Дикий огонь (ЛП) - Эндрюс Илона - Страница 48

Эдвард в изумлении уставился на меня.

— Шторм уверен, что Оливия спрятала что-то в доме Брайана и Ринды. Нечто жизненно важное, и он хочет заполучить это обратно, но отказывается говорить напрямую, что именно он ищет. Его разозлила наша неудача с поисками выкупа, поэтому он прислал Ринде отрезанное человеческое ухо, пытаясь заставить нас ускорить наши поиски.

— О боже.

Эдвард попытался подняться.

— Пожалуйста, не вставайте, — сказал начальник охраны. — Пожалуйста, сэр. Нам нужно, чтобы вы поправились.

Эдвард опустился обратно на постель.

— Двадцать первого декабря ваш брат посетил «Миллениум Кофе Хауз» что в пятнадцати милях от «Биокора». Там он встречался со Штормом.

Я дала ему время переварить эту новость.

Эдвард нахмурился.

— Вы уверены?

— Да. Мы нашли свидетеля, который узнал Шторма на фотографии.

— У Брайана не было причин встречаться со Штормом. У «Биокора» нет никаких дел со «Шторм Энтерпрайзез». И если он хотел встретиться с ним, тогда почему отправился туда один? Все знают о репутации Шторма. Почему он не рассказал мне об этом?

Вопросы в самое яблочко.

— Позднее тем вечером, когда Брайан и Ринда встречались с вами и вашей матерью за ужином, кто-то воспользовался данными Брайана, чтобы войти в его домашнюю сеть.

Он промолчал.

— Похищение Брайана случилось в считанные секунды. Совершившие его люди вели себя умело и профессионально. Брайан предсказуем; он ездит по одному и тому же маршруту на работу и обратно в одно и то же время каждый день, по Мемориал Драйв, пролегающей через зелёные насаждения. На пути Брайана на работу есть всего три камеры наблюдения, но только одна даёт непосредственный обзор дороги.

Эдвард по-прежнему молчал. Я не могла понять, связал ли он все ниточки воедино или нет.

— Им удалось заставить его остановиться на дороге именно в том месте, где его похищение было бы непременно зафиксировано на видео. Тридцать футов вправо или влево — и их преступление никогда не попало бы на запись. Очень сомнительно, чтобы столь умелая команда плохо выполнила домашнее задание и не знала, где расположены камеры. Что ещё любопытно, стоило им задеть бампер Брайана, как он въехал в дорожное ограждение, услужливо пометив место своего похищения.

Глаза Эдварда потемнели. Пришло время нанести последний удар.

— После получения злополучного уха, Ринда спросила у Брайана, как он себя чувствует, и тот ответил, что мучается от боли. На вопрос, получил ли он медицинскую помощь, он ответил утвердительно. Мы связались со «Свитком» и попросили их провести ДНК-экспертизу отрезанного уха. Оно не принадлежит вашему брату.

Эдвард поднял глаза. Его лицо напряглось, на челюсти заиграли желваки. Он вперил глаза в потолок, словно собирался прожечь в нем дыру своим взглядом. Его руки сжались в кулаки, сминая простыни. Эдвард Шервуд был невероятно зол, и делал все возможное, чтобы сдержать свою ярость.

Я подождала.

Он разжал челюсть и из его рта донёсся низкий рык.

— Я прикончу его нахрен.

Бонсай заскрипел. Его ствол утолщился, ветви потянулись вверх, разрастаясь. В грунте зашуршали корни.

— Задушу его голыми руками.

На ветках образовались бутоны.

— Я всегда знал, что он трус. Но это… — Его затрясло от злости.

Керамический горшок треснул и лопнул, усеяв своими осколками мою одежду. Должно быть, позади меня шелохнулся Леон, потому что охранник поднял свой пистолет.

Азалия выпустила корни, оплетая ими стол как какой-то чудовищный осьминог. Она вчетверо увеличилась в размере, и теперь её ветви нависали над кроватью.

— Это переходит границы всего, что он когда-либо делал. Вот же мразь. Трусливая, тщедушная мразь.

Бутоны раскрылись. Россыпь цветов укрыла дерево нежной пеленой всех оттенков, от белого до насыщенного розового, настолько густой, что сквозь неё не было видно листьев. Комнату наполнил сладостный аромат.

Брайан закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

Азалия зацвела ещё пуще прежнего, словно пытаясь его утешить.

