Лето без милосердия (СИ) - Кручко Алёна - Страница 43

— Сухопутный ты человек, — усмехнулся Реннар, такой же сухопутный, но все же сын адмирала. — Пока волна круглая, она набирает высоту, а когда гребень вниз пошёл — все, теперь опускаться начнёт. До эскадры достаточно расстояния, чтобы вся эта вода не рухнула на корабли с неба.

«Если у магов хватит сил» — осталось не сказанным. Нико знал, что на «Гордость небес» послали лучших, сильнейших погодников, но что могут те сильнейшие? Ничего особенно впечатляющего от них Никодес прежде не видал. Хотя прежде магам не позволяли черпать вволю из источников, а теперь — ради этой их вылазки, вернее, вылета, чуть ли не подчистую выгребли все доступные магические резервы. И правильно — эдикты эдиктами, а на войне все средства хороши, если они ведут к победе. Если вражеские маги себя не ограничивают, почему андарские должны им уступать?

Реннар фор Гронтеш до сих пор не привык к мысли, что он не простой летучий шар удерживает в воздушном потоке, а управляет флагманом будущего воздушного флота, настоящим кораблём, с палубой, парусами и рулём, с экипажем, боеприпасом и даже пассажирами. Хотя называть магов пассажирами все же неправильно, они сейчас, наоборот, главная ударная сила.

Ради этого вылета чуть ли не подчистую выгребли все доступные магические резервы. Если вражеские маги себя не ограничивают, почему андарские должны им уступать? И вот настал момент истины. Пятёрка погодников собралась в круг, творя совместную волшбу, и остаётся только ждать.

Реннар фор Гронтеш ненавидел ждать.

Зависеть от магов и их волшбы он тоже ненавидел, но сейчас выбора не было. Вот ведь досада: сколько хочешь считай себя героем, а магов — балластом, который путается под ногами, а есть, оказывается, задачи, перед которыми бессилен и ты, и твой принц, и лишь магам они по плечу. И ничего с этой несправедливостью не сделаешь!

Но без магов не было бы его «Гордости небес», это Реннар признавал. И потом, можно ведь по-другому размыслить: вот есть горные стрелки, а есть кавалерия, есть пушкари и подрывники, а есть флот, в котором тоже своё разделение. Ну и маги пусть так же считаются — ещё один род войск. Тогда все правильно получается, тогда каждый воюет так, как умеет, делает, на что способен. Они волшбу творят, а он, Реннар фор Гронтеш, следит, чтобы «Гордость небес» держалась над волной. Тоже не так-то просто.

Когда идущая навстречу волна выпустила гребень, Реннар перестал опасаться, что держится слишком низко, даже ещё немного спустился, пусть магам проще будет. Волна прокатилась внизу, сверкая пеной, заворачиваясь в себя, едва не зацепив днище. Пошла туда, где ждала отцовская эскадра. А «Гордость небес» несло наколдованным ветром в другую сторону, к Одару, и погодники, конечно же, не успели переменить ветер сразу же. Понять можно, две волшбы враз не вытворишь, но почему, дьявол их раздери, они об этом сразу не подумали?! Хотя и Реннар не подумал, тоже хорош. Спешили перехватить волну как можно дальше от эскадры. Перехватили…

Пока «Гордость небес» меняла курс на обратный, волна ушла вперёд, и колдовать магам стало сложней. Идущее от них напряжение, казалось, можно руками потрогать — если не боишься порезаться. Реннар закусил губу. Сверху трудно было определить высоту волны, понять, насколько она уже уменьшилась и успеет ли стать безопасной для кораблей.

Спросить бы! Но не отвлекать же от волшбы ради пустого любопытства. Помочь не может, так хоть не мешать.

Волна казалась уродливым рубцом на чистом шёлке водной глади. Она катилась от островных проливов к эскадре Огненного Гронтеша, словно ожившая ярость моря, алчущая поглотить чужаков. Завораживающее зрелище — пронизанная солнцем бирюза в серебре пены, тёмная тень у подножия, отчётливо видимые струи вздымающейся и опадающей воды, и даже захваченные потоком медузы и рыбины. Её движение не казалось быстрым, но «Гордость небес» все больше отставала, а эскадра уже виднелась на горизонте, нет, куда ближе горизонта!

Не успеют, понял Реннар. Конечно, на эскадре тоже есть маги, и, когда волна подойдёт ближе, они начнут усмирять её со своей стороны. Но, дьявольщина, тогда счёт пойдёт на секунды!

