Попаданка в академии драконов 4 (СИ) - Свадьбина Любовь - Страница 36

— Только после этого? — трагично спрашивает Арен.

— И чуть-чуть в промежутке. — Коснувшись пальцем кончика его носа, выворачиваюсь из объятий и пробегаю к покоям с восстановительными капсулами.

У порога Арен успевает куснуть и поцеловать меня в шею. Просто молниеносно!

В царство самих капсул вхожу чинно и размеренно. Вечерний сумрак разрежён подсветкой на капсуле дедули. Я надеялась на его пробуждение, но дедуля, почти неразличимый за узорами магических печатей на стекле крышки, безмятежно спит. А в кресле неподалёку, обнимаясь с книгой, посапывает один из целителей.

— Не буди его, пусть человек отдохнёт, — шепчу хмурому Арену, уже шагнувшему к целителю, и касаюсь холодного стекла капсулы.

Так хочется рассказать дедуле обо всём. И спросить совета. Дедушка бы подсказал, о чём стоит рассказывать, а о чём умолчать. Он общался с Видаром и может знать что-нибудь важное о Пат Турине. И он просто достоин узнать, что его внучка — избранная дракона и скоро выходит замуж.

Жаль, об осуждении другой его внучки за покушение на убийство ему тоже придётся узнать.

— Что не так? — Арен гладит меня по спине. — Вроде твой дедушка в порядке.

— Да. — Погладив стекло, отступаю от капсулы. — Он в порядке. Я просто подумала об Элиде…

Арен обнимает меня со спины, кожа его подкрашивается падающими от капсулы отсветами.

— Лера, она совершила преступление и наказана за дело.

— Но она моя двоюродная сестра, и это… не даёт мне покоя. Эти девушки считали, что твой выбор несправедлив, они напали на меня потому, что я чужая для этого мира, без семьи, а получается…

— Ты принадлежишь этому миру. И в любом случае судить мой выбор не им, они не вправе решать за меня.

— Но получилось так… нелепо.

Развернув к себе, Арен обхватывает моё лицо ладонями, заставляет посмотреть в свои мерцающие золотом глаза.

— Лера, они могли убить тебя, и этого я им никогда не прощу.

Опускаю взгляд:

— Но Элида моя двоюродная сестра. Я могла бы…

Накрыв мои губы пальцем, Арен напоминает:

— Ты им уже помогла. Но они должны расплатиться за своё преступление, чтобы понять, что так поступать нельзя.

— Их лишили семей… Тяжкий труд, почти рабство — это ещё можно понять, но лишать семьи слишком жестоко.

— У вас, на Терре, так не делают, да?

— Не делают, — понуро соглашаюсь я и сосредотачиваюсь на отражающихся в окнах огоньках капсулы. — Семьи могут навещать осуждённых, переписываться с ними.

— Лера-Лера, — вздохнув, Арен ведёт меня к двери. — Ты слишком добрая.

— Дедушка захочет познакомиться с Элидой.

— Уверена? Она хотела тебя убить.

Морщусь. Не знаю я, ничего не знаю: дедуля — такой, каким я его помню, — склонен прощать, видеть в людях хорошее, надеяться, что доброе отношение изменит человека. Но таким он был на Земле, не имея воспоминаний об Эёране. Вдруг забытая часть личности кардинально его изменит? Вдруг он посчитает мотивы Элиды и её подруг достаточно вескими? Ведь у неё не на пустом месте родилась неприязнь к чужакам…

— Лера, — Арен останавливается, и я с удивлением замечаю, что мы уже не в крыле целителей, а в ведущем к нему светлом коридоре. — Что тебя беспокоит?

— Новые родственники и их отношение, — признаюсь я.

— Лера, ты вернёшь им главу рода, а браком со мной — величие самому роду. Хотя бы за это они должны быть тебе благодарны.

— Но я лишила их Элиды.

— И спасла их от последствий её преступления. В любом случае их отношение к тебе по-настоящему можно узнать только пообщавшись с ними. Когда, кстати, ты хочешь объявить о родстве с Флосами?

— Когда очнётся дедуля.

— Трусишка, — Арен целует меня в висок. — Ладно, ты сейчас с оружием поговоришь…

Мне становится не по себе: как на этот раз оружие меня примет? Будет хоть палаш общаться?

— …а потом мы сделаем кое-что, что почти наверняка поднимет тебе настроение.

— Будем целоваться? — рассеянно уточняю я.

