Ошимское колесо (ЛП) - Лоуренс Марк - Страница 98

– Молодец, парень. – Профессор сделал ещё глоток и довольно ахнул.

Я кратко кивнул, принимая похвалу. Моя мать привезла высушенные и спрессованные листья чайного растения с собой из Индуса и пила настойку из них с горячей водой.

Старик посмотрел на Снорри.

– Там нет чайника, только доза́тор горячей воды и очень старые чайные пакетики. Язык выражений цепляется за вещи много лет после того, как мы уже забыли, чем они были.

– Ты сказал, что это твой ключ, – требовательно спросила Кара.

– В некотором смысле. На самом деле даже в нескольких смыслах.

– Ты Локи? – Спросил я, добавив лишь каплю насмешки в вопрос.

Профессор бросил на меня взгляд, в котором была сталь, и, подув на свой чай, сделал большой глоток.

– Думаю, пора приступать. Я не могу слишком долго находиться за пределами медле-времени, а то крысы до меня доберутся.

– Крысы? – я оглянулся.

– Да. Терпеть не могу этих тварей. – Он поставил чашку. – И та часть моего разума, которая хочет меня убить, вызывает их, чтобы они выполнили эту работу.

– Но здесь мы защищены? У нас не получалось использовать здесь магию, как на поверхности… – Я оглянулся на тоннель высоко в стене, ожидая увидеть Джона Резчика, стоящего там со щипцами наготове.

– Да, здесь есть глушащее поле, но, увы, неприятные побочные эффекты эксперимента всё ещё могут проявляться, только им надо больше времени. Внутри пузыря медле-времени я в полной безопасности, но стоит пробыть подольше в комнате, и крысы начинают пробираться.

– Ларри был здесь, – отметил я.

– Да. – Профессор посмотрел на Ларри. Молодой человек стоял у профессорского кресла, и сейчас фамильное сходство было отчётливо заметно. – Ну, Ларри… Ларри это…

– Изумительный механический человек, – сказал Ларри, изобразив краткий поклон.

Профессор пожал плечами.

– Я построил Ларри, чтобы носить моё цифровое эхо – он, как Ларри и сказал, автомат, давший прибежище… ну, мне, или по крайней мере копии меня в машине. У нас есть маленькая шутка: Я – отец…

– Я – сын, – сказал Ларри.

– А Локи – Святой Дух, – закончил профессор.

– Не понимаю, – сказала Кара. Разумеется, никто из нас не понимал, но вёльва ценила знание превыше гордости.

– Вы, разумеется, встречали Аслауг? – Профессор попытался подняться с кресла, упал назад и взмахом попросил Ларри помочь со второй попыткой. Автомат – как я понял, что-то вроде механического солдата, – сконфуженно посмотрел на нас. – Когда начались ядерные удары, за несколько часов начавшие и закончившие войну, многие мои современники сбежали из своих тел. При помощи изменений, которые внесла в ткань мироздания наша работа здесь, им удалось спроецировать свои разумы в различные формы. Аслауг была Ашей Лауглин, прекрасным физиком. Она спроецировала себя на негативную энергию, расположенную в поле тёмной материи. Проекции думали, что они выжили. На самом деле, конечно, нет. Аша Лауглин обуглилась от ядерного взрыва. Она умерла одиннадцать сотен лет назад. Аслауг – это копия, как и Ларри, только она испортилась за многие годы, попалась в фольклор людей, которые заново населили землю. От их верований и объединённой воли верующих она приобрела новую форму…

– А Локи? – перебила Кара. Я был этому рад. Я подумал, что профессор был учителем вдобавок к другим обязанностям – редко кто ещё так любит звук своего голоса.

– Локи это копия меня, которую я спроецировал. Только я не умер. Это не обязательная часть уравнения – хотя нужны усилия, и боль настолько сильная, что без угрозы неминуемой гибели мало кто захочет испытать такое.

– Локи это вы? – бесцельно спросил я – мои губы просто хотели что-то произнести.

– Не я, а моя копия. Я его не контролирую, и мы… отдалились друг от друга. Но у нас общая суть и во многом одни и те же цели. Но его возможности влиять на события одновременно усилены и ограничены ловушкой, в которую он попал.

