Тени (дилогия) (СИ) - Снежная Марина - Страница 71

Тем не менее, ее уже прорвало. Соня желала, чтобы избранник восхищался только ею, а не кем-либо другим, пусть это даже ее лучшая подруга.

– А тебе никогда не приходило в голову, что она просто не желала трепаться об этом на каждом углу, – заметил Мещеров. – Мало кто из людей способен понять суть ее дара. Таких, как Дина, считают сумасшедшими или шарлатанами. Может, она просто хотела жить нормальной жизнью, где бы никто не смотрел на нее, как на пришельца с другой планеты.

– Че-пу-ха! – раздельно произнесла Соня и даже ногой притопнула. – Я бы только рада была, если бы у меня такие способности появились.

– Правда так думаешь? – задумчиво сказал мужчина. – То есть видеть жуткие существа чуть ли не на каждом шагу, слышать голоса, умоляющие или угрожающие каждую секунду, бояться остаться в темной комнате без света… это, по-твоему, счастье? А пытаясь помочь кому-то, наталкиваться на насмешки и непонимание… Мне кажется, я понимаю, что должна чувствовать Дина, сталкиваясь с этим каждый день своей жизни. Так можно и с ума сойти, если не научиться все контролировать.

– Может, ты и прав… – вздохнула Соня и решила закончить этот разговор.

Ей не нравилось то, как решительно Мещеров встал на защиту Дины. Скорее, это она должна пытаться защищать подругу перед посторонними. Может ли такое быть, что ему нравится Дина?

Соня пытливо вглядывалась в четко-очерченный профиль Мещерова, но, как обычно, ничего не могла прочесть по его лицу.

– Знаешь, я что-то устала. Может, отвезешь меня домой? – отвернувшись, спросила она.

– Конечно.

Всю дорогу до ее дома Соня не проронила ни слова, уставившись в окно и наблюдая за сгущающимися над городом сумерками. На душе было на редкость гадостно. Она впервые ощущала такое отчаяние при одной мысли о том, что может кому-то не нравиться.

Но ведь Мещеров так явно проявлял к ней интерес, Соня не могла ошибиться. Или впервые в жизни приняла желаемое за действительное?

Автомобиль плавно притормозил около подъезда. Мещеров вышел из машины и галантно открыл перед Соней дверь, подал руку. Ей захотелось по-детски «не заметить» этот благородный жест, с видом оскорбленной невинности пройти мимо и даже не взглянуть на мужчину. Она сдержалась и, поджав губы, оперлась на протянутую руку и вылезла из машины. Тут же ее талия оказалась в тесном плену объятий Мещерова. Его губы скользнули по ее виску, щеке и коснулись губ.

Сердце Сони забилось, как пойманная птица. Будь на месте этого мужчины кто угодно, она бы не растерялась, знала, что делать. Умело и жарко ответила бы на поцелуй, а потом решила бы, стоит ли вечер продолжения. Но сейчас словно превратилась в подростка, замершего в предвкушении первого поцелуя и боящегося сделать что-то не так.

Мещеров сначала нежно, затем все более настойчиво исследовал ее губы, а Соня таяла в его руках, словно снег на солнце.

– Весь день хотел это сделать, – оторвавшись от ее губ, хрипло произнес он, а все, что она смогла сделать в ответ – смотреть на него телячьим взглядом и мысленно молить, чтобы не останавливался только на поцелуе. – Ну, а теперь, до встречи?

Он слегка приподнял правую бровь, вглядываясь в ее лицо. Его собственное в желтоватом свете фонарей, горящих у подъезда, казалось озаренным огненными бликами.

– Не хочешь зайти на чашечку кофе? – рискнула проговорить Соня, хотя язык слушался с трудом.

– Я думал, ты живешь с матерью…

Он осторожно убрал прядь волос с ее щеки и заправил за ухо.

– Откуда ты?.. – начала она и тут же осеклась.

Какое это имеет значение? Сейчас вообще ничего не имеет значения. Он хочет ее, а не кого-то другого, этот великолепный мужчина явно дал это понять. Она готова сделать все, чтобы так было и дальше.

– Когда женщина меня интересует, я хочу знать о ней все, – шепнул он ей на ухо, щекоча своим дыханием.