— Целоваться мы будем обязательно, — Арен утыкается в шею. — Но я сейчас о другом.

— О чём?

— Как только поговоришь с оружием — узнаешь.

— Хоть намекни!

— Не-е-ет. Сначала поговори с оружием.

Оружие… обращаться к нему страшновато, но любопытство распускается во мне буйным цветом, и я уже хочу поговорить с ним, чтобы скорее узнать задумку Арена. Почти хочу: сталкиваться с упрямой стороной себя не слишком приятно.

— Быстрей начнёшь, быстрее закончишь, — напоминает Арен, и мы бодрее шагаем в сторону его башни.

Свет магических сфер смешивается со спокойным золотым сиянием палаша. Большой пистолет мерцает, отсветы его блеклой золотистости пляшут на полированной столешнице. А маленький… в его свете слишком много холодной синевы. Не уверена, что нам стоит нарушать предписание Дариона…

— У тебя всё получится, я подстрахую. — Арен сжимает мои плечи и, поцеловав макушку, отступает от кресла.

Кажется, он прислоняется к стене. Убеждаюсь в этом, когда выхожу из тела, заполняя собой пространство жёлтой гостиной. Следящий за оружием Арен, судя по концентрации магии вокруг него, готов в любой момент вмешаться. Надеюсь, этого не понадобиться, и ментальным общением вместо обычного я хуже не сделаю.

— Добрый вечер, — обращаюсь к оружию.

Палаш отзывается неожиданно женским голосом:

— И тебе доброго вечера…

— А… — не знаю, как мягче спросить о внезапной смене пола. — Э… у тебя очень приятный голос, почему он изменился?

— Из-за размера, — шепчет палаш.

От изумления я проваливаюсь обратно в тело. Снова растворяюсь, чтобы уточнить:

— Как это связано?

— Ну… — Палаш издаёт тяжкий вздох. — Для мужчин важен размер, сама понимаешь. И мой становился проблемой в общении.

Нет, пока не понимаю.

— Мне-то всё равно, — продолжает рассуждать палаш. — И размер, и способ обращения: всё это уже неважно. Но некоторым так трудно меняться. Нужно отнестись к ним снисходительно. А девочкам большой размер можно.

Для мужчин важен размер… до меня доходит, о чём речь. Оглядываю пистолеты и палаш. Он в разы больше даже самого большого… и если для пистолетов размер до сих пор имеет значение, то тут можно только посочувствовать. Но хотя бы палаш у меня разумный.

— И как мне тебя называть? — спрашиваю у… неё?

— Рассекающая подойдёт.

— Согласна, весьма говорящее имя.

— Я тоже так подумала.

Палаш умолкает. Пистолеты и не думают поддержать разговор. Зато на фоне сознания гудят голоса из памяти гостиной, но отвлечь себя я не позволяю.

— Может, вы хотите взглянуть на Эёран? — предлагаю несмело.

— Было бы неплохо как-нибудь посмотреть, — без особого энтузиазма отзывается Рассекающая.

Не дождавшись ответа, спрашиваю у пистолетов:

— А вас как называть?

Молчат.

Полчаса я расписываю прелести Академии и дворца, надеясь пробудить в них хоть толику любопытства, но добиваюсь лишь вяло-вежливых хмыканий Рассекающей.

Но курочка по зёрнышку клюёт.

— Спасибо, Рассекающая, — благодарю напоследок.

Оказавшись в теле, шумно вдыхаю. Арен опускает ладони мне на плечи и склоняется к уху:

— Как?

— Имя моего палаша — Рассекающая, она просто прелесть.

— Хорошее имя, — нарочито громко произносит Арен. — Я рад, что у тебя есть Рассекающая, она просто великолепна.

Сияние палаша усиливается. А маленький пистолет аж темнеет. Ну и чем он похож на меня? Я не огорчаюсь, когда кого-то хвалят!

— Да и остальные недурны, — продолжает Арен. — Жаль, характером не вышли. А может, просто боятся? Ведь тебе такие свершения предстоят, ух! Но Рассекающая им потом расскажет.

Он тянет меня к окну. Сотни разноцветных огней в саду подсвечивают дворец и ажурные шары беседок, кусты и газоны.

— Да, возможно, она будет настолько добра, — Арен раскрывает створки, впуская внутрь благоухание цветов, — чтобы поведать остальным все самые интересные подробности… А может, и не будет. Придётся им тогда выспрашивать детали.