– Ловушкой? – Стать богом – это ловушка, в которую я бы попал с радостью.

– Миф о Локи. Он намного старше меня, каким бы старым я вам, молодой человек, ни казался. Боюсь, мой… давайте назовём его "духовное эхо", попал в эту конкретную ловушку из-за такой банальности, как игра слов.

– Я не понимаю.

– Мои современники в школе называли меня Локи. Полагаю, в те дни я был в какой-то мере шутником, но на самом деле это просто моё имя так выглядит в журнале. Лоуренс О'Ки. Понимаете? Л.О'Ки. Вот так просто.

– Так твоя духовная копия думает, что он Локи… – сказала Кара.

– Да.

– Но это не так.

– Не так. Но поскольку он попал в ловушку историй, в которые верят многие люди, у него есть доступ к силе их веры, которую в свою очередь поддерживает то, что вы называете Колесом. Изменения, которые произвела с реальностью наша машина, позволяют верованиям всех этих людей давать Локи реальную силу. В точности как прямо над нами эти изменения позволят любому из вас вызвать огонь или летать, или совершать всё, что вы пожелаете. Разумеется, до тех пор, пока ваше воображение не создаст монстров и не прикончит вас.

– А что с ключом? – спросил я, поднимая его.

Профессор постукал по нему пальцем. На миг тот стал маленьким серебристым ключиком необычного вида длиной не больше дюйма. Я чуть не выронил его. К тому времени, как я справился с собой, ключ вернулся к своему обычному стеклянному виду и вырос от основания моей ладони до кончика указательного пальца.

– Это ключ авторизации к ручной управляющей панели центрального процессорного комплекса. Я отдал его своей проекции, Локи. Что-то вроде запасного плана на тот случай, если мои усилия остановить проект ИКОЛ не увенчаются успехом в обозримое время. Если честно, начиналось это скорее как шутка, чем серьёзная попытка решить проблему. В то время я думал, что на закрытие ускорительного кольца понадобится шесть месяцев. Я и представить себе не мог, что проведу следующие десять лет своей жизни, работая над этим… и что время выйдет раньше, чем эта чёртова штука дойдёт до критической точки. – Старик провёл рукой по редеющим белым волосам. В морщинках в уголках его глаз виднелось истощение. – А теперь, похоже, ключ – наша единственная надежда. Я отправил ключ с Локи, чтобы собрать веру. Идея заключалась в том, чтобы вплести его в истории, сделать частью мифологии. Чем глубже он внедряется в сознание людей, тем больше силы может получить из их коллективной воли, из их спящего воображения. Так что, как видите, ключ стал символом, который косвенно черпает силу у Колеса. Если сработает, то Колесо по сути выключит само себя.

– Ял, отдай ему ключ. – Снорри подошёл вплотную, глядя сверху вниз на нас обоих. – Профессор знает, что делать, чтобы выключить машину.

Моя рука сама собой сжалась, пальцы вцепились в холодный ключ. Отдавать ключ здесь было всё равно, что отказываться от всех своих возможностей. Если выключить двигатели Колеса, то предположительно у семьи Снорри появится шанс ускользнуть в ту неизвестность, которая ждала умерших людей во времена Зодчих. Снорри хотел этого… но загробная жизнь на этой Священной Горе казалась не такой уж и плохой. А выключение двигателя не остановит Колесо, только замедлит. Без двигателей в Ошиме только мы будем поворачивать Колесо и продолжать изменять то, как работает реальность. Каждый раз, как маг использует магию, она разрывает ткань мироздания. Трещины будут расходиться, Колесо будет поворачиваться – медленнее, чем раньше, но всё равно будет, унося всех нас к концу. Мир всё равно расколется, только через несколько лет, а не через несколько недель. Поверни ключ в другую сторону, и эти последние несколько недель сожмутся в несколько секунд и, если верить Синей Госпоже, я встречу конец всего, стоя в единственном безопасном месте, получив гарантированный проход в новый мир, в котором буду править не как король или император, но как новый бог. Возможно, Синяя Госпожа солгала: я ни на йоту не верил этой суке, но она не просто так сделала себе это последнее укрытие.