— Сделайте же что-нибудь, — совершенно по-детски прошептал он.

И, словно в ответ, старший пятёрки магов окликнул:

— Господин Гронтеш, подойдите.

Реннар даже не обратил внимания на вопиюще неправильное титулование. Подскочил к магам, отметил побелевшие, похожие на безжизненные маски, лица, посеревшие губы, кровавые прожилки в глазах. Спросил:

— Что?

— Резерва не хватает, — чуть слышно объяснил маг. — Я прошу вашего разрешения оттянуть часть магии из конструкций корабля.

— Делайте, — быстро ответил Реннар. — Все, что потребуется.

Не было времени уточнять, уцелеет ли сам корабль, не потеряет ли способность к управлению и волшебную лёгкость, позволяющую парить в небесах. К дьяволу это все. Даже если без магии они рухнут и разобьются вдребезги. Их тут десять человек, а там, внизу — тысячи.

Падать «Гордость небес» не спешила. Реннар ждал, но разница пока не ощущалась: все так же слегка покачивалась палуба под ногами, на грани слышимости гудел натянутый такелаж, и даже невидимость… Хотя нет! Невидимость исчезала. Медленно проявлялся в небе над головой вытянутый вдоль баллон, перевязанный верёвками, словно колбаса, развеивалась прикрывавшая палубу и людей на ней дымка. Что ж, вражеских глаз здесь нет. Да и кто станет разглядывать воздушное судно и вообще поднимать взгляд к небу, когда по морю на него несётся смерть?

Волна кипела и плевалась пеной, пожирая сама себя, замедляясь, истончаясь и опадая. Все ближе к эскадре… Реннар до боли сжал кулаки. Как же отвратительно ощущать себя беспомощным! Но там, на палубах кораблей, сейчас намного страшней. Он помнил первую встречу с волной, помнил охвативший его тогда ужас бессилия и скорой гибели, и особенно — страх за отца. А отец снова там, готов встретить безумную стихию лицом к лицу.

Сверху корабли казались игрушечными. Вот край волны докатился до них, вспенилась вода, тяжело ударившись о мачты, один из кораблей закрутило, развернуло боком к волне и накрыло. Мелькнуло и исчезло в водной круговерти острое днище, а Реннар лишь постыдно радовался: «Не флагман. Не отец». Да, они надеялись на то, что корабли уцелеют все, но, если уж прямо сказать, насколько искренними были те надежды? Разве что оказалось бы, что маги ошиблись и мощь волны не зависит от того, нарушила границу одиночная рыбачья лодка или эскадра в два десятка фрегатов.

Да, мог ли Реннар фор Гронтеш думать, что станет надеяться на ошибку магов и придёт в отчаяние от их правоты?!

Мог ли принц Ларк думать, что станет надеяться на ошибку магов и придёт в малодушное отчаяние от их правоты?! Но теперь, когда волна, закрывая небо, надвигалась на андарский флот, когда все усилия погодников казались ничтожными, а весь собранный ими резерв — каплей в море, его охватило отчаяние. Будущий король — если переживёт эту волну, в чем Ларк сейчас сомневался, — лучший полководец, стратег и тактик не только Андара, но, пожалуй, всего континента, теперь он оказался полностью бессилен.

Он должен был надеяться на магов. Если не на их силу, которой очевидно не хватало, то на опыт, стойкость и ум. На их верность своей стране, на желание жить, в конце концов. Но если они не сумеют — погибнет не только флот. Погибнет Андар.

Наверное, сейчас Ларк должен был бы вспомнить о деде с его вечными упрёками в излишнем авантюризме, и о Вальдихе, предлагавшем принцу остаться на берегу. Скорей всего, оба были правы. Но мысль об этом мелькнула и исчезла, заслонившись зрелищем исполинского пенного вала, идущего на эскадру со скоростью кавалерийской атаки.

Вот только эту атаку не отразить так же просто.

— Волна на спаде, — стоявший рядом Гронтеш был непрошибаемо спокоен. Конечно же, Огненному Гронтешу приходилось смотреть смерти в лицо если и не чаще, чем Ларку, то уж точно больше. И все же такое спокойствие не укладывалось у принца в голове: сам он мог лишь надеяться, что все его чувства не написаны на лице, явственно видимые и понятные каждому.