К горлу Сони подкатило щемящее чувство, отдающееся в грудной клетке.

– Мама почти не бывает дома. У нее постоянные командировки, – хрипло проговорила она. – Сегодня ее тоже нет…

– Тогда я с удовольствием поднимусь к тебе на чашечку кофе… – протянул он, сильнее притягивая за талию к себе. Соня почувствовала, как сильно и ровно бьется его сердце, и как в ритме чечетки вторит ему ее собственное.

Дальше она ощущала себя словно в полусне. Мещеров поставил машину на сигнализацию и потащил Соню к подъезду. Они поднимались на лифте, и все это время он продолжал удерживать ее рядом, словно не желая отпускать ни на минуту.

Соня вздохнула с облегчением, захлопнув за ними дверь квартиры. Она торопливо нащупала выключатель. Прихожая озарилась светом, на мгновение ослепляя привыкшие к полумраку глаза. Но Соня тут же забыла об этом, чувствуя на губах губы Мещерова, прикосновения его пальцев к своему телу. Все, на что хватило ее туманящегося разума, – потянуть мужчину в направлении своей комнаты. Иначе все произошло бы прямо в прихожей. Настолько сильной была охватившая их страсть.

Постепенно Соне удалось справиться со сковавшей ее непонятной робостью. Осознание, что она привлекательна и желанна в его глазах, вернуло прежнюю самоуверенность. Соня постаралась показать ему всю страсть, на какую была способна. Его же прикосновения просто опьяняли и сводили с ума. Она исступленно ласкала его горячую гладкую кожу, скользила по ней губами и языком. Даже цепочка с медальоном на его груди заводила ее. Впервые в жизни она настолько потеряла голову, что утратила ощущение реальности. Миг близости с ним даже превзошел то, что рисовала себе в самых смелых фантазиях.

Когда они лежали рядом, усталые и удовлетворенные, она продолжала прижиматься к нему, боясь хотя бы на мгновение утратить это волшебное ощущение близости. При неярком свете прикроватного торшера Соня вглядывалась в лицо Мещерова, пытаясь прочесть его затаенные мысли.

Жаль, что она не умеет этого делать. Возможно, будь на ее месте Дина, та все бы поняла. Испытывает ли он то же самое, что она? Насколько значимо для него то, что произошло?

Не решившись спросить об этом напрямую, она заговорила о ничего не значащих вещах. Лишь бы нарушить молчание, которое почему-то беспокоило ее. Приподняв двумя пальцами цепочку на его груди, на которой болтался золотой сферический медальон, испещренный затейливыми вензелями, она спросила:

– Красивое украшение. Оно что-то значит для тебя?

– Иначе я бы не носил его у сердца, – улыбнулся мужчина, накрывая ее руку своей и сжимая ее пальцы вокруг медальона.

– Расскажешь? – осторожно проговорила Соня.

Ей хотелось понять, изменилось ли что-то между ними. Стал ли он больше доверять ей?

– Ты правда этого хочешь? – произнес он, уставившись в потолок.

– Я хочу знать о тебе все!! – воскликнула Соня и потерлась о его шею щекой, как котенок.

– То, что было раньше, не имеет значения. Это прошлое. Имеет значение только настоящее. То, что здесь и сейчас, – задумчиво сказал он.

– Тогда почему ты носишь этот медальон? Он же часть твоего прошлого, – заметила она.

Его губы тронула легкая улыбка.

Почему он упорно избегает ее взгляда? Соню это беспокоило.

– А что означают узоры на нем?

– Это герб.

– Правда? – восхитилась она и приблизила лицо к изящной вещице, желая получше рассмотреть.

Может, это какая-то фамильная драгоценность? У Мещерова есть дворянские корни или просто он интересуется историей.

– И чей герб?

– Были во Франции такие дворяне – Монвуазы. Древний и знатный род. К сожалению, он прервался в пятнадцатом веке. Имущество конфисковали, потом загадочным образом погибли и те, кому перешел этот замок по воле короля.

– Какая-то жуткая история, да?

Всем видом изображая любопытство, спросила Соня, хотя, по правде сказать, она не особо интересовалась такими вещами. Ее больше заботила современность, а не то, что уже давно быльем поросло. Но Мещерова почему-то интересует эта история, значит, нужно сделать вид, что ее это тоже заботит.