Проснуться невестой (СИ) - Обская Ольга - Страница 7

– Да. На любой непонятный вопрос отвечать многозначительным кивком. Собеседник сам истолкует жест, как нужно.

Алесе бы его уверенность.

– Не переживайте, Чистякова, у нас с вами численное и психологическое преимущество.

Ну, численное – понятно, а вот насчёт второго…

– Психологическое? Мы же с вами слегка в шоке от всей этой ситуации. Психологическое преимущество уж точно не у нас.

– Думаю, мать Лорда будет в ещё большем шоке, когда увидит здесь вас, – уголок рта Шевцова пополз вверх. – Мне кажется, она не в восторге от выбора сына.

А вот тут Виктор Валериевич прав. Если уж даже водитель Эдварда невольно выдал своё негативное отношение к тому, что Мелисса остановится у Лорда, то что уж говорить про мать. Она точно не смирилась ещё с тем, что сын собрался ввести в их благородную семью какую-то вульгарную танцовщицу.

Чёрт! Алесе нужно срочно переодеться. Найти хоть что-то поприличней в гардеробе Мелиссы. Она схватилась за самую увесистую сумку.

– Виктор Валериевич, какую комнату мне занять?

Хозяин, конечно, не он, но нужно же было у кого-то спросить разрешения.

– Занимайте любую, какая понравится, – хозяин, конечно, не он, но должен же был кто-то разрешить. – Только сумки оставьте в покое. Я сам их отнесу. Потом, после ухода «мамы».

Алеся взглянула недоумённо.

– Пусть пока постоят. Как напоминание, что мы только с поезда, – пояснил Шевцов. – Вдруг понадобится намекнуть гостье, что той пора. Можно будет сослаться на усталость с дороги и, что вот, мол, даже сумки ещё не успели разобрать.

Как у босса чётко мозги работают, будто уже накоплен большой опыт выпроваживания нежеланных гостей. Только вот Алесе всё равно нужно как-то добраться до нарядов Мелиссы.

– Виктор Валериевич, мне бы переодеться.

– Зачем? Хотите понравиться будущей свекрови? – опять этот ироничный тон.

Вопрос прямо огорошил.

– Ну да… то есть нет… не знаю, она же не настоящая свекровь…

– Как думаете, стала бы Мелисса, привыкшая эпатировать окружающих, изменять себе и надевать монашеский наряд, чтобы произвести впечатление на мать Эдварда?

– Скорее всего, нет.

– Ну так, не будем подводить двойников.

Алеся поставила сумку назад, на пол, ровно в тот момент, когда входная дверь открылась.

В холл вошла ухоженная до кончиков ногтей женщина. Элегантное кремовое платье чуть свободное, но прихваченное в талии изящным пояском, доходило до щиколоток. Каштановые волосы собраны в идеальную высокую причёску. Косметики наложено ровно столько, чтобы не было заметно её следов, но и следы возраста тоже были бы скрыты. Женщине на вид можно было дать около пятидесяти, но интуиция подсказывала, что на самом деле она может оказаться на десяток лет старше. Мать Эдварда? Сомнений практически не было. Обещала же быть в два, но явилась на пятнадцать минут раньше.

Алеся почувствовала себя в этих своих блёстках неуютно и инстинктивно мелкими боковыми шажочками подобралась к Виктору Валериевичу, чтобы спрятаться за его широкой спиной. Тщетно. Её боковое дефиле было замечено вошедшей. Аристократичные черты лица пришли в движение. Губы сжались в тонкую полоску. Глаза сверкнули негодованием и даже какой-то брезгливостью.

– Полагала, газеты врут, – холодно бросила она.

Вот так, ни здравствуй ни прощай. Разговор сразу начат с агрессивного выпада. До этой фразы у Алеси ещё теплилась надежда, что в отношениях матери и сына достаточно понимания, и она не воспримет его поступок в штыки. Но подтвердились худшие опасения.

Похоже, киванием и хмыканьем Виктор Валериевич в этой ситуации не обойдётся. Потребуются более развёрнутые реплики и всё его актёрское мастерство.

– Мама, познакомься… – босс попытался представить свою «невесту».

– Я знаю, кто это, – резко перебила гостья, продолжая сверлить Алесю желчным взглядом. – Где мы можем поговорить?

Виктор Валериевич кивнул в сторону застеклённой террасы, выход на которую был виден из холла. А куда ещё он мог пригласить мать Эдварда, если ещё даже не успел исследовать дом?

