Ради тебя (СИ) - Снежинская Катерина - Страница 15

***

Несколько лет назад до отцов города дошло, наконец, что коптящие заводы с фабриками столицу не красят и, вообще, сажей дышать вредно, а знаменитые туманы - вовсе никакие и не туманы уже. Учёные мужи из королевской академии авторитетно доказали: водяная взвесь способна образовываться только над источниками воды - озёрами там, реками. Канава же, делящая пополам главный город Империи, наполненная клозетными стоками, мыльным раствором, сливами скотобоен и останками неповинно - или повинно, это уж как получалось - убиенных граждан водой не является. В общем, нет никакого тумана, а есть дым из труб, что, конечно, выглядит не менее романтично, но на здоровье тех же отцов сказывается не слишком хорошо.

В общем, пришлось фабрикантам, прихватив свои пожитки со станками, выбираться за город. В принципе, они были совсем не против такого решения, потому как на суммы, в качестве компенсации полученные от муниципалитета, вполне можно и заводик поставить, и на особнячок с садиком хватит.

Осталась одна проблема - дороги, которые ни фабриканты, ни отцы, ни даже матери облагораживать не собирались. Собственно, никаких дорог за городом и не существовало. А узкоколейки, протоптанные местными жителями, превратились в непросыхающе-незамерзающее грязное месиво. И конечно же, щегольской экипаж госпожи Арьере в этой каше завяз намертво. Пришлось до фабрики самостоятельно топать. На трагедию это, понятное дело, даже отдалённо не смахивало. Но и почему мальчишка-оператор на доктора смотрел недоверчиво, удивляться не приходилось: пешком заявилась - это раз. Растрёпанная, раскрасневшаяся на свежем сельском воздухе, едва не по пояс вымазана глиной и даже вроде бы навозом - это два. Ну и женщина, к тому же совсем не старая - это три, четыре и пятнадцать.

- Вас к хозяину проводить, что ли? - парнишка сдвинул плоскую кепочку на лоб, энергично поскрёб ногтями вихрастый затылок. - Так нет его.

Впрочем, мальчишкой оператора Тиль нарекла со зла. Из подросткового возраста он уже вышел, но и мужчиной его называть язык не поворачивался. Дело, наверное, в слишком скуластом курносом лице и эдакой хитроватой улыбке - вот-вот нашкодит, пирог там стащит или соли в чай насыплет. А вот глаза у него были замечательные: и не карие, и не жёлтые, а что-то среднее, вроде янтаря - барышне бы такие глаза, а не плутовато прищурившемуся нахалу.

- Всё, что нужно, мы с вашим хозяином уже обсудили, - Тиль очень постаралась говорить спокойно, а выглядеть достойно. И, кажется, у неё это даже получилось. - Если я правильно поняла, вы оператор чесального станка?

- Ну вроде того, - не слишком уверенно, словно сомневаясь, что это действительно он, отозвался парень. Да ещё и на толпишку смолящих самокрутки рабочих, собравшихся у криво сколоченного ангара, обернулся. - Вернее, я всеми машинами, которые со спиритами, тут управляюсь. Их здесь немного, всего-то шесть. Только никаких жалоб нету, док нам без надобности.

- Не сомневаюсь, что вам доктор не нужен, - отчеканила Тиль, подхватывая подол насквозь промокшей, а оттого каменно-тяжёлой юбки, - да и я не врач. Не будете ли вы любезны проводить меня к машине, в которую вмонтирован спирит... - Арьере замялась, судорожно пытаясь вспомнить имя старика-духа. Ничего, понятно, не вспомнилось, а все необходимое она в блокнот записывала. Который, конечно же, остался в экипаже, а то и в кабинете. - Спирит пожилого человека, до смерти работающего у вашего хозяина, - закончила Тиль туманно.

- Вот это вы правильно сказали, - усмехнулся оператор. - Тут до смерти уработаться - раз плюнуть!

- Я имела в виду... - процедила Тиль.

- Да я понял, - улыбка наглеца стала ещё шире. - Но уж больно смешно вы сердитесь, на сестрёнку мою похоже.

- Послушайте, - Арьере даже глаза закрыла, лишь бы не сорваться. - У меня почасовая оплата. И чем дольше вы меня задерживаете, тем больше будет счёт, который я выставлю вашему работодателю. Это ясно?

- А чего тут неясного? - вконец развеселился парень. - Только я не понял, вы мне хозяйские денежки беречь советуете, что ли?

- Всего хорошего, - отчеканила Тильда.

