, и направилась в бар. Я наблюдал, как она уходит, будто не может находиться рядом со мной. Что, черт возьми, только что произошло?
Пробираясь сквозь толпу, я пошел за ней. Она сидела у стойки и пила свое пиво. Когда я положил руки на ее талию, она подпрыгнула от неожиданности. Поставив пиво на стойку, Пакстон повернулась ко мне. От мысли, что она не хочет, чтобы я прикасался к ней, мне стало плохо. Мы были в нескольких дюймах друг от друга. Пакстон задышала быстрее и тяжелее, когда ее глаза опустились на мой рот.
Черт, я хотел поцеловать ее. Мои пальцы впились в ее тело, и она втянула воздух. Несмотря на то, что в баре было много людей, казалось, что мы только вдвоем. Тепло между нашими телами росло. Страсть, которую мы, когда-то разделяли друг к другу, все еще присутствовала. Не было смысла это отрицать.
Я облизал губы и наклонился ближе. Ее глаза не отрываясь, смотрели на меня.
— Пакстон, — прошептал я.
— Скажи мне, Стид, — сказала она.
Наши губы все еще далеко друг от друга.
— Что?
Ее глаза потемнели.
— Скажи, почему ты был против рождения нашего малыша, но захотел ребенка от женщины, которую даже не любил?
В этот миг, словно весь воздух выкачали из бара, и я боролся за каждый вздох.
— Ч-что?!
Подняв руки, она оттолкнула меня.
— Я думаю, наш разговор закончен.
Она ушла.
Мои ноги онемели. Я смотрел на то место, где Пакстон сидела несколько минут назад, когда ее слова ударили меня, как огромный грузовик. Как я ни пытался что-то сказать... Я не мог.
Глава 8
Стид
— Папа!
Я вскочил в кровати и застонал. У меня была самая, блядь, худшая головная боль.
— О Матерь Божья, — простонал я, откидываясь обратно на подушку.
Хлоя забралась на кровать и начала прыгать.
— Папа! Вставай! Я опоздаю в школу!
— Хлоя, детка, пожалуйста, перестань прыгать на кровати. Папочка пло…
— Похмелье?
Повернув голову к двери, я кинул на Амелию грозный взгляд.
— Весело провел прошлую ночь? — спросила она с ухмылкой.
Хлоя продолжала прыгать.
— Хлоя, пожалуйста, остановись.
— Корд сказал, что ты пил, пока не отключился, — сказала Амелия. — Митчелл вынужден везти тебя домой. К тому времени, ты крепко спал.
Не отвечая, я опустил ноги с кровати и попытался встать.
— Это была тяжелая ночь, — Амелия издала грубый смешок. — Что молчишь? Как понимаю, с Пакстон все плохо.
— Кто такая Пакстон? — спросила Хлоя.
Прежде чем я успел ответить, Амелия сказала:
— Пакстон — мисс Монро, старая подруга папы.
Хлоя ахнула. Я повернулся к Амелии.
— Что, черт возьми, Мели ты делаешь?
Пожав плечами, она показала мне средний палец за спиной у Хлои.
— Что? У тебя проблемы из-за моей выпивки, Мели?
Хлоя потянула меня за футболку.
— Папа, ты и мой учитель ходили на свидание?
Господи! Я не хочу разговаривать об этом с Хлоей. Особенно сейчас.
— Ты не могла закрыть свой рот, не так ли? — выплевываю я Амелии.
— Хлоя, принцесса, иди в свою комнату. Дай мне и папе несколько минут для взрослого разговора.
— Конечно!
Хлоя вышла из моей спальни, Амелия закрыла дверь и повернулась ко мне.
— Сейчас я не в настроении для твоего дерьма, Амелия.
Ее брови поднялись, и она бросила на меня дерзкий взгляд.
— Ты, упрямое дерьмо. Ты мудак, ты это знаешь?
Я направился в ванную и включил воду. Мне нужна холодная вода, чтобы проснуться.
— Это я понял много лет назад, когда ушел от единственной женщины, которую любил.
— Так какого черта, ты напиваешься, и звонишь Пакстон?
Мои руки замерли под струей холодной воды, я посмотрел в зеркало, на отражение Амелии.
— Что?
Она кивнула.
— Да, ты названивал ей. У нее не было номера Митчелла или Корда, только мой. Пакстон беспокоилась, что ты слишком пьян. Я ее уверила, что Корд и Митчелл присмотрят за тобой.
Посмотрев на воду, я пожал плечами.
— Почему ей не все равно?
— Так вот как?
— Да. Я пытался объясниться с ней, но сделал только хуже. Так что, на хер все…
— На хер?!
Я выключил воду и схватил полотенце. Вытерев лицо, вскинул руки перед собой:
— Да, Амелия. На. Хер.
— Хорошо, — кивнула она, — как скажешь. Тогда тебя не волнует, что Джо Миллер увидел ее плачущую и одинокую у бара, и проводил домой?
Мое сердце подпрыгнуло к горлу.
- Предыдущая
- 13/59
- Следующая