— Уберите оружие, — буркнула я.

Начальник охраны медленно опустил свой пистолет.

— Он едва не убил собственных детей, чёртов мудак, — прорычал Эдвард. — Он почти убил свою жену. Он почти убил меня. Он разрушил будущее нашего Дома. Теперь, говоря о Шервудах, люди будут вспоминать убийства, предательства и заговоры.

Его глаза распахнулись.

— Четырнадцать лет. Четырнадцать лет я удерживал «Биокор» на плаву. Я вытянул его с грани банкротства, после того, как наш престарелый маразматик-отец свёл его на нет. Я удерживал компанию на плаву, когда исследования Брайана застопорились, потому что ему требовалось время для себя, ведь он был так перегружен работой и так страдал от давления извне. Мелкий засранец, что он вообще знает о давлении? Мы все оберегали его от трудностей с самого младенчества. Я сдерживал кредиторов. Я заключал сделки. Я пожертвовал собственным будущим ради благополучия Дома. Оливия была лишь незначительно с нами связана, но удар по бизнесу оказался катастрофическим. Предательство Оливии нас ранило, но со временем, я смог бы вытянуть нас обратно. Теперь же все кончено. Этот ублюдок — глава нашего Дома. О его причастности станет известно. Ринда уже изгой в социуме, а с мужем и матерью, замешанными в этом дерьме, никто больше не поверит в её невиновность. Невозможно избавиться от такого позорного пятна на репутации. Это поставит крест на будущем его детей. Ему наконец-то удалось нас убить. С нами покончено.

Я не знала, что на это сказать. Это были десятилетия затаённых обид, наконец-то выплеснувшихся на поверхность.

В комнате стало тихо, как в могиле.

— Колин, — сказал Эдвард.

— Да, сэр? — отозвался начальник охраны.

— Сообщи моей матери, что в свете последних событий, я беру руководство Домом на себя. Вернее то, что от него осталось. Поясни ей, что её драгоценный мальчик вырыл нам всем могилу. А ещё посоветуй ей приготовиться к объявлению «Биокора» банкротом.

— Да, сэр.

Начальник охраны вышел в коридор.

Эдвард посмотрел на меня.

— Мне нужно знать, зачем, — потребовала я. — Мог ли он пойти на это ради денег?

Эдвард покачал головой.

— Ринда достаточно состоятельна. Прошлым вечером она предложила финансово помочь компании. Она считает, что все происходящее сейчас случилось по её вине.

— Вы с этим согласны?

— Нет.

Правда.

— Помимо этого, я постарался, чтобы наше личное состояние было прикрыто хотя бы частично. Если… когда «Биокор» пойдёт ко дну, у Брайана по-прежнему будет достаточно средств, чтобы жить в комфорте. Не экстравагантно, но комфортно.

— Возможно ли, что он пошёл на это чтобы удержать Биокор на плаву?

Эдвард рассмеялся.

— Полагаю, это «нет».

— Нет.

У Брайана было негусто с амбициями. Это оставляло только один возможный мотив.

— Ваш брат когда-нибудь признавался, что разочарован своим браком?

Эдвард вздохнул.

— Года полтора назад он пришёл ко мне и сказал, что хочет развестись с Риндой. Брайан заявил, что у него дефективные дети.

Да ладно.

— Что вы ему ответили?

— Я сказал ему, что сделаю вид, будто никогда этого не слышал. Затем я пояснил ему, что Джессика и Кайл — это его дети, и как отец, он должен любить их безоговорочно. Он должен защищать их и заботиться о них. Что их нельзя выбросить или обменять на новую модель, как прошлогоднюю машину. Что если он не может ими гордиться, поскольку у них нет магического таланта, на который он рассчитывал, он все равно не может снять с себя ответственность. Также я напомнил ему, каким «сокровищем» был наш отец, и как было бы трагично, если бы Брайан превратился в нашего старика.

— Что он ответил?

— Он спросил у меня, что бы произошло, если бы он все равно это сделал. Брайан заявил, что брак сводит его с ума. — В голосе Эдварда зазвучало отвращение. — Я напомнил ему, что у Оливии Чарльз могущественные друзья, и воздействие на «Биокор» и его социальное положение было бы удручающим. Ещё я добавил, что если я ещё раз услышу от него подобную глупость, то уйду в отставку и переложу управление компанией на него, чтобы он сам со всем разбирался. Последнее сработало.