Она двинулась в указанном направлении, раздражённо огибая дорожные сумки. Шевцов последовал за ней, взяв Алесю под локоток.

– Не забывайте, Мелисса – звезда, любимица публики, – шепнул он на ухо. – Раскованная и эпатажная, а не скромница, боящаяся проронить лишнее слово. Постарайтесь войти в образ.

Легко сказать. Алеся всегда была строгой и серьёзной девушкой. Не тихоней, конечно, но играть на публику не умела.

Терраса удивила интерьером не меньше, чем холл. Кристально чистые стеклянные стены создавали впечатление, что их вообще нет. Уютный угловой диванчик, казалось, стоял прямо в сосновом бору. Мать Эдварда опустилась на сиденье с годами отточенной грациозностью и красиво сложила руки на коленях. Вся такая безупречная до зубовного скрежета.

Виктор Валериевич, спасибо ему, провёл Алесю к дальнему креслу и сам занял соседнее. Расстояние между ними и гостьей оказалось приличным. На пару секунд воцарилось молчание. Но в голове у Леси не было тишины. Там продолжала звучать фраза Шевцова о вживании в образ. Нужно было переставать быть бессловесным созданием.

– Может, чаю? – она приветливо улыбнулась.

Должна же здесь где-то быть кухня. А если найдётся кухня, то отыщется и чайник со всем необходимым. Какой бы мегерой ни была мать Эдварда, в Алесе сидело инстинктивное желание ей понравиться и доказать, что Мелисса – милая девушка, хоть и не таких благородных кровей, как некоторые из здесь присутствующих.

– Милочка, оставьте нас, – брезгливо-снисходительно процедила гостья. – Мне нужно поговорить с сыном с глазу на глаз.

Алеся сжалась под этой ледяной струёй неприязни. Кажется, даже Шевцов учуял, насколько ей не по себе.

– Иди, дорогая, – мягко улыбнулся он, скользнув ладонью по руке.

И такой тёплый взгляд: мол, всё нормально, я сам справлюсь с этой фурией. Вот артист! Алеся в очередной раз изумилась актёрскому мастерству Шевцова. Да тут уже даже не о школьном драмкружке речь – на Оскар тянет.

Она ещё не успела выйти с террасы, когда услышала злобное шипение гостьи:

– Ты кого в дом притащил? Ты в своём уме, Эдвард? Повёлся на смазливое личико? У неё же ничего там, внутри, за этими блёстками нет – пустышка…

– Прекрати, – холодно и жёстко оборвал Шевцов.

Алеся закрыла за собой дверь, но до неё всё равно долетал взбешённый голос матери Эдварда.

– Ты, что, не понимаешь, что ты у неё не первый и далеко не последний? До тебя было не пересчитать, и после будут…

Алеся плюхнулась на один из баулов. Как обидно! Вот вроде бы слова адресованы не ей, но всё равно от досады горько во рту. Хорошо, что Виктор Валериевич её отпустил. Пожалел, наверно. Хотя, скорее всего, просто понял, что толку от Алеси – ноль. Не очень-то у неё получается роль звезды. Весь спектакль может испортить. Леся слышала, как босс в одиночку сражается с гостьей, пытается осадить короткими, но ёмкими доводами. Однако напирать по полной он не мог – его по рукам и ногам связывало то, что он вроде как «сын» этой дамочки. А та пользовалась этим на полную катушку. 

– Я надеялась, что у тебя хоть чуть больше мозгов. Кого ты решил ввести в семью? Ты же будешь стесняться показывать её друзьям, приглашать кого-то в гости. О чём с такой пустоголовой можно вести беседу? О танцульках? Да у неё даже понятия нет, в чём встречать гостей. Не догадалась переодеться к моему приходу…

Обида снова подкатила к горлу. Почему эта дамочка так уверена, что Мелисса – пустышка, и за блёстками ничего нет? Очень захотелось доказать обратное. Наверно Мелисса на её месте так бы и поступила. Продемонстрировала бы со всей присущей ей эпатажностью, что блёстки уму не помеха. План действий мелькнул в голове яркой вспышкой, заставив подскочить с баула.

Алеся рывком раскрыла молнию. Мать Эдварда хотела, чтобы будущая невестка переоделась к её приходу? Надо уважить её желание. Она начала перебирать наряды танцовщицы в поисках самого-самого блестящего, и самого-самого короткого. Есть! Пара минут скоростных усилий и нечто поразительно возмутительное было извлечено наружу. Кажется, именно в этом водопаде блёсток Мелисса была запечатлена на фото, которое Алеся подписала проводнице.