И пошагала к двухэтажному зданию, неподалеку алеющему новым кирпичом. Мимо станка она пройти не боялась. Грохот работающих машин, сейчас приглушённый, похожий на морской прибой, непрозрачно намекал, где тут цеха. Ну а найти одного дефектного спирита из шести - это дело опыта. Оставалось только досадовать на себя, что потратила время на болтовню с весельчаком.

Но недаром же говорят умные люди: «Хочешь рассмешить Небо, расскажи ему о своих планах».

Уйти гордо и достойно, а потом профессионально выполнить свою работу, не получилось. Видимо, хозяин фабрички был на самом деле человеком экономным, уборщиков в штате не держал, потому двор и оказался завален обломками досок, обрывками верёвок, кирпичным крошевом и прочим трудноопределимым мусором. По крайней мере, за что она запнулась, Тиль так и не поняла. Да и не имело это никакого значения.

Упасть Арьере не упала, чужие руки придержали её за талию, а потом и выпрямили. Зато щиколотку будто раскалённой иголкой прошило, перед глазами зеленовато-тошнотные круги поплыли.

- Эк вы неловко! - посетовал наглый оператор над самым ухом. - Под ноги смотреть нужно.

- Да что ж это такое-то? - всхлипнула Тиль.

Слёзы хлынули разом, будто кто внутри кран до упора отвернул. Дело было не в боли и собственной неуклюжести, точнее, не только в них. Просто они на самом деле стали последней каплей, переполнившей... Ну что там переполняется? Вот налилось с горкой, она и разревелась - не остановишь ничем.

Парень удивлённо присвистнул и поволок куда-то госпожу Арьере. Вернее, скорее понёс, по-прежнему за талию обнимая. Она-то ноги едва переставлять успевала, путалась в юбках, а на левую ещё и наступить толком не могла. Потом её прислонили к чему-то шаткому, но твёрдому, и оставили в покое, больше не дёргая.

Сколько она так простояла, самозабвенно подвывая в закушенный рукав и глотая комки слёз пополам с соплями, Тиль понятия не имела. Но, в конце концов, неудержимый поток превратился сначала в реку, а потом утих до ручья, который вскоре тоже начал высыхать, а Арьере сумела разглядеть крохотный захламлённый дворик, щелястые стены то ли сараев, то ли бараков, и парня, сидящего перед ней на корточках.

Вместе с возможностью видеть пришло и понимание, что это такое она устроила!

- Горе у тебя или как? - с вполне искренним сочувствием спросил оператор.

- Нет, сама не понимаю, что это на меня нашло, - прогундосила Тиль, - прошу прощения.

- За что? - удивился из-под кепочки белобрысый.

- Такое поведение... Я понимаю, оправдываться тут ни к чему... - мямлила Арьере, мечтая только об одном: остаться, наконец, одной, попытаться привести себя в порядок и убраться отсюда куда-нибудь подальше.

- Как у вас, благородных, с подковыркой всё, - сокрушенно покачал головой парень, излишком деликатности явно не страдавший и уходить не собиравшийся. - Ну, допекло человека - дело обычное.

- Благодарю вас, но в жалости я не нуждаюсь!

- Это-то понятно, - хмыкнул наглец.

- И очень прошу ...

- Не дело бабе всё в себе варить - это батя так говорит, не я, но уж в этом он понимает, - сообщил оператор глубокомысленно. - Бабка моя не из простых была, не из рабочих, как мы. Отец её у господина служил, а мать хозяйских детей учила. Ну и она, бабка то есть, вся из себя такая, учёная. Дед же обормот, каких мало: напьётся и давай жёнушку лупцевать, чем под руку попадёт. А не пил он только по великим праздникам. Вот она терпела-терпела, а под конец не вытерпела.

Парень поднялся, выплюнул изжёванную соломинку, огляделся, будто разыскивая что-то.

- И что же случилось? - не выдержала Тиль, шмыгнув носом.

- А ничего, - равнодушно отозвался оператор. - Колуном она муженька ухайдакала. Ну и понятно: он на погост, она на виселицу, детей родичам. Вот папаня и говорит: нельзя бабе в себе варить. Потому он сейчас, как мать моя злобиться начинает, суёт ей миску в руки. Матушка посуду поколотит - и опять весёлая ходит. Денег нет? Ну так с огорода прокормимся. Сестрёнка в подоле принесла? Так ребятишек Небо даёт. Бате стропилиной ногу перешибло? И это к добру, дома посидит, по кабакам шляться не станет. На